по плечу, — Так это же хорошо! Думаю, торговцы выстроятся в очередь на берегу, чтобы купить всё, что будет продаваться.
— А мы что, всё продадим?
— Извини, Герман, я продам всё, что посчитаю мне не нужным. Ты уже получил деньги за фрахт судна, и я ещё добавлю тебе премиальных, потому что твои люди тоже нам помогали, но на долю, или проценты от продажи, ты даже не надейся.
Капитан поджал губы, но потом согласился с моими доводами.
— Да, ты конечно, прав, Счастливчик. Деньги ты заплатил немалые, и было бы глупо ещё на что-то рассчитывать. Буду рад если ты ещё захочешь зафрахтовать «Моржа». Ты не плохо зарабатываешь сам и даёшь заработать другим.
Всю нашу добычу мы разложили по частям и зашили в парусину, которую нам выделил Герман, и которую я тоже оплачу, внеся её стоимость в премиальные, которые были обещаны.
Чего-то сильно тяжёлого у нас не было, и поэтому в порту, выгрузив на подводы тюки, мы перевезли всё в мой дом. Хранить что-то в портовых складах мне не хотелось. Дом у меня хоть и небольшой, но подвал располагался под всем строением, и был довольно объёмным. Во всяком случае, вся наша добыча там уместилась спокойно. На ночь у меня остались три человека из моей команды. Не думаю, что кто-то решился бы выяснить, что привёз Счастливчик, но ребята сами вызвались заночевать у меня и я не стал им отказывать.
На другой день мы устроили совет.
Я сразу решил, что каждой выберет себе по два комплекта одежды и обуви. Что ты с ними делать пусть каждый решает сам. Можешь продать, можешь носить. Остальную обувь и одежду мы продадим. Лекарства — тут надо подумать, что сними делать. Но продавать их мне не хотелось. А вот бумагу, мы решили везти в столицу, там её можно предложить торговцам, которые поставляют товары к царскому двору. И значит цена там будет выше в разы. Можно было бы всё везти в столицу, но деньги нужны были здесь и сейчас.
Обувь и одежду мы распродали за день. Такие необычные и удобные вещи разошлись сразу. Даже хозяин таверны, Марк Гордеев успел приобрести себе пару обуви.
Из этих денег, часть я передал Герману Попову в виде премиальных, часть раздал моим ребятам и часть придержал для «Уха».
Стас пришёл вечером, когда я уже собирался залечь спать.
— Ну что, Андрэ, не плохо заработал? — спросил он, усевшись на табурет у меня в комнате.
— Да как сказать. Состояния, конечно не нажил, но заработал не плохо. — Я достал деньги, приготовленные ему и звякнул мешочком с монетами кладя их на стол.
— Ну а что остров? — спросил он, сунув мешок в карман.
— Острова больше нет.
Он пристально посмотрел на меня. — Значит это правда?
— Правда. От него остался маленький блестящий островок.
Мой гость задумался и через минуту спросил:
— А что кроме одежды и обуви вам удалось там раздобыть?
— Послушай Стас, мы давно знаем друг друга и давай не будем задавать вопросы, на которые не станем отвечать. Я же не спрашиваю, откуда ты получаешь все новости.
«Ухо» вновь задумался. Достав тонкую сигару, он закурил, и выпустив струю дыма, облокотился на стол и заговорил.
— А знаешь ли ты, Счастливчик, что мы с тобой похожи?
— В каком смысле? — удивлённо спросил я.
— Мы оба выжили после страшной эпидемии, которая поразила в тот год страну. И нас обоих отправили в приюты, только тебя в этот город, а меня неподалёку от столицы. Из тебя растили солдата, а из меня человека, который может собирать и анализировать данные. Вот только мы оба, закончив обучение, пошли своими путями, а не тем который нам был предначертан. Ты должен был служить в царской охране, а я в царской канцелярии.
— Откуда ты всё это знаешь?
Он улыбнулся, — Давай не задавать вопросы, на которые не станем отвечать. — ответил он моими словами. — Ты просто послушай и подумай. — Он затянулся сигарой, и вновь выпустил дым кверху.
Стас знал, что я не курю и не люблю, курильщиков. И то, что он курит у меня, говорило о том, что он сильно «не в своей тарелке».
— Таких, как мы с тобой, выживших, думаю всего человек тридцать — сорок…
— Но в приюте со мной было больше ста подростков. — Перебил я его.
— В большинстве это были обычные сироты. Приютов по стране не больше десятка, поэтому нас развозили по разным, чтобы мы не сильно выделялись из общей массы.
— Стас, а зачем ты мне это рассказываешь? — Спросил я, и приоткрыл окно.
Он затушил сигару и подойдя к окну, выдохнул на улицу, после чего закрыл раму и уселся за стол напротив меня.
— Скоро грядёт большая война и вся страна может измениться. Ты слышал про султанат Туран?
— Слышал, но это же очень далеко.
— Уже не так далеко. Они захватывают все граничащие с ними государства, и наша очередь придёт в ближайшие годы.
— И что? — мне было не совсем понятно, для чего он мне это говорит. — В стране есть большая армия. Призовут наёмников и отбить врагов не составит труда. Так мне кажется.
— Ты ошибаешься. Их армия в разы больше нашей, и даже призвав наёмников нам не отбить их нападения.
— Стас, я понимаю, что тебя учили собирать и анализировать данные, но я, как ты выразился, простой солдат, так что давай объясни мне «на пальцах», что ты хочешь от меня, или что я должен делать. Если начнётся война, мы, в крайнем случае можем уйти на острова, или подняться в горные долины, перекрыв перевалы.
— И ты готов всё бросить и переселиться на острова, влача там нищенскую жизнь.
Я улыбнулся, — Ну, думаю мы с тобой не пропадём, потому что ты очень хитёр, а я просто храбр. И от жизни мы сумеем урвать кусок пожирнее.
— Ну вот, ты уже начинаешь говорить правильные вещи, — с облегчением вздохнул мой гость.
— Стас, что тебе от меня-то надо? — терпение моё кончалось. Да и спать уже хотелось. Может он специально пришёл попозже, когда я уже начинаю плохо соображать.
— Я хочу возглавить твою команду, — выпалил он и уставился на меня.
Сонливость мою, как ветром сдуло.
Вытащив из-за голенища нового высокого ботинка метательный нож, я закрутил его на ладони.
«Ухо» с тревогой посмотрел на мелькающее в моих пальцах лезвие, и как-то не совсем уверенно произнёс:
— Ты не станешь кидать его в меня.
Я обалдело взглянул на приятеля.
— Ты что рехнулся? Похоже тебя
