стали темными? – глаза блондинки предательски заблестели.
– Виноват. В мое время уровень первогодки составлял около ста единиц. Я рассчитывал, что заберу у вас три четверти, а, оказавшись за дверью кармана, вы стразу начнете восстанавливаться. Столь сильный поток света уничтожил бы притаившуюся тьму, но башня-то мертва, ваше восстановление было слишком медленным, вместо ревущего потока вы получили слабенький ручеек. Добавим убийство, пребывание на этаже темных… Вот, как-то так.
– От этого можно избавиться? – похоже, Гиола уже пытается продумать варианты.
– Нет, но можно обратить это себе на пользу. Вот смотрите, – я убрал защиту, скрывавшую мою ауру от глаз близняшек.
– О, боги! – выдавила из себя Гиола, – вы… вы… магистр?
– Лорд Трэшшен-ас-Ларр, архимаг, если быть точным. Выгляжу магистром я лишь потому, что мой запас еще не восстановился, а вы еще не в состоянии отличить пустой фрагмент ауры от его отсутствия.
– Господин архимаг, – ошарашенно склонила голову Фиола.
– Так, красавицы, давайте я разъясню вам то, что ваши учителя не упоминали. Во-первых, понятия «светлый» и «темный» связаны исключительно с цветом наших аур. То есть, светлому не возбраняется творить зло, а темному – добро. Все другие трактовки есть ложь. Мне наплевать, что написано в летописях и прочих книжках, что рассказывали вам родные и учителя. Другие трактовки цвета ауры не принимаются и не обсуждаются. Никогда. Тьма и свет неделимы, как две стороны монеты, это просто две стороны одной и той же магии. Вообще, магия, в большей части своей, бесцветна, просто расход силы несопоставим. Я могу вырастить травинку, но почти истощусь, а светлый маг жизни вырастит лес и не заметит убыли силы. Обратное утверждение так же справедливо, светлый архимаг в состоянии поднять простенького зомби. Не слышал, чтобы кто-то из светляков этим баловался, но, в принципе, это возможно. Во-вторых, как я уже вскользь упомянул, темная сила требует чистоты крови, поэтому темные Дома так ревностно вели родовые книги. В-третьих, в разговорах с другими темными, мы произносим полные имена лишь при знакомстве, а в дальнейшем обращаемся только по личному имени. Из этого проистекает «в-четвертых» – упоминание собственного уровня считается бахвальством. В-пятых, к темным искусствам относят некромантию и демонологию, о разнице вы подумаете самостоятельно. Поверьте, это совсем не трудно. В-шестых, моя бывшая попросила проводить вас в Подземелье, но я сильно сомневаюсь, что светляки примут троицу темных с распростертыми объятьями, так что с эти пока повременим. И, наконец, в-шестых, как говаривал мой наставник, лучше всего ученик усваивает новое в то время, когда занят полезным трудом, так что вы сейчас встаете и идете в кладовку, расположенную в конце вон того коридорчика. Найдите гхолу и принесите ее сюда.
– Принести что?
– Гхолу. Тьфу, ищите сосуд, у которого с одного конца воронка, а со второго длинная тонкая игла. Воронка будет заткнута, затычку не вынимайте.
Отправив девушек на поиски последнего пристанища Валаса, я погрузился в кресло, привычно сомкнул кончики пальцев и снова занялся наполнением ауры. Быстро избавиться от двух девчонок не получится, судя по тому, как они таращились на темного меня при первой нашей встрече, выжившие светлые устроят нам очень теплый прием, так сказать, с огоньком. С другой стороны, мой закадычный друг-демонолог, оказывается, не мертв, а просто лишен физического тела, дохлая тушка на первом этаже башни достаточно сильная и здоровая, чтобы стать ему новым домом. Силы и опыта у меня достаточно, так что в ближайшее время количество темных в мире увеличится до четырех. Одну из девок отдам ему в ученицы, вторую обучу сам, а потом уже заглянем в Подземелье, потолкуем со светляками. Что-то подсказывает мне, что, увидев сопровождающую нас компанию умертвий и демонов, они будут намного более почтительными и сговорчивыми.
Мои размышления были прерваны дружным пыхтением близняшек, вдвоем тащивших вместилище для душ. Да, я темный, поэтому умолчал о том, что гхола достаточно увесиста. Проигнорировав недовольные взгляды, я осмотрел печать на горлышке, удовлетворенно отметив, что она цела.
– Гос… Трэшшен, это то, что вы, в смысле, ты искал?
– Хвалю за находку, но почему так долго?
– Часть крыши обвалилась, нам пришлось разгребать обломки, чтобы извлечь сосуд, – надула губки Фиола.
Я придирчиво осмотрел гхолу и обнаружил скол в покрывавшей его вязи рун. Кажется, некоторые произнесенные мной слова девушки слышали впервые, по крайней мере они смутились, когда я в красочных подробностях описывал родословную тех, кто стал причиной повреждения ловушки для душ. Шаисси писала, что лишенные обстреляли башню из камнеметов, получается, какой-то булыжник пробил крышу и устроил погром в чулане. Проклятье! Душа Валаса уже пару дней медленно вытекала через дыру. Лишь бы успеть! Я сорвался с места, подхватил гхолу и, сломя голову, побежал вниз по лестнице. Девушки побежали за мной. Как я пробежал полсотни этажей, прижимая к себе сосуд, я не помню, пришел в себя только тогда, когда стоя на коленях перед телом бормотал речитатив заклинания, а близняшки обессиленно сидели рядом со мной на полу. Закончив, я подхватил сосуд, воздел его надо головой и вонзил иглу в ухо покойника. Прошла одна кальпа, затем вторая, а покойник продолжал лежать, не подавая признаков жизни. Я опоздал.
Треск разрываемой ткани привлек мое внимание. Фиола заматывала руку Гиолы куском ткани со своего платья.
– Прости, Трэшшен, я была нерасторопна и не успела отдернуть руку.
– Дай ее сюда!
– Она сильно кровит, ты запачкаешься.
– Плевать. Гиола, всеми известными и неизвестными именами матери-богини прошу, дай руку!
Я не увидел, даже маг моего уровня не в состоянии увидеть такую слабую ниточку без применения поисковых и усиливающих заклинаний, скорее почувствовал ту жилку, носителями которой являются все демонологи. Жилу силы, позволяющую призывать и подчинять себе демонов. Теперь эта жилка билась в рисунке ауры черноволосой, пытаясь встроиться промеж мешанины из светлых и темных потоков. Доверившись чутью, я подпитал ее парой единиц темной силы.
– Валас, друг мой, ты со мной? – недоумевающее молчание Гиолы было мне ответом, – Валас-ас-Риал, твоим именем заклинаю тебя, отзовись!
– Почему ты именуешь меня мужским именем? – робко спросила Гиола, баюкая поврежденную конечность.
– Мой друг мертв, – произнес я, склонив голову, – да будет мать-богиня милосердна к нему.
Мы молча поднялись на темный этаж, я рухнул на диван и забылся.
Глава 4
М-да, совсем я себя запустил за время заточения в кармане, всего-то побегал туда-сюда по лестнице, а упал и уснул. С другой стороны, пополнение истощенной ауры расходует телесные силы, так что, возможно, все не так уж плохо. Мои уши уловили тихие голоса, поэтому я решил еще немного
