если все неприятности сложить
в эту секретную коробку?..»
Какая же она маленькая!
Реально –
КНОПКА.
Сделка
«Турбин!
Почему отсутствовал?
Я же просила!
Весь класс третий раз ходил на прекрасную,
просто чудесную выставку
“Народная кукла. Вековая ретроспектива”.
А ты, интересно, где был?
Что, поважнее нашлись занятия?»
Тут мне захотелось ответить:
«Да плевать я хотел на ваши МЕРОПРИЯТИЯ!
Никогда ко мне с ЭТИМ не подходите
и больше никогда по этому поводу –
будьте так любезны –
не звоните!»
Как-то раз папа так орал в телефон,
маме это не очень понравилось:
она посоветовала ему не брать трубку,
а если взял, НЕ ЛЕЗТЬ НА РОЖОН.
Я тоже решил НЕ РУБИТЬ С ПЛЕЧА –
мало ли чего наговоришь сгоряча,
к тому же НА НОСУ опрос & контрольная,
так что я, как мышь подопытно-подневольная,
поджал дрожащий хвост и пискнул осторожно:
«А проектом закрыть пропуск можно?»
Классная идею сразу одобрила –
правильно мы ей в открытках пишем:
«Вы справедливая и добрая».
Говорит мне и ещё трём аутсайдерам:
«Ну что же. Решение найдено.
С прогулявших –
доклад “Куклы народов мира”
и, конечно, поделка».
И, очень довольная
выгодной сделкой,
объявила: «У меня всё. Свободны!»
Все рванули на волю, а мы, обрадовавшись,
что хоть на что-то годны,
отправились мастерить.
Жаль, не по зову сердца
и не в порыве вдохновения, а чтобы получить
ЖУРНАЛА
ВНЕКЛАССНОЙ
РАБОТЫ
одобрение.
Наплевав на все источники,
а также ценные советы и методические рекомендации,
я пошёл на поводу у своих,
возможно, не самых уместных ассоциаций.
Ладно, про мотивы и муки выбора рассказывать не буду,
скажу лишь то, что принёс в школу куклу вуду,
которая произвела такой фурор,
что слава о её мастере гремит до сих пор –
то есть уже два – стоп, нет – три дня
все пальцем показывают… да, на меня.
Но такое пристальное внимание ничем не оправдано,
ведь на самом деле у меня аж два соавтора.
Первая – художница с воскресной ярмарки мастеров.
Она продавала бусы, кукол и одеяла из лоскутов.
Вот у неё я и купил мягкую
и не очень дорогую игрушку –
человеческого вида (в костюме и в ботинках)
зверюшку.
Это был какой-то грызун –
может, суслик, может, бурундук.
Так вот.
Отрезаю я ему хвост,
и тут за спиной папа:
«Чем занимаешься, друг?» –
типа, поймал за чем-то не очень хорошим,
а я, ничуть не испугавшись,
спокойно говорю:
«Предположим, что это
образец колдовского атрибута южноамериканских – обычно перуанских – индейцев,
а также некоторых африканских племён
периода рабовладельцев,
или, проще говоря, ритуальная кукла.
Просто задали в школе».
Папа сначала нахмурился, потом заорал:
«Они там совсем с ума сошли, что ли?»
Потом он схватился за телефон –
собрался развить БУРНУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ,
но я быстро успел объяснить, что это сюрприз,
ну, типа,
моя САМОДЕЯТЕЛЬНОСТЬ.
Папа махнул рукой и пошёл досматривать сериал,
но скоро вернулся и неожиданно сказал:
«И кого она изображать будет?»
Я сказал, что врагов у меня, в принципе, нет,
значит, проклинать некого, –
примерно таким был мой ответ.
Папа покрутил бесхвостого суслика и так, и эдак,
постучал пальцем по его ботинкам,
поправил пиджак,
внимательно посмотрел в его пластиковые глаза:
они так блестели, что, казалось,
скоро вытечет настоящая слеза.
«А если так?» – предложил он,
приложив пушистый хвост к макушке.
Это стало началом перерождения игрушки
в очень интересный объект, увидев который,
классная сказала:
«О нет!
Турбин, это как понимать надо?»
Я честно ответил: «Поделка к докладу.
Образец колдовского атрибута южноамериканских –
обычно перуанских – индейцев,
а также некоторых африканских племён
периода рабовладельцев,
или, как у неспециалистов принято называть,
кукла вуду».
Классная стукнула по столу:
«Хватит! Я это слушать не буду!»
Дав сигнал замолчать и надев воображаемые перчатки,
она положила несуслика в прозрачный пакет
(как в детективах нож, на котором остались
преступные отпечатки),
взяла меня за руку и говорит:
«Пойдём-ка к директору, он разберётся».
Ну, пришли.
Сначала неинтересно:
Пал Иваныч постоянно смотрит на часы,
а классная мнётся.
Вместо того чтобы чётко сказать, что её не устроило,
она кладёт пакет на стол и очень трагически произносит: «Стоило…
Стоило позволить широко трактовать тему,
как Турбин, следуя не знаю чьему –
будем разбираться – примеру,
принёс вот это безобразие.
Вы меня, конечно, простите,
но это какая-то больная фантазия».
Директор морщится:
«Турбин, поясни. Что-то пока не разберусь».
Вздохнув, шпарю уже наизусть:
«Перед вами образец колдовского атрибута
южноамериканских –
обычно перуанских –
индейцев,
а также некоторых африканских племён
периода рабовладельцев…
Это кратко.
А если подробней,
то я в докладе своём…»
Директор перебивает:
«Спасибо, понятно.
Так а проблема-то в чём?»
Классная берёт за шею несуслика
и страшно шипит:
«Взгляните! Всё ж понятно сразу!»
Пал Иваныч пожимает плечами:
«Лично я вижу соседа,
который меня топил
три раза.
И вы, получается, тоже с этим типом знакомы?
Нет?! Эх!
Вас бы, Нина Андреевна, в наш подъезд старшей,
а лучше того – в управдомы.
Так, у меня пять минут.
Из района важный звонок.
Всё, Турбин, иди.
А то опоздаешь на второй урок.
И у меня к тебе большая просьба:
давай без колдунов и вампиров.
