подвернулся к случаю. Однако большого ущерба не будет от проволочки — люди продолжат идти пешком. Но перед этим с помощью веревок и бревен, сотня солдат попробует вытянуть локомотив. Они тут небольших размеров, никто из путейских инженеров не хотел рисковать, переправляя настоящий паровоз по столь ненадежной переправе. А если не удастся поставить на колеса, то сей паровоз не первый и не последний, который по весне пойдет на дно Байкала, как только лед растает…
Вот так осторожно перевозили небольшие локомотивы, устанавливая их на специальные платформы — лошади с трудом тянули такой груз. Но от подобных случаев весной на дне Байкала оказались паровозы, а не только пароходы, погибавшие во время штормов…
Глава 4
— Если моя книга «Рассуждения о морской тактике» не будет издана, я немедленно подам в отставку, и так будет!
— Степан Осипович, вы же знаете нашу поговорку — «с глаз долой, из сердца вон». Под «шпицем» могут пообещать что угодно, но вот выполнения нужно долго дожидаться.
Сказавший эти слова пятидесятилетний моряк, почти ровесник командующего, с одинокими черными орлами на золотых погонах, сидел за столом, обложившись ворохом бумаг — недавно контр-адмирал Молас вступил в должность начальника штаба эскадры.
— Обидно, Михаил Павлович, ведь клятвенно заверяли и не нашли трехсот рублей на небольшой тираж!
Пожилой и грузноватый моряк с роскошной седоватой бородой прошелся по кабинету — вице-адмирал Макаров отнюдь не ночевал в своей каюте на флагманском броненосце «Петропавловск», так как дел и на берегу было невпроворот. Еще бы — слишком дорого обошлось русской 1-й Тихоокеанской эскадре внезапное нападение японских миноносцев в темную январскую ночь, в котором новейшие эскадренные броненосцы французской и американской постройки «Цесаревич» и «Ретвизан» получили по торпеде. А третьим оказался крейсер 1 ранга «Паллада».
Беспечность и недомыслие, помноженное на традиционное российское разгильдяйство и привычную бюрократическую волокиту. А ведь он еще в декабре, будучи начальником Кронштадтского порта предупреждал о возможности внезапного нападения миноносцев на стоявшую на внешнем рейде эскадру. Из столицы видел, что если такая возможность имеется, то японцы ей непременно воспользуются, ибо подобные дерзновенные атаки они осуществляли десять лет тому назад во время войны с Китаем. И не безрезультативно, добились успехов и получили необходимый опыт.
Но командующий Порт-Артурской эскадрой вице-адмирал Старк не внял никаким предостережениям — не проявил должной энергичности и старательности, все делал «обычным порядком», недопустимым не только во время войны, но и при ее ожидании.
Ох уж эти пресловутые «авось», «небось» и «как-нибудь», особенно когда на них уповает обрусевший швед!
Но и «вешать всех собак» на Оскара Викторовича не стоит — его связывал по рукам и ногам своими приказами наместник адмирал Алексеев, почему-то отказавшийся от своей воинственной риторики, когда увидел, что война может нагрянуть в любую минуту. Но всячески по непонятной причине начавший игнорировать все попытки Старка принять меры против возможного нападения — а они были вполне разумные. На всех кораблях 1-го ранга нужно было выставить противоторпедные сети, и к ночи 29 января они были бы поставлены, но только японцы напали на два дня раньше. Еще бывший командующий написал на имя наместника рапорт, в котором предложил немедленно отвести из Чемульпо новейший крейсер «Варяг» и отозвать бывшие стационерами канонерские лодки. И советовал обратить внимание на русские транспорты, отдав приказ отойти в собственные гавани, и ни в коем случае не приближаться к корейским и японским берегам.
Все прекрасно понимал Оскар Викторович, и меры предлагал вполне конкретные и деятельные, вот только наместник и его начальник штаба контр-адмирал Витгефт высокомерно проигнорировали представления. А ведь Старк не безосновательно считался креатурой Алексеева, и тот с ним обошелся вероломно, как и всегда в жизни. Сразу после нападения пошел слух, что как раз в этот момент командующий эскадрой праздновал именины супруги, что было откровенной ложью — но ведь поверили даже в Петербурге, где он услышал пересуды на второй день начавшейся войны. Так что поневоле возник вопрос, на который тогда не было ответа.
Кто мог так поторопиться со столь гнусной, насквозь лживой клеветой, зная настоящие подробности нападения, но при этом старательно перекладывая вину за случившееся⁈
Только наместник его императорского величества, адмирал Евгений Иванович Алексеев, назначенный главнокомандующим сухопутными и морскими силами России на Дальнем Востоке — более никому такой лжи не требовалось, только ему, давно замешанному в каких-то крайне сомнительных предприятиях небезызвестной «безобразовской клики».
Нечистоплотный и коварный, лживый и вероломный — и все его достоинства как прекрасного и храброго моряка не затушевывают эти недостатки политикана, ставшего в прошлом году наместником по царской воле. Вот только эти выводы приходится прятать, хранить молча. У него и так масса недоброжелателей, желающих много чего нехорошего, таким только дай палец укусить, всю руку оттяпают…
По приезду в Порт-Артур он во многом разобрался на месте, имел искреннюю и вполне доверительную беседу с мрачным, как нахохлившийся ворон Старком, уже получившим приказ сдать эскадру и отбыть в столицу для доклада. А там начнут разбирать дело, и вслед за событиями первой ночи войны, в которой Оскар Викторович действительно растерялся, раз несколько раз передавал с «Петропавловска» световой сигнал прекратить огонь, последуют и другие его ошибки. А их он совершил много — с утра отправился на берег на совещание, и в это время весь японский флот напал. И если бы не энергичные действия флаг-капитана наместника Эбергарда, могли быть еще потери, добили бы торпедированные броненосцы, абсолютно беспомощные в тот момент, приткнувшиеся к берегу.
А утрат и так немало — в Чемульпо после боя затопили крейсер «Варяг» и взорвали канонерскую лодку «Кореец». В Шанхае интернировали систершип «Манджур», неясно пока ситуация с канонеркой «Сивуч», застрявшей в китайском порту Инкоу. Погибли на минах в Талиенванском заливе новый крейсер второго ранга «Боярин», брошенный бежавшим экипажем вместе с командиром, и минный заградитель «Енисей», командир которого капитан 2 ранга Степанов погиб со своим кораблем.
На второй день по его приезду в Порт-Артур, в ночном бою с вражескими миноносцами погиб «Стерегущий», «Решительный» прорвался с боем. И потерь будет еще немало — война предстоит жестокая, и на ней русским морякам придется многому научиться.
— Будем выходить в море как можно чаще, Михаил Павлович — нужно отрабатывать маневры. Жаль, что раньше не успели этого делать!
— Был приказ беречь уголь, и без надобности в плавание не выходить, Степан Осипович. Хорошо еще, что зачислили в вооруженный резерв,
