древних семейно-родовых отношений. С наибольшей силой они сказывались в характере брачной обрядности, в комплексе родильных обрядов и суеверно-магических действий, в погребальном культе, в семейном проведении праздников церковного календаря.
В конце XIX в. в связи с проникновением в деревню капиталистических форм хозяйствования большие патриархальные семьи стали быстро дробиться. Из них начали выделяться малые семьи, которые после раздела или образовывали самостоятельные хозяйства, или уезжали в города. Участившиеся разделы семей способствовали заметному ослаблению патриархальных устоев семейного строя. Однако старые привычки, как и почва, питавшая их, исчезали медленно. Именно обряды, религиозные представления, суеверные приметы, сопряженные с важнейшими моментами в личной жизни человека и семьи в целом— рождением, браком, воспитанием детей, смертью, оказались чрезвычайно живучими. Закрепление их в быту определялось не только наличием реликтовых форм семьи и семейных отношений, отразившихся в религиозных нормах, по и активным вмешательством в повседневную жизнь семьи православной церкви. Со времени введения христианства на протяжении всего средневековья церковь упорно стремилась овладеть всеми нитями жизни крестьянской семьи, регулировать внутрисемейные отношения, сохранить ее архаичные формы, подкреплявшие феодальный строй и крепостничество. Быт, нравы, воззрения крестьян были предметом постоянного надзора приходского духовенства, строго следившего за посещением паствой церкви, исполнением обрядов личного культа, соблюдением церковных праздников, постов и различных религиозных требований и запретов. Еще в 90-х годах прошлого века «без попа не обходилось ни одно сколько-нибудь значительное событие в крестьянской жизни: рождение ребенка, свадьба, похороны, уход на заработки, на военную службу, проведение годовых праздников и т. п.»[19] Борясь за укрепление православия в быту масс, церковь во многих случаях содействовала консервации в жизни народа даже тех вековых предрассудков, которые по происхождению не были связаны с христианством. Сказанное, в частности, относится к сохранению пережитков дохристианского семейно-родового культа, особенно его элементов в похоронно-поминальном ритуале и в представлениях о судьбе душ умерших, слившихся с церковной обрядностью и христианскими идеями рая и ада.
Одну из важнейших частей народной бытовой религии составляли культы, относящиеся к охране здоровья, В борьбе с болезнями народ прибегал к самым разнообразным способам, начиная от обращения к официальной земской медицине и кончая посещением «святых» мест и самоврачеванием. Количество врачей, фельдшеров, а также медицинских учреждений в деревнях царской России было крайне незначительным, их помощь селу очень слабой. Поэтому крестьянам оказывались более доступными услуги знахарей и «бабок», применявших наряду с рациональными, действенными способами лечения заговоры и шарлатанские приемы. В связи с народной медициной особую значимость сохраняли культы святых-целителей, почитание «чудотворных» икон, паломничества к «святым» местам — озерам, ключам и т. п., освященным «явлениями» православных святых или их изображений. Как предохраняющие средства в обиходе крестьянства употреблялись различные амулеты, талисманы в виде христианских и языческих фетишей (ладанок, иконок, записей текстов молитв, прикреплявшихся к шейному кресту, и т. п.). В большинстве этих культов явственно проступают дохристианские черты: в культе «святых» мест — следы почитания «сверхъестественных» природных явлений, в культах икон, оберегов — остатки первобытного фетишизма, в заговорах и молитвах — черты древних заклинаний.
В пореформенный период, особенно в 80–90-х годах прошлого столетия, произошли определенные изменения в духовном облике крестьянства. Как отмечала даже церковная печать начала века, под натиском капитализма исчезали давние привычки и обычаи религиозно-патриархального быта, оскудевало «народное благочестие». Шел общий подъем культуры сельского населения, усиливалась его связь с городом. Через крестьян-отходников, испытавших на себе тяжелые условия труда рабочих, в деревню проникали элементы пролетарской классовой идеологии, ускорявшие рост на селе антиклерикальных и антирелигиозных настроений. «На смену оседлому, забитому, приросшему к своей деревне, верившему попам, боявшемуся «начальства» крепостному крестьянину вырастало новое поколение крестьян, побывавших в отхожих промыслах, в городах, научившихся кой-чему из горького опыта бродячей жизни и наемной работы»[20].
Решающее влияние на пробуждение сознания крестьянства и отход его от религии и церкви оказала первая русская революция 1905–1907 гг. Под воздействием революционных событий в крестьянской среде усилились антицерковные выступления. Отход крестьян от православной церкви, намечавшийся еще в конце XIX в., в этот период стал совершенно очевидным. Утрачивалась и та вековая внешнеобрядовая «привязанность народа к православной вере», то поверхностное исполнение религиозных обязанностей, которые составляли основную черту обыденной религиозности. Даже в официальных отчетах относящихся к началу XX в., священники не могли скрывать фактов упадка посещаемости церквей, отсутствия интереса к богослужению, несоблюдения значительной частью крестьянства христианских таинств, постов, религиозных обрядов, сокращения паломничества к «святым» местам, потери духовенством влияния на паству и т. п.
Правда, значительная часть крестьянства не могла еще полностью осознать вреда самой религии, мечтала жить по христианскому учению. Крестьяне выдвигали в революции общедемократические требования, боролись против остатков средневековья и крепостничества, по не были способны к организованной борьбе с казенной церковью. Однако уроки антицерковного движения начала века не прошли даром. Они обогатили русское крестьянство опытом борьбы с религией и церковью, который сказался позднее, в период Великой Октябрьской социалистической революции.
* * *
В ходе социалистических преобразований произошла коренная перестройка основ крестьянского быта. Формируется новый семейный и общественный уклад колхозной деревни. Но в семейно-бытовой области еще нередко сохраняются остатки старых отношений, опирающихся на длительные традиции. Они представляют благоприятную питательную почву для существования пережитков религии. Устойчивость религиозных пережитков, связанных с бытом, отмечена в ряде современных научных работ, обобщающих данные конкретных исследований религии. Исключительная цепкость и консерватизм свойственны культовой стороне религии. Такие формы проявления религиозности, как обычай держать иконы в «переднем» углу, соблюдение обрядов крещения, венчания, религиозных похорон и поминовений, престольные и календарные праздники, являются наименее подвижными компонентами религиозного комплекса. Их живучесть объясняется тем, что они издавна закрепились в быту, стали его привычной частью, переплелись с разнообразными народными обычаями и праздниками. Корни существования религиозно-бытовых пережитков в значительной мере объясняются их синкретическим характером. Религиозные воззрения верующих до сих пор представляют собой своеобразную смесь упрощенных элементов православия с остатками языческих поверий и обрядов. «Суеверия, с которыми православие вело многовековую борьбу, в религиозном сознании колхозников занимают значительное место и даже превосходят некоторые элементы христианских представлений», — справедливо пишет один из исследователей религиозности сельского населения Н. П. Алексеев[21]. Однако, несмотря на большую устойчивость остатков православно-языческого синкретизма, тенденция их эволюции отчетливо видна. Это неуклонный процесс разрушения, ухода их из сознания и жизни людей. Он выражается в размывании основных компонентов религиозного мировоззрения, в утрате реликтами языческих представлений и обрядов как их первоначального, так и модифицированного содержания, в структурном распаде религиозно-бытовой обрядности. В первую очередь исчезает та часть религиозного культа, которая потеряла утилитарное назначение в глазах современных верующих. Это обряды аграрного календаря, религиозно-магические верования, связанные с производственными процессами в сельском хозяйстве. Совершенно изменилась
