впечатления.
Я, конечно, не ждал «Привет, сынок!
Что нового в школе?»,
но как-то можно было немного помягче, что ли.
Нет, отчасти он прав.
Просто Марк предложил сократить путь,
то есть пойти через ферму.
Ну, наступил я в навоз,
ну, не заметил,
ну, слишком погрузился в важную,
уже не помню какую тему,
ну, натоптал в прихожей и опять не заметил,
ну, микрокусок навоза
на стену непредсказуемо срикошетил.
Наверное, это случилось, когда кидал кроссовки на место.
Блин, да никакой это не жест протеста!
Говорю: просто и там, и здесь не обратил внимания.
Да, у меня
ВСЕГДА ВСЁ ПРОСТО!
Да, мой ИНФАНТИЛЬНЫЙ МИР
состоит из ОЧЕВИДНЫХ
ВЕЩЕЙ ОТРИЦАНИЯ!
Примерно так началась сегодняшняя история,
которая,
проехав по обычному маршруту,
вдруг свернула с привычной траектории.
Мы уже почти закончили препираться,
как в тишине повис мой вопрос:
«Слушай, а кто нас в этот коровник вообще-то привёз?
Ведь, как гласит семейная хроника, раньше мы жили
в МИЛЛИОННИКЕ.
Напомни, как я родился,
в какой обстановке?
В театре? Может, в метро?
Или на перехватывающей парковке?
Почему мы уехали?
Что там было не по-вашему?
Неужели запах кофе,
бензина и вокзального
ПЛОВА ПО-ДОМАШНЕМУ?
Ты правда не выдержал этой мегаполисной вони?
Ты же хирург,
а они не про розовых пони.
До сих пор не пойму – почему?
Тот, кем ты был раньше, в теории
не захотел бы стать терапевтом в облезлом санатории.
Тебе правда нравится мерить пульс
и назначать хвойные ванны?
Может, всё-таки расскажешь,
в какой момент вы собрали чемоданы?
Ты от кого-то бежал?
Устал от неизлечимых пациентов?
Не выдержал конкуренции?
Тогда зачем по вечерам у тебя с коллегами
ВИДЕОКОНФЕРЕНЦИИ?
Если они тебе до сих пор интересны,
получается, ты жалеешь, что когда-то загуглил
”глухое но с мягким климатом место”?
Кстати, вы спорили из-за отъезда
или мама сразу согласилась?
Хотя её работа не сильно как раз изменилась –
какая разница, что впаривать клиентам
– название пончиковой
или экскурсии
к обыкновенным лесным ручьям
ЦЕЛЕБНЫМ ИСТОЧНИКАМ?
Ой, да хватит в десятый раз про грязную стену,
про горы и свежий воздух – тоже.
Не меняй, пожалуйста, тему!
Слушай,
ну выбрали вы это с двумя школами
и тремя троллейбусами поселение,
ок, может, это и правда спасение,
избавление и вверх, а не вниз движение –
но ответь, почему наш дом на отшибе –
ну реально в лесу?
Помнишь моё первое письмо бабушке:
”У нас всё хорошо, видел вчера волка,
а позавчера лису”?
Я тогда прилично огрёб за ПРЕУВЕЛИЧЕНИЕ.
Ага, создавать всем проблемы –
моё главное увлечение.
Да, в раковине опять немытая чашка.
Так. Хватит. Где мама?
И зачем я наступил
в эту
(честно: микроскопическую)
какашку?»
Кнопка
Она просит найти кнопку.
Смешная.
Не заметила, что мы другие?
Что ЭТО больше не работает?
Не мешая ей дурачиться
и притворяться шестилеткой,
просто замру.
Раньше бы, конечно, не выдержал:
от удивления уронил бы сразу все карандаши
или подбежал к клетке,
в которой кролик или кто там – хомяк? –
жил-дрожал.
Интересно, как сложилась его судьба?
Умер на сцене?
Постарел до жёлтых усов?
Неудачно сбежал?
Все его дёргали за уши.
Да, все.
Даже самые правильные – хоть разок.
Эх,
вернуться б в тот во всех смыслах живой уголок!
Увидеть гигантские кубики,
стенд «Времена года»,
во всю стену алфавит,
сломанный светофор,
плакат «Наша природа».
В этой (чего-то там развивающей)
тесноте мы провели целый год.
Она пыталась научить нас читать –
изобрела какой-то суперподход:
если у кого-то не складывалось слово,
она не удивлялась тупости, не орала,
а говорила: «Может, попробуем снова?»
С ней мы не узнали прописей невроз –
это было потом,
зато она рассказала про волшебную кнопку,
которую нужно нажать,
если не знаешь ответ на любой,
не обязательно заковыристый
вопрос.
Мы нажимали на пупки,
локти, макушки.
У одних срабатывало сразу,
у других не на себе,
а на любимой игрушке.
Она разрешала выкладывать на парту не только пенал,
но и морковку для кролика.
Хм, давно я это не вспоминал.
Прям пробрало, как этого… ага, меланхолика.
Как она оказалась в нашем КРЫЛЕ?
Мы ж изолированы надёжно.
Наверное, несла заявление на увольнение,
а завуч такая: «Какая удача! Нет, это невозможно!
Срочно ищу замену – и тут, моя рыбка, вы.
Прямо в се́ти!
Не проведёте классный час в восьмом?
Это же, кажется, ВАШИ дети?»
Ей из невода деваться некуда –
потрепыхалась секунду и сказала:
«Да, конечно».
(Все на свете, даже учителя, боятся неуда.)
Войдя, сделала вид, что помнит каждого, –
хвала ей и честь.
Хотя не исключено, что так оно и есть.
Поздоровалась, как тогда:
«Котики, привет!
Белки и зайцы – тоже.
Вы, говорят, временно без присмотра?
Что молчите? На вас это не похоже.
Что случилось?
Чего такие вялые?
Давайте поиграем, что ли…»
А мы да, вроде те же самые:
звери были, зверями остались,
но с чудесами сами не заметили, как распрощались.
Никто не помнит, когда это произошло, –
это как солнце,
которое долго висело наверху и вдруг –
раз – зашло.
Она не унимается:
«А что,
