объяснить продавцу, парнишке в нахлобученном на голову старом виртуальном шлеме, что ему нужен товар, который он отыскал, хакнув его базу данных…
— Покажи картинку.
Перед глазами возникло изображение чёрного провода с хитрой пальчиковой розеткой.
Так, теперь поискать её глазами…
— Вот это! — он ткнул пальцем в знакомый провод.
Парнишка вынырнул из шлема, когда Мирон потряс его за плечо. Глаза у него были красные, как у больного кролика. И такие же выпирающие зубы.
— Дай мне вот это, — сказал он по русски, не заботясь переводом.
— Коннектор А-Эм-ди-Эн с защитой от скачков напряжения. Подходит для высокоточных кластеров данных. Сто пятьдесят тысяч иен, — бесстрастно перевела программа слова продавца. — Вам точно нужен именно этот?
— Да, блядь, точно. И поторопись.
Судя по тому, как парнишка брезгливо скривился, он прекрасно понял слова Мирона. Но тем не менее, открыл магнитный замок витрины и достал коробку с проводом.
— Сто пятьдесят тысяч йен, — повторил он вежливо.
До своего номера он добрался, совсем вымотанный.
— Сходил, мать его, за хлебушком… — пробормотал Мирон, сдирая туфли.
— Хотите заказать обед в номер? — тут же отозвалась интерактивная горничная.
— Да иди ты…
Чувствуя себя глупо от того, что ругается с тупым иск-ином гостиницы, он протопал в одних носках к футону, плюхнулся на него с размаху и достал из бумажного пакета коробку с коннектором. Сорвал пластиковую обертку, вскрыл упаковку и достал провод. Мусор сбросил на пол — мелкие соринки пенопласта тут же впитались в упругое, на вид резиновое покрытие.
Затем поднялся, откинул простынь и нащупал разрез в толстом пружинном матрасе. Разрез был небольшим, аккуратным и еле заметным. Просунув в него руку, Мирон нащупал жесткий угол модуля, обхватил его пальцами и поволок наружу.
Этому фокусу он научился давно, еще будучи кибер-спортсменом. Тогда в гостиничных матрасах они прятали наличку с тотализатора — толстые пачки бумажных денег не помещались в карманах.
— Привет, аллигатор, — сказал он, как только подключил конструкт к электрической сети.
— Привет, крокодил, — тут же откликнулся Платон.
Что он делает, когда конструкт замкнут на себя? — подумал Мирон. — Решает задачки? Спит — если оцифрованный разум способен спать. Или… он просто не существует? Выпадает из бытия, как выключенная из розетки лампочка?
— У меня хреновые новости, брат, — сказал он, вытягиваясь во весь рост на футоне. Тот начал неслышно покачиваться, Мирон так и не понял: встроенные сенсоры матраса уловили его желание, или это виски ударил в голову. — Профессор Китано мёртв. Мёртв, как гвоздь.
Повисла пауза. Она длилась, длилась, пока Мирон не почувствовал, как слипаются глаза.
— Эй, ты еще здесь? — позвал он.
— Этого не может быть, — ответил Платон.
Мирон засмеялся.
— И на старуху бывает проруха, а? Все твои хитроумные планы, ювелирные расчёты просто рассыпались о глыбу под названием Смерть.
— Я не верю, — повторил Платон. — Это нелогично.
— Смерть всегда нелогична, брат. Однако дерьмо случается. Наш отец ведь умер — почему бы далёкому японскому профессору тоже не отбросить коньки?
— Но о нём никто не знал! Он был в безопасности. Его не могли найти…
— Что? — Мирон сел в кровати. — Что ты этим хочешь сказать? Наш отец умер от сердечной недостаточности. Есть заключение…
Послышался такой звук, будто Платон фыркнул. Раньше он часто так делал. Закатывал глаза и издавал презрительный звук губами, похожий на то, как фыркают лошади…
— Диагноз «сердечная недостаточность» ставят в тех случаях, когда неудобно оглашать истинную причину смерти, — лекторским тоном сказал брат. — Смерть в случае самоубийства, белой горячки, передоза наркотиков…
— Но наш отец не был ни алкоголиком, ни наркоманом!
— Конечно не был.
— Хочешь сказать, его… — мысль сверкнула, как молния. — Убили? И ты можешь это доказать?
— Над чем работал отец?
— Я уже говорил, что не помню, — разозлился Мирон. — Что-то закрытое, какая-то государственная тема… Ты говорил про «мост», — вспомнил он. — Мост между Плюсом и Минусом.
— Точнее, Слияние, — вставил Платон. — Он хотел сделать человека властелином двух миров. Чтобы не было никакой разницы…
— И он знал о Призраках, — кивнул Мирон. — О том, что они-то как раз — те, кто может находиться одновременно и «там» и «тут». — Так его убили из-за всей этой херни?
— Да.
— Призраки?
— Скорее, конкуренты. Он не хотел, чтобы его изобретение использовали в корыстных целях.
Мирон помолчал. Пиджак и рубашка вдруг показались душными и колючими, он содрал их и бросил прямо на пол.
— Кто? — спросил он. — Ты знаешь?
— Догадываюсь. Но не хочу втягивать тебя…
— Слушай, ты меня уже втянул, — разозлился Мирон. — Я, блинский ёж, сижу в отеле в Японии, — вот как глубоко ты меня уже втянул. Так что рассказывай.
— После смерти отца компания Карамазова выпустила на рынок прототип Плюсов, которыми сейчас пользуются абсолютно все. Это и помогло ему создать империю Технозон.
— Чёрт, — ругнулся Мирон. — И у тебя есть доказательства? Того, что он причастен к смерти отца?
— Для этого я должен оказаться в Плюсе.
— Я над этим работаю, — задумчиво кивнул Мирон. — Значит, призраки — всего лишь предлог, — сказал он через минуту. — Ты охотишься на Карамазова.
— Призраки — не предлог, — возразил Платон. — Они опасны.
— Знаешь, — вдруг вспомнил Мирон. — А ведь один из них мне помог.
— Поясни, — тут же откликнулся брат.
— Когда я вывалился из здания Технозон… Ну, это целая история… Ты же не следил за мной? Нет?
— Конструкт не имеет возможности контакта с окружающей средой, если он не подключен.
— Ну так вот… Когда я убегал от спецназа, он отвлёк их на себя. Помог мне скрыться. Показал щель между контейнеров.
— Интересно.
Голос Платона был совершенно инертен. Так случалось, когда он предельно концентрировался на задаче.
— Ты видел его через Плюсы или просто так? — спросил он.
— Просто так. Это был… Это была просто тень. Сгусток тьмы, примерно гуманоидных очертаний.
— И он пытался контактировать?
— Ну да. Он вытянул руку… Конечность… И указал мне на дыру в контейнерах. Так я и сбежал.
— И ты не испытывал… никаких неприятных ощущений?
— Кроме того, что сломал пару ребер, отшиб почку и обморозился? Да нет, что ты. Я чувствовал себя просто замечательно.
— Сарказм?
— И как ты догадался?
Вновь пауза. Мирону показалось, она похожа на морозную ночь, полную колких снежинок.
— Кроме тебя его кто-нибудь видел?
— Я же тебе говорю: он отвлёк спецназ. Они меня уже скрутили, но Призрак появился, и они начали стрелять. А я свалил. Но Мелета его не видела.
— Мелета?
— Ну… — Мирон с силой потёр щёки. — Программа, которая разговаривает со мной через твои крутые Плюсы. Я назвал её так, чтобы было…
— Ясно. Сентиментальные чувства к погибшей девушке.
— Может, она не погибла, — запальчиво возразил Мирон. — Анонимусы обещали её найти…
— Значит, в Плюсе его в это время не было, — нетерпеливо перебил Платон.
— Или… электронные устройства Призрака не замечают, — пожал плечами Мирон. — Только люди.
Он вновь повалился на кровать, ощутив зверскую усталость. Глаза просто слипались.
Джет-лаг, — подумал он. — И Неоновая Хризантема…
— Сейчас я отрубаюсь, — сказал он брату. — Но мы разберемся. С призраками, с убийством отца… Со всей этой херней. Лады?
— Если ты не против, я поработаю в Плюсе, — ответил Платон. — Наведу кое-какие справки.
— Развлекайся, — буркнул Мирон и зарылся в подушку.
В следующий миг раздался стук в дверь.
Он разлепил веки, тупо посмотрел на дверную ручку.
— Кто там? — спросил он программу.
— Не могу определить. Его… он как-то прячется. Этого человека нет ни на одной из камер.
Стук стал настойчивее.
Заворчав, как пёс, Мирон поднялся и шагнул к двери. Номер был небольшим и одного шага было более чем достаточно.
— Кто там? — спросил он. Усталость сжимала мозг липкими пальцами, думать ни о чём не хотелось.
— Господин Орровски? — голос был незнакомым, с еле заметным акцентом на букве «л». — Нам необходимо поговорить.
— Кто вы такой?
То, что здесь кто-то знает его имя, заставило Мирона проснуться.
— Откройте дверь. Не бойтесь, я не кусаюсь. Для вас же будет лучше, если меня здесь никто не увидит.
Мирон приложил ладонь к сенсорной панели, дверь приоткрылась. На пороге стоял давешний посетитель бара. Тот, что салютовал ему бутылкой пива.
Глава 3
2.3
Чёрный ход и пожарная лестница.
Войдя, незнакомец сразу сел на стул, который стоял у кровати. Мирону ничего не оставалось, как взгромоздиться на футон.
