садится на место. Нашла с кем тягаться, физически Макс сильнее.
— Хочу, чтобы вы запомнили. Скандалов и драк в своём отряде не потерплю. Я за вас головой отвечаю, — предупредил их.
— Значит, казнь близка… — ляпнул кто-то из парней. — И покатится головушка с гильотины. Или вы плаху предпочитаете?
Опять смех.
— Марш в корпус! Спальня девушек слева, парней справа.
— Значит девочки налево, мальчики направо. А в жизни всё наоборот, — с издёвкой произнесла Ермолаенко, проходя мимо меня, чем опять вызвала одобряющий смех одноклассников.
Я шёл сзади, следя за порядком. Те ещё детки!
Пацаны быстро и спокойно распределили, где и кто спит, а вот у девчонок опять конфликт. И снова те же лица.
Максим бросила свои вещи на кровать рядом с окном, но оказалось, что на неё претендовала Селезнёва. Она, видите ли, прошлые два года на ней спала и в этом тоже будет.
— Не будешь! — с агрессией говорит ей Макс.
— Не борзей!
— Что опять за базар? — включаюсь в спор, вставая между ними.
— Гордей Петрович, а у вас отдельных комнат нет? Я не собираюсь спать в одном помещении с этой полоумной! — срывается Лиза.
— Есть… В санчасти. Могу тебе там на весь месяц обеспечить койку, — угрожает Максим, демонстративно сжимая кулаки.
— Вы видите? Она же шизанутая! И подушкой ночью придушить может.
— Во-первых, отдельных комнат нет, так что придется жить здесь. Во-вторых, научитесь сосуществовать без срача. Вы — как бабы базарные! — не сдерживаюсь.
Все смотрят на меня, открыв рты. Все, кроме Максим. Она просто достаёт из сумки какие-то вещи и складывает в тумбочку.
— Ужин в половине шестого, после захода солнца все должны быть на центральной площадке у костра, — разворачиваюсь и ухожу.
Выйдя на улицу, сжимаю руки в кулаки. Внутри закипает. Они за час смогли довести меня, что будет за месяц?
Может быть педагогика — это не моё?
Делаю глубокие вдохи и выдохи. Ритм сердца постепенно восстанавливается. Надо выпить воды, в горле пересохло.
В комнате, которую я делю с Димой, достаю из небольшого холодильника бутылку с минералкой и в несколько глотков осушаю её.
Он смотрит на меня, широко раскрыв глаза от удивления.
Светлый шатен с серыми глазами и чуть ниже меня ростом, но при этом шире в плечах. С детства борьбой занимался.
— Что уже хочется убить их всех? — спрашивает у меня.
Я молча киваю головой.
— Не удивительно… Такой контингент. Одна Ермолаенко чего стоит, хуже десятка пацанов. Я пару лет назад был вожатым в её отряде. Уже тогда она вытворяла. Сейчас, говорят, девчонка вообще без башки. И симпатичная вроде, но с головой не дружит. Слава Богу, что не мне они в этом году достались, — глянул на меня, понял, что сказал не то. — Извини…
— Да нормально, — нервно провёл по волосам.
— Советую запастись чем-нибудь покрепче валерьянки, — растопырил большой палец и мизинец. — Иначе не вынесешь.
— Алкоголь в лагере запрещён, — напомнил ему указания Матвеевны.
— А ты в лечебных целях, — рассмеялся Диман.
Я только усмехнулся и упал на кровать.
А может и хорошо, что она здесь? Будет время понаблюдать за ней, пообщаться. Понять, в конце концов…
Единственное, чего я не понимал, нахрен оно мне надо? Зачем я хочу ей помочь? Пусть живёт, как хочет!
Но что-то в ней не давало покоя. Подстёгивало к ней. Будь на её месте любая другая нормальная девчонка, я бы подумал, что это чисто мужской интерес, как к девушке. Но не с ней. Она не может нравиться.
Или… Нет! Пресс у неё точно охренительный…
Глава 5
Мать с вечера сказала, что в лагерь меня отвезёт охрана отца. Не доверяют, боятся, что я сбегу. Можно было бы, но не хочется. Потому натянула на себя брюки и кроптоп в стиле милитари в комплекте с тяжёлыми ботинками военного образца. Жду этих громил на скамейке у подъезда. Мама караулит рядом.
— Если что, звони, — наказывает мне.
— Что "если что"? — задаю идиотский вопрос.
— Если проблемы будут или обидит кто-нибудь. Хотя кто тебя обидит, — машет в мою сторону рукой. — Ты сама кого хочешь, обидишь.
Я довольно улыбаюсь — это правда.
Подъезжает машина охраны. Закидываю вещи и себя на заднее сиденье.
— Звони, — машет на прощание мать.
Не обещаю.
Дорога занимает около часа. Два года назад я была в этом лагере, мне не понравилось. Персонал какой-то нервный, да и с соседями общего языка не нашли. Родители увезли меня, когда я утырку из другого отряда нос разбила. Нечего было из себя строить принца. Не люблю споры на живых людей.
Директриса лагеря встретила лично, видимо папа подсуетился, и проводила к месту, где собрался почти весь наш гадюшный класс. А ещё там был Он.
У меня внутри всё сжалось от злости.
Почему этот тип последние дни меня просто преследует? Надо в церковь сходить, нагрешила я, похоже, изрядно.
И не смотри так, дырку протрёшь! Жаль, паранджи нет, сейчас бы пригодилась. Чтобы одни глаза было видно. И не чувствовать, как его цепкий взгляд скользит по фигуре, задерживаясь на краю топа. Он что на живот пялится? Озабоченный!
Ещё и Селезнева со своим кряканием в мой адрес подбешивает. Так хотелось огреть её рюкзаком, но пришлось сдержаться. Не хочу опускаться перед ним. Он так и ждет, за что зацепиться, чтобы вывести меня на разговор. А в бешенстве я могу и разойтись.
Молодец! Крепкий орешек. Только по глазам было видно, что ещё чуть-чуть и взорвётся.
Курицы вокруг заквохтали, — какой наш вожатый красавчик. Тем же для разговора больше нет. Я слушала краем уха, лежа на своей кровати и листая ленту в соцсетях.
— Максим, а почему он твою фамилию не назвал? Вы знакомы? — спросила у меня Павлова, шестёрка Селезневой.
— И? — ответила вопросом на вопрос.
— Если знакомы, расскажи что-нибудь о нём, — влезла в разговор Макарова.
— Я вам не Википедия, — огрызнулась в ответку.
Я сама про него знаю всего ничего.
— Жаль… Придётся самим копать. У него, наверняка, есть страничка в ВКонтакте, — проговорила Павлова, открывая телефон.
— Удачи! — салютовала.
— Макс, почему ты такая нелюдимая? Неужели тебе совсем не хочется общаться? — пристала Макарова.
— С тобой? Нет. У нас разные интересы.
— Знаем мы твои интересы, — подала свой кряк Селезнева. — Разбивать морды и витрины.
Бросаю на неё гневный взгляд. Откуда эта собака сутулая знает про витрину? Хотя… плевать. Сто процентов из пацанов кто-то растрепал.
— Могу и тебе фэйс подправить, — оскаливаюсь на неё.
— Не понимаю, как можно намеренно идти на драку, зная, что получишь по
