Очень ядовит – кочевые племена зовут его – двухударный чумог. Два удара сердца, понятно? Заметил, что клетка из бронестекла? Чумог бросется своими шипами. Я натренировал его действовать скрытно.
Через безумные глаза Вика чумог виделся красноглазым демоном: злобным, хитрым, расчетливым.
– Он атакует избирательно. Я показываю ему изображение жертвы, насвистываю пару тактов из «Выскакивает ласка»[1], и… смерть подкралась!
– Годный товар, – сказал Торговец.
Вик взял со стеллажа перед клеткой стазисную ампулу и сенсорный чип и бросил их на полочку на кресле Торговца.
Тут Глиммерчайлд понял, что безумец продаст не саму Полуночную Бестию, а только ее клонированных сестер. Он не ощутил облегчения.
– А здесь, – сказал Вик, переходя к следующей клетке. – Что ты думаешь об этом?
Глиммерчайлд увидел желтую змеегидру, ее щупальца обвились вокруг куска топленого камня, ее сотни крошечных головок сплетались в неспешном, перекрещивающемся танце.
Торговец пожал плечами.
– Я предпочту твои красочные описания своим невежественным предположениям, Ортолан.
Вик хихикнул.
– Ах, ты знаешь, что сказать. Ты опасен, и почему я тебя впустил?
Торговец вздохнул.
– Потому, что я хорошо плачу тебе за биообразцы клеток и обучающие чипы. Потому, что к тебе редко приходят посетители. Потому, что ты можешь мне доверять.
Хотя Глиммерчайлд касался лишь разума Вика, мысль Торговца пульсировала так сильно, что он уловил ее: Потому, что ты дурак.
Вик бросил острый взгляд на Торговца. На краткий миг мысли безумца стали чистыми и холодными. Затем туман снова сомкнулся, и Вик хохотнул, правда, немного неуверенно. Он выхватил из-за пояса маленькую серебряную дудочку и продудел мелодично. Змеегидра закачалась, когда Вик взмахом руки задал бодрый ритм. Существо начало напевать мелодию в минорной тональности, стоголосую гармонию. Глиммерчайлд прижался к прутьям. Песня была прекраснее всего, что Глиммерчайлд когда-либо слышал.
Но Торговец пожал плечами и покачал головой.
– Любопытно, Ортолан. Но…
– Ты не хочешь ее? – Вик казался удивленным и обиженным одновременно. Затем вспыхнул раскаленным гневом: – Зачем я вообще тебя впустил? Ты кровососущая свинья; все, чего ты хочешь – это убийцы, боевые звери и все такое уродливое, что может вызвать тошноту. Красота – что это значит для тебя?
Казалось, Вик вырос, возвысившись над толстым Торговцем. Его закованные в броню кулаки были сжаты, голова в шлеме покачивалась взад-вперед. Песнь змеегидры запнулась и стихла.
Торговец примиряюще поднял руку.
– Возможно, ты прав, Ортолан. Я беру ее вместе со всеми; твои суждения часто бывают здравыми.
Постепенно Вик расслабился. Он повел Торговца к другим своим сокровищам, но в его мыслях была горечь, усталость, которые заглушали его безумие. Глиммерчайлд поймал себя на том, что почти жалеет старика.
Вик обошел по кругу клетки, проделал все необходимые действия, заставил своих зверей потрудиться, передал Ованесу ампулы и чипы, но никакого удовлетворения в этом не было.
Неужели его эмоции каким-то образом иссякли? Неужели он навсегда обречен на этот изнуряющий автоматизм? Ему стало страшно; он поискал, чем бы отвлечься. Он вспомнил замечание Торговца о маленьком блестящем зверьке. Человек? Абсурд! Его раздражение на Торговца вернулось, но на этот раз он спрятал его в своем сердце, поддерживая огонь, накапливая жар гнева.
Когда экскурсия закончилась, он проводил Ованеса обратно к его бронированной капсуле. Кран, выдвинувшийся из капсулы, перенес Торговца внутрь, где машины, которые поддерживали жизнедеятельность Торговца, захлопотали над ним, касаясь его тела тонкими серебряными щупами. Голова Торговца расслабленно улеглась, веки опустились.
Вик наблюдал за этим, дав волю, на мгновение, своему безумию. Внезапно он увидел пугающий символизм в движениях зондов. Может быть, это создания-трупоеды, облизывающие тело Торговца, пробующие на вкус смерть, скрытую в этом упругом мешке с кишками? Он чуть было не выкрикнул предупреждение, но потом вспомнил, что он сумасшедший, и отвернулся.
Глиммерчайлд, измученный контактом с Виком, свернулся калачиком и заснул. Когда он проснулся, было прежнее, тусклое освещение. Полуночная Бестия все еще стояла, прислонившись к своей решетке. Глиммерчайлд послал ей ободряющие мысли. Она казалась более сильной, более бодрой, как будто собралась с силами, чтобы извлечь максимум пользы из этой необычной ситуации.
Несколькими минутами позже, в проход между клетками въехал маленький блестящий робот, таща за собой тележку на высоких колесах. У каждой клетки он останавливался, чтобы покормить существо, находящееся внутри.
Добравшись до Полуночной Бестии, он взял с тележки окровавленную ногу болотной ящерицы и просунул ее сквозь решетку. Глиммерчайлду было приятно видеть, как она с жадностью набросилась на нее.
Робот обратил свои черные линзы на Глиммерчайлда. Длинная рука просунулась сквозь прутья и схватила его за шею. Прежде чем он успел среагировать, другая рука открыла ему рот, резиновые кончики пальцев исследовали его зубы, и затем робот отпустил его.
Он настороженно отступил назад. Робот подержал миску под краном на тележке, поставил миску внутрь клетки и покатился дальше.
В миске было месиво из мяса и овощей. После недолгого колебания он поел.
Когда Полуночная Бестия уснула, уснул и он.
Вик положил руку на выключатель. Свет вспыхнул над ареной, осветив тысячу окружающих клеток и стазис-камер.
Этим утром его безумие казалось уставшим, как будто накануне оно вышло за грань своего естественного предела. Тревога захлестнула Вика. Сейчас было неподходящее время для того, чтобы безумие покинуло его, сейчас, когда он должен был начать работу с новыми животными, сейчас, когда он больше всего нуждался во вдохновении.
С одной стороны арены Ованес Марголян наблюдал за происходящим из своего энерго-кресла.
У дальней стены стояла красивая черная рекс, привязанная к железному кольцу. Блестящий примат медленно переминался с ноги на ногу в клетке из шок-волокна, его крошечные темные глазки пристально смотрели на Вика. Безумие Вика всколыхнулось, превратив примата в карикатуру на человека: безгубую, без подбородка, безволосую.
– Хох! – сказал Вик. – Посмотри, если хочешь.
Над головой, в темноте, над лампами арены, парил мех-охранник Вика, готовый вмешаться, если, что почти никогда не случалось, он потеряет контроль над своими новыми зверями.
– Я предусмотрительный безумец, – пробормотал Вик.
– Каков твой план, Ортолан? – Голос Торговца был ровным и безразличным.
Вик оскорбился. Кем был этот слизняк Торговец, чтобы так пренебрежительно относиться к Ортолану Вику? Почему Ованес был здесь, если навыки Вика ему казались такими скучными? Но он не смог удержаться от объяснений:
– Я сделаю очень редкую вещь; я намерен дрессировать этих двоих как одну команду. Когда я брал рекса, там же был этот примат. После примат последовал за мной. Они партнеры.
Вик прикоснулся к контроллеру, который
