классике». В случае продажи комиссионка зарабатывала, а если товар оказался неходовым, то ничего (кроме места на полке) не теряла.
Пожилой прокуренный продавец в засаленном пиджаке почти сразу же нашёл то, что я искал — потрёпанную и с западающими клавишами печатную машинку.
— Эта стоит двадцать девять рублей. Но Вы посмотрите лучше сюда, печатная машинка Rheinmetall, немецкая, почти новая, в отличном состоянии, к ней две запасные ленты. Будет стоить двести десять рублей. Да, это дороже, но ей же сносу не будет, будете и через сорок лет печатать.
— Нет, мне нужна именно такая, — заупрямился я и купил старую с истёртыми литерами.
Машинки в госучреждениях гоняют и в хвост, и в гриву, так что металлические болванки с буковками, которые ударом оставляют след этой самой буквы на листе через красящую ленту — со временем истираются.
Буквы получаются чуть более округлыми и с малозаметными, но привычными дефектами. Когда-то давно, когда я ещё учился, принтеры были только импортные и исключительно редкие, их поставляли в СССР через «Внешторг», централизованно и к каждому принтеру или копиру (поставщик этого товара в СССР был только один — фирма Ксерокс, что и сделало её имя нарицательным) приставлен был сотрудник КГБ, ну, присматривать, чтобы гнилая интеллигенция не напечатала на импортном оборудовании что-то неприличное или антисоветское.
Печатные машинки были основой документооборота страны, как и весьма распространённые тогда рукописные документы.
Между прочим, эксперт мог почти со стопроцентной уверенностью определить, что то или иное письмо изготовлено на конкретно этой печатной машинке. Так что нафигачить анонимку и надеяться, что тебя не вычислят — было глупо.
Эксперт — поймает.
Само собой, с принтерами эта магия малозаметных следов и погрешностей, индивидуальностей букв и дефектов на них, работать перестала. Хотя и не до конца, потому что техническое оснащение экспертов тоже выросло.
Сейчас я не играл против таких сложных материй. Всё было куда как проще.
Я вернулся в офис, убедился, что никого, кроме меня, нет, достал из упаковочной бумаги старенькую печатную машинку и принялся печатать.
Вообще, оно, конечно, руки многое помнят, буквы на клавиатуре компьютеров расположены тоже не по алфавиту. Но на печатной машинке я набирал текст ещё в начале девяностых и это было достаточно трудно.
Само собой, печатал я для начала на простой бумаге.
Испортив два листа, я сделал для начала черновой документ, только потом напечатал на листе.
И уже третьей стадией я вставил бланк фискальной службы и стал печатать…
Апелляционная жалоба.
Да, я делал жалобу за своего противника. Странно, да? Ну, вообще-то в моей жалобе будет пара мощных «косяков». Во-первых, я подпишу её Пистуновым, у меня как раз есть образец его подписи. То есть неуполномоченным лицом. Во-вторых, есть тут тонкий момент.
Формально срок обжалования составляет месяц. При этом, если я получил решение, допустим десятого числа (пусть оно и оглашено первого), просто потому, что есть время на изготовление, на работу почты и так далее, то для меня срок будет месяц, считая с десятого числа. В том смысле, что суды всегда восстанавливают срок, исходя из даты получения документа. То есть, хотя формально срок пропущен, его обязательно восстановят. Тонкость в том, что я обязан попросить его восстановить и буду обязательно услышан.
И никто из профессионалов такого не забывает, собственно, такие моменты всегда живут в шаблоне и впитываются в привычку. Однако сейчас я написал краткую жалобу на решение по паровозу, в котором намеренно такое ходатайство пропустил.
Без принтера и привычного Word, у меня ушло почти два часа мучений, и это при том, что я создавал заведомо порочный и мертворожденный документ.
Экземпляр, к счастью, мне нужен всего один.
Теперь подпись.
Вообще человек, который умеет это делать, ему не нужны никакие технические приспособления, он видит чужую подпись, пару раз тренируется и вуаля, бывает выполнено так, что на глаз не отличишь.
Само собой — экспертиза почти всегда поддельную подпись установит по углу наклона руки пишущего, по нажиму в разных частях буквы, по отрыву и так далее.
Но я-то не рассчитывал на эксперта, у меня всё намного проще.
Сходил к входу и запер кабинет.
Настольная лампа сейчас установлена на пол возле стола и светит вверх.
Стул.
Кусок стекла. Такой кладут на стол чтобы под него помещать важные документы, записки, пометки, чеки. Своего рода рабочий стол до изобретения «Windows».
Такой же был и у меня.
Теперь это стекло аккуратно опирается на край стола и два стула для посетителей. Снизу светит лампа. На стекло кладётся письмо Пистунова с отказом…
Получается примитивный «дралоскоп».
Ориентируясь на подсвеченные очертания подписи, я повторяю её на чистом пустом листе. Для порядка я повторяю это двадцать раз. Даю себе отдых и снова повторяю трижды. Получается сравнительно похоже и уверенно.
Теперь на выдохе кладу апелляционную жалобу и стараюсь не волноваться. Если испорчу жалобу, придётся перепечатывать набором последний лист на печатной машинке, это же не кнопку нажать и на принтере напечатать. Быстро подписываю жалобу подписью Пистунова.
Фу. Готово.
Посмотрел на часы. Хотелось есть. До пяти было ещё два с лишним часа, так что я позволил себе выйти, всё ещё бдительно оглядываясь, купить пирожок, не торопясь съесть его, глядя на припаркованный неподалёку автомобиль с вооружёнными китайцами и пойти в магазин «всё для ремонта».
Там я купил банальные три сотни красных кирпичей, три мешка портландцемента, два мешка песка (этого добра как правило никто не покупал, брали песок прямо с пустырей неподалёку от стройки, а застройщики привозили его самосвалами), два мастерка для каменной кладки. По совету продавца, которому я сказал, что хочу поправить пару стен сарайчика, купил слесарный молоток, правило для швов, лопатку для замешивания раствора, ведро для этого самого раствора и несколько видов перчаток и рукавиц, чтобы сберечь руки, а также шнур-бечёвку для ровной кладки. Стоило это копейки, так что брал всё, заказал доставку, попросил выгрузить мне под двери по адресу, пояснил, что живу один, соседей мало, да и не ворует никто (да и китайцы там в засаде, кто меня обнесёт).
Усевшись возле адреса, где Тайлер велел ждать почтальона, я покачивал ногой и задумчиво набрал Танлу-Же на мобилете.
— Здравствуйте, Аркад Ий. Рад, что Вы живы-здоровы. Осваиваете телефон?
— Ну да.
— Там Вас мои парни не напугали?
— Кстати об этом, они были готовы стрелять прямо из машины по потенциальному нападающему на меня.
— Они Вас защищают!
— Я Вас прошу, чтобы Вы потренировали этих
