можно верить. Тогда…
Кто?
— Вернись в терем, — повторил Голос, — Или больше никогда не сможешь сюда войти.
Странный он был, этот Голос. Определенно женский, но настолько безэмоциональный, что страшно становилось. Блин, да у яндексовой Алисы больше эмоций!
— Что он говорит? — снова Настя.
— Хочет, чтобы я вернулся в терем…
— Не ходи туда!!! — дружный вскрик сразу всех.
Я вздохнул и обвел моих девочек и мальчиков, обеспокоенно смотрящих на меня. А ведь они реально переживают за меня. Приятно…
— Нужно. Она обещает, что больше не позволит мне вернуться, если я не войду сейчас.
— Она⁈
— Ну… это женский голос…
— Так, — деловито произнесла Настя, — Мы идем с тобой.
— И я, — уперла руки в боки Аглашка, — И я иду с тобой!
— Тот, кто войдет, кроме тебя, тот умрет, — спокойно произнес Голос.
— Стоять!
Я еле успел поймать за косы Настю и Диту, уже дружно рванувшихся вверх по крыльцу. А потом еще наступить на подол шубки Аглашки, которая решила, что мои слова к ней не относились.
— Стоять! Голос обещает вас убить!
Все замерли. Дита с Настей, прищурившись, смотрели на терем.
— Могу поклясться… — наконец, проговорила непривычно серьезная Дита, — Могу поклясться, что там, в тереме, нет никакой нечисти… Ни чертей, ни бесов — никого.
— Вернись в терем, — произнес Голос из дома, в котором никого не было. И снова — ни злости, ни просьбы, ни раздражения — никаких эмоций.
— Я войду внутрь, — сказал я, глядя на дверь.
— Викешенька, — Аглашка вцепилась в мой локоть, — Не ходи. Вдруг это ловушка? Войдешь — и оно тебя убьет?
— Мог убить, пока мы ходили внутри, — неуверенно произнес я, успокаивая не только ее, но и себя. Кто их знает, эти внезапные голоса. Может, ему, как Мурину, нужно время для того, чтобы подготовиться к убийству и, пока мы бродили по терему, времени ему не хватило?
Нафиг! Еще минута — и я точно никуда не пойду, потому что накручу себя до истерики!
Я быстро чмокнул в щечку зардевшуюся Аглашку — к поцелуям на людях она еще не привыкла — и, отбросив сомнения, шагнул к двери.
* * *
Ну? И? Я стоял посередине просторного помещения передних сеней. Резные двери, ведущие в помещения, резные квадратные столбы, узкие окна с цветными витражами, лавки вдоль стен…
И никого, кроме меня.
— Кто ты такой? — снова возник Голос. Я честно попытался уловить его источник, но так и не понял этого. Он доносился как будто сразу отовсюду. В голову полезли мысли насчет скрытых динамиков, скрытых голосников, Гудвина, Великого и Ужасного… Тьфу ты.
— Кто ты такой?
Ну и что здесь ответишь? На любой вариант ответа может последовать «Неправильно» и — хыдыщ! Ну или как там Голос убивает?
— Кто ты такой?
Ты смотри — а эмоций так и не появилось… Впрочем, как-то не хочется узнавать, на каком повторе Голос разозлится. Ладно. Как говорил мой отец, тот, что из другого мира: «Не знаешь, что сказать — говори правду».
— Боярин Викентий Георгиевич Осетровский.
Голос помолчал.
— Боярин? — наконец переспросил он.
— Да.
Опять молчание.
— Боярин из рода Осетровских?
— Да.
Голос снова задумался. По крайней мере, именно так я интерпретировал эти паузы.
— Такого рода нет, — наконец разродился он выводом. Здрасьте, приехали.
— Есть, — уперся я. В конце концов — это чистая правда. А Голос… А, ну да, все верно: род Сисеевых угас еще в прошлом веке, видимо, до того, как мой прадедушка Северьян нашел где-то в Сибири золотую статую Источника, так что Голос, который, видимо, с тех самых пор с окружающим миром и не контачил, просто не в курсе изменений в списке боярских родов.
— Ты боярин, — в голосе, кхм, Голоса не было вопроса, сомнений, или там размышлений. Голая констатация факта. То ли он обладает какой-то способностью к отличию бояр от обычных людей, то ли просто решил поверить мне на слово.
— Я не знаю твоего рода.
Опять пауза.
— А кто ты? — решил влезть со своим вопросом я. Ну правда — меня спрашивает, а сам (сама?) не представляется. Как говорила Ванда Максимофф: «Несправедливо».
Голос начихал на мой вопрос, тупо его проигнорировав:
— Ты боярин из рода, которого я не знаю, — снова начал он (она?) рассуждать вслух, — Твой род — не враг рода Сисеевых.
Алилуйя! Спасибо тебе, дедушка Северьян, что так долго бродил по тайге и эта невидимка про тебя не слышала! Кто ее знает, может, я бы сейчас тоже оказался записан во враги рода человеческого… в смысле, сисеевского. Потому что от вывода «я тебя не знаю, следовательно, ты мне не враг» легко можно перейти к «я тебя не знаю, следовательно, ты мне враг».
Кажется, какие-то проблески логики прослеживаются. Похоже, Сисеевы не сами по себе угасли, их, так сказать, потушили. И Голос — кем бы он не был… тьфу, она! Что-то я в родах запутался. Не в боярских, а в грамматических. Как же ее называть-то?
— Как тебя зовут? — спросил я.
Молчание. Я поймал самого себя на том, что, обращаясь к Голосу — Голосине? Нее, не пойдет… — невольно смотрю на потолок из широких деревянных плах.
— Ты пришел сюда с грамотой от царя.
Я подождал, но Голос, констатировав факт, замолчала. Да, «Голос замолчала» — это ерунда какая-то, но попробуйте сами придумать что-то более вменяемое, когда стоишь посреди пустого помещения и разговариваешь с невидимкой, которая может тебя убить в любой момент просто потому, что по ее ненормальной логике ты считаешься врагом рода.
— Ты новый владелец земли Сисеевых.
Викентий, ты ступил на очень тонкий лед… По моей спине пробежала струйка горячего пота. Да, мне страшно! Слава богу, что горячая струйка не побежала у меня где-то еще. Вот сейчас Голос скажет что-нибудь вроде «Узурпатор!» — и хана…
Голос молчал.
Я молчал.
Голос молчал.
Я молчал.
Пока до меня не дошло, что на последнюю фразу я, по мнению Голос, должен как-то отреагировать. Подтвердить то, что я новый владелец, что ли?
— Да, терем Сисеевых пожалован мне царем во владение, — осторожно произнес я. Мол, если что — я не я, я не виноват, это все царь государь, к нему все вопросы. Голос, неважно, нетипичный ли она призрак кого-то из Сиеевых, обретший разум дух места или кто-то еще, неизвестный, она явно ассоциирует себя с боярским родом. А бояре подчиняются повелениям царя.
Должны подчиняться.
Должны же, да.
— Я признаю тебя владельцем терема согласно повелению царя.
Уф! Слава тебе, Господи! Выйду отсюда — поставлю в церкви свечку в локоть высотой! Да, таких не бывает, но я закажу! Я только что пробежал по узкой грани между отказом от царского дара — пусть и с подвохом… с огромным таким подвохом!!! — и получением смертельного удара от Голос. В принципе, уже понятно, отчего умирали все остальные посетители терема: с простонародьем Голос в принципе не общалась, изначально считая их незваными гостями, а всех бояр, неважно, с царской грамотой или нет, они сразу же относила к врагам рода. Потому что «она их знает». А тут я нарисовался: вроде и боярин, но в то же самое время — и не враг. Вот она и решила со мной пообщаться, определить, так сказать, мою судьбу…
Похоже, мое появление здесь — это некий эксперимент царя-батюшки, мать его… достойная женщина, вне всяких сомнений. Мол, а давай-ка запустим сюда боярин из рода, который стопроцентно с Сисеевыми не ссорился. Вдруг на тереме какое-то проклятье, подействует оно на него или нет?
— Я признаю тебя владельцем терема согласно повелению царя при условии…
Так. Началось. Я снова напрягся. Господь, ты рискуешь остаться без свечки.
— Ты поможешь отомстить за погибший род.
— Отомстить… кому? — осторожно поинтересовался я, уже чувствуя, что ответ мне не понравится.
— Всем.
Ну, что я говорил?
— Ты уверена, что война сразу со всеми стоит того, чтобы обладать теремом… без всяких сомнений, замечательным, но всего лишь теремом?
Голос замолчала. Надеюсь, она задумалась, а не взводит фигуральный курок.
— Что ты хочешь получить еще?
Вертолет и миллион долларов мелкими купюрами, блин! Ладно, первый вопрос:
— Остались ли у Сисеевых земли, которые я могу получить в вотчину?
— Нет.
На этом вопросы можно и закончить. Собирать удочки и сматываться. Голос хочет мести «всем» — то есть, она попросту не знает, кто виноват в вымирании рода — и, если я не пообещаю отомстить, она не признает меня владельцем…
Стоп.
— Ты знаешь, кому конкретно ты хочешь отомстить?
— Всем.
Маньячка.
— «Всем» — это кому? Всем людям на Руси?
Молчание.
— Нет.
— Тогда кому?
Голос помолчала.
— Всем,
