он меня. Неужели женщина станет рисковать потерять любимого мужчину? И уж тем более подставлять его.
На улице Филин и Иванцов принялись обсуждать Лидию.
– Да, Синельников не про́мах, красотку себе в жены выбрал. Ничего так мачеха? – поддел Филина Иванцов.
Кира поджала губы:
– Да, красотка, конечно, ничего, только мне не понравилось, как она сказала: работы Честнякова недорогие. А если б были дорогие? Тогда на любимого плевать, что ли? А по поводу ее рисунков… Ну, церковь эта, колодец. Они, конечно, не фонтан. Ясно, почему она решила переквалифицироваться.
– Кстати, по поводу дорогие-недорогие… – Филин остановился. – А ну-ка, поехали в штаб. У меня мысль появилась!
– Поздравляю вас! – Иванцов схватил Митю за руку и принялся ее трясти. – Это такой редкий случай.
Глава шестая. Сколько стоят крылатые люди
В штабе сыщики прилипли к компьютеру.
– Кир, как картины называются? – Филин открыл поисковик. – Точное название?
– «Сказка о крылатых людях».
– Кажется мне, эти крылатые люди чем-то отличаются от других, – пробормотал Филин, набивая текст.
– Крыльями, – Иванцов подрыгал ладонями, изображая полет.
Кира засмеялась.
– Вот это номер! – Филин уткнулся в экран, а Иванцов присвистнул.
«Лот № 283 – „Сказка о крылатых людях“, Ефим Честняков. 4 картины. Первоначальная стоимость 8000 руб.».
– На аукцион выставили! Вот это наглость! – Иванцов покачал головой. – Не боятся, что разоблачат.
– А кто разоблачит? – Филин хмыкнул. – Старичок Семёнов? Который даже сфотографировать свое имущество не сообразил? Первому встречному отдал картины. Да если бы Кира не приехала к Аньке, все прошло бы шито-крыто. И все же тут что-то не так. Восемь тысяч… Ну на аукционе повысится, предположим, цена. Но уж не до миллиона. При этом ясно, что затевалась история именно из-за этих картин. Кому-то они очень нужны. Причем легально. А через аукцион очень удобно, со всеми документами.
– Может, какой-нибудь ненормальный коллекционер? – предположила Кира. – Они бывают просто одержимыми.
– Для коллекции можно было бы купить прямо у Семёнова, – возразил Иванцов, – а не затевать всю эту историю.
– А может быть, – Филин поднял палец, – этому типу, который под Синельникова косил, и поручили просто купить. А он решил по-другому это дело обстряпать. Деньги на покупку получил, а обошлись они ему бесплатно. Но не это главное. Что же в этих картинах такого, что они так понадобились? Семёнов утверждал, что реставратор именно их искал.
– Да, – кивнула Кира, – я же говорила, что он по домам ходил, расспрашивал.
– Может быть, ты права, и какому-нибудь сумасшедшему для коллекции не хватает только этих «крылатых людей», – Митя задумчиво почесал лоб. – А может быть…
– Ну что? Что? Не тяни! – Кира нетерпеливо дернула его за рукав. – Если до чего-то додумался, так говори.
Митя покачал головой:
– Я думаю, этот ларчик с двойным дном… Только вот как проверить мою версию?
– Послушай! Это уже нечестно! – возмутилась Кира. – Говори!
– Люди! А аукцион-то завтра! – воскликнул Иванцов и ткнул пальцем в экран.
– Завтра? Серёга, возможно, мы уже надоели твоему отцу, но в этом деле без него никак. – Филин поднялся. – Пошли, по дороге изложу свои предположения.
Когда выходили из штаба, Иванцов слегка склонился к Кириному уху и шепнул совсем тихо:
– Кстати, ты намного красивей Митькиной мачехи.
Парковка у здания аукциона была забита.
– Эх, жаль нам нельзя светиться, – вздохнул Филин. – Посмотреть бы, как торг проходит.
Вся троица сидела в служебной машине Иванцова-старшего.
Накануне вечером они выложили Петру Петровичу всю историю в подробностях. Со всеми нюансами и собственными версиями.
Внимательно выслушав молодежь, Иванцов-старший резюмировал:
– Оснований для задержания того, кто купит картины, нет. Только если им не окажется именно тот человек, который забрал их у Семёнова. Тогда я имею право задержать его на сорок восемь часов. Но в этом случае ваш Семёнов должен будет явиться на очную ставку. Если картины приобретет на аукционе кто-то другой, можно попробовать и его задержать, предъявив ему доказательства, что картины краденые. Но если это будет иностранец, возникнут большие сложности. Ждите в машине. Я на аукцион.
Время тянулось бесконечно. Ребята молчали. Они уже столько раз перебирали версии, что, кажется, обговорили все.
Наконец, в дверях показался Пётр Петрович. Он остановился, загородив выход, изображая, что ищет что-то в карманах. Следом, почти наткнувшись на него, вышел высокий мужчина в длинном сером плаще. В руках у него была большая папка.
Иванцов прошел в машину.
– Выкупил за шестнадцать тысяч. Лот был выставлен без проблем. Права на продажу картин были. Прилагалась экспертная оценка подлинности и определена примерная цена. А она действительно невелика. Создалось впечатление, что экспертиза была самая официальная. Но с такой ценой покупка и не могла привлечь к себе внимания. Тематике торгов картины соответствуют.
– Петр Петрович! – Митя в волнении сжимал ладони. – Вам удалось проверить мою версию?
– Дмитрий, похоже, ты прав. Как следует рассмотреть картины мне не удалось, но, когда этот тип упаковывал их в папку, я подошел совсем близко. И, хотя он явно торопился, мне все же удалось кое-что разглядеть.
– Но как же быть?
Митя попытался вскочить, но ударился макушкой об потолок машины.
– Спокойно! На таможню вызван эксперт-искусствовед. Уж он-то разглядит все!
Тем временем человек с папкой прошел и сел в черную иномарку с затемненными стеклами, стоящую совсем рядом. Видно было, как он разговаривает с тем, кто сидит на заднем сиденье. Иванцов-старший открыл дверцу, одновременно открылась и задняя дверца иномарки. Из нее, натянув шляпу почти на глаза, выскользнул полный мужчина и быстро зашагал между машинами к выходу с парковки.
Филин ударил ладонью по сиденью:
– Пружинкин!
В таможенном досмотровом центре мужчина в длинном плаще сидел, развалившись на стуле, периодически поглядывая на дорогие часы. Лицо его было непроницаемо.
Филин, Иванцов и Кира наблюдали, как Иванцов-старший беседовал с начальником таможенной службы. Рядом стояла маленькая женщина в очках.
– Ну что же так долго? – в волнении шептала Кира.
– А этот держится классно, – заметил Иванцов. – Ни один мускул не дрогнет.
Наконец, таможенник вскрыл пластиковую упаковку и извлек на свет картонную папку. Вот они, «Крылатые люди». Ребята подались вперед.
– Сейчас наш эксперт-искусствовед произведет визуальный осмотр картин и проверку сопроводительной документации, – объявил таможенник.
Мужчина пожал плечами.
У женщины в руке откуда-то возникла лупа. Согнувшись над «Крылатыми людьми», она приступила к осмотру. Это происходило дико медленно – так, во всяком случае, казалось нашим сыщикам.
Наконец процесс завершился, и женщина искусствовед по очереди перевернула картины.
На оборотных сторонах оказались карандашные рисунки. Какие-то портреты, по несколько на каждой.
Кира тихо охнула, а Иванцов больно ткнул Филина в бок.
– А вы оказались правы, дружище! Последняя версия имеет место
