день я боюсь сойти с ума, а по ночам вижу один и тот же кошмар: скелет барана выпрыгивает из адского пламени и расшибает меня о стену золотыми рогами. Вскоре проклятие затуманит мой разум и, скорее всего, доведет до самоубийства, — Вострый посмотрел на Мармеладова глазами, полными слез, — или еще какой смертельной глупости.
— Нет никакого проклятия.
— Погодите… Вы что, совсем не слушали?! Я же описал, как один за другим мои друзья по альпийскому клубу стали жертвами…
— …коварного обманщика. С самого начала вашего рассказа я понял, что это не удары судьбы и, уж конечно, не месть мифического колдуна. Всех погубил…
— Кто? — хором выдохнули альпинист и почтмейстер, и даже кучер не удержался, обернулся к седокам.
— Э, нет. Вы, Макар Макарыч, требовали не перебивать вопросами. Вот и терпите теперь. Имя убийцы я назову позже. Там более, до редакции «Ведомостей» еще три квартала ехать, — Мармеладов поерзал на скамье, усаживаясь поудобнее. — Беда в том, господин Вострый, что вы смотрели на все смерти в этой цепочке через призму зловещего проклятия, и подыскивали им мистические толкования. Если же взять отдельно каждое происшествие, то вы увидите более простое объяснение.
— Но как же…
— Да вот, хотя бы, смерть геолога. Тонкий прямой разрез поперек горла. Любой городовой, увидев такую рану, скажет, что ее нанесли бритвой или ножом. Но убийца сочинил страшилку о летучих мышах из «той пещеры», и напуганные люди повторили за ним эту ерунду, а потом и сами в нее поверили. Теперь, касаемо лавины. В горах достаточно пальнуть из ружья и снежная шапка скатится вниз по склону, слизывая все на своем пути. Даже я, человек не вхожий в альпийские клубы, это знаю — попадалось в какой-то статье, которую переводил с немецкого… Но отчего же пятеро опытных альпинистов сразу исключили столь очевидный факт? Потому что один из вас — тот, кто тайком крался за ботаником, выбирал надежное укрытие и стрелял, чтобы его угробить, — громче всех кричал: это кара за похищение черепа из гробницы. И никто не взвесил в уме, какая причина правдоподобнее.
— Мы не могли ясно мыслить… Кхе-х! Гора смерти, паническое бегство в Тифлис, бессонные ночи или кошмарные видения у тех, кто отважился уснуть.
— Верно, вы накручивали себя и друг друга, а негодяй этим пользовался. Нарочно отравил зоолога перед тем, как отправиться в дорогу. В карете, под стук колес, прекрасно думается и мысли обретают четкие формы — замечали вы такое? Стало быть, любой из вас мог проанализировать ситуацию, прийти к тем же умозаключениям, что и я сегодня. Тут убийце и конец. Втроем вы бы его скрутили и обезвредили. Потому ловкач и отвлек внимание столь жестоким способом. Целые сутки вы наблюдали, как мучается «проклятый» и дрожали от ужаса, что вскорости с вами случится нечто подобное.
— Да, да. Вы крайне достоверно описываете наше состояние, будто сами ехали в той карете, — вздохнул Макар Макарыч. — Но с чего вы взяли, что беднягу отравили?
— Описанные вами симптомы указывают на оксид мышьяка. Зоологу подсыпали яд за ужином и он не разобрал его характерный запах только потому, что любил ад-жигу, как и вся ваша братия. Под таким соусом можно проглотить любую отраву.
— А призрак? — почтмейстер тоже поверил в губительную силу проклятия древней гробницы и не спешил отказываться от мистических объяснений. — Являлась же в ночи светящаяся харя!
— Эка невидаль! Смешай фосфор пополам с рыбьим клеем, вот тебе и свечение, и мертвенно-зеленый оттенок. Опять же запах противный, легко перепутать с трупным смрадом. На лицо такое мазать никто не рискнет, но душегуб сделал маску. Ну, послушайте, разве вы не замечаете, как вовремя сошел с ума зоолог?! Воронеж на полдороги между Кавказом и Москвой. Убийце как раз требовался очередной отвлекающий момент, чтобы его не разоблачили. Настоящее безумие нельзя вызывать по заказу, мозг человека — слишком сложный механизм. А создать видимость безумия… Предположу, что злодей добавил в еду семена дурмана. И заметьте, снова за ужином! Ночью припугнул светящейся маской, а на заре предложил пойти в церковь. Он подталкивал вас к причастию, имея особый умысел.
— Господи! Да какой же ему в том расчет? — недоумевал альпинист.
— Дурман и сам по себе опасен для разума, но если еще и вина глотнуть, то возникнет моментальное помрачение. Человек станет буйным и не в меру подозрительным — угнетенное сознание заставит его видеть кругом врагов и бросаться на людей. Убийца не мог знать наперед, что одурманенный спрыгнет с колокольни, но тут ему повезло. Выиграл очередной раунд и, надо признать, довольно изобретательно. Оставалось устранить последнего свидетеля — вас. И почему, скажите, Ираклий этого не сделал?
— Так это он? — ахнул почтмейстер.
— А кто же еще?! Именно этнограф потащил всех на гору смерти. Уверен, о заброшенном храме Сабельянов знал задолго до вашей экспедиции. Может из семейных преданий — вы же упоминали, что его предки жили в Грузии, верно? Скорее всего, в прежние времена к пещерам вели удобные тропы, — как-то же туда поднимались жители древней Колхиды, чтобы похоронить Аэта. И тот столетний горец, очевидно, в далекой молодости взбирался к пещерам без проблем. Но за последние полвека из-за обвалов и камнепадов гора сделалась неприступной. Вот и понадобилась поддержка альпийского клуба. Весь мистический туман не скроет главного факта: убийца охотился за черепом с золотыми рогами и заполучил его. А вы, Макар Макарыч, отчего-то недоговариваете. Искажаете факты. Человек, который говорит правду, не станет так часто повторять «на самом деле», «на самом деле»… Вы в своем рассказе выделили Ираклия среди всех лишь потому, что уже догадались о его особой роли в этой истории. Остальных друзей даже по именам не называли. Так что же вы скрываете?
Вострый побледнел, но тут же лицо его покрылось багровыми пятнами. Дважды открывал рот, чтобы сказать, но дыхания не хватало. Наконец, набрал побольше воздуха и с третьей попытки произнес:
— Ваша проницательность, господин Мармеладов, поистине впечатляет и даже немного пугает. Народная молва нисколько не приукрашивает ваш сыскной талант, в чем я убедился окончательно. Как вы разложили все по полочкам — залюбуешься! Кхе-х! Вы правы, я давно догадался, кто именно стоит за всеми убийствами. Ираклий не просто так выпрыгнул из кареты на ходу. Прежде он набросился на меня и стал душить. Я растерялся и
