буду о тебе заботиться.
Она настороженно изучает меня, потом наконец кивает и приглашает войти. Я принимаю это как сигнал и вхожу в ее мир. Я сразу же замечаю удручающую природу комнаты. Она просторная и в то же время… пустая. Ни игрушек, ни рисунков, только кровать и комод. Алина завернута в одеяло, как в кокон, и только глаза выглядывают наружу.
— Где твои игрушки, милая? — Спрашиваю я, надеясь растопить лед.
Она смотрит на меня с недоумением. Верно, она может не понимать по-английски.
Я закатываю глаза, внутренне раздражаясь, что Грейс не предупредила меня о том, как общаться с Алиной.
Отлично, просто отлично.
Я сижу, скрестив ноги, на полу этой величественной комнаты, все еще пытаясь осознать всю огромность этого особняка. Это совсем другой мир, не похожий на ту тесную квартирку, в которой я выросла.
Я лезу в сумку и достаю маленького плюшевого медведя, которого взяла с собой, надеясь, что он послужит ледоколом, и протягиваю его Алине.
— Это мистер Медведь. Он дружелюбный, видишь? — Я заставляю медведя немного потанцевать в воздухе.
Глаза Алины расширяются, и она медленно выбирается из своего кокона одеяла, чтобы взять медведя из моих рук. Она крепко обнимает его, и на ее лице появляется маленькая улыбка.
— Видишь? Друзья. — Говорю я, имитируя это слово, соединяя свои пальцы вместе.
Она смотрит на свои пальцы, а затем подражает мне, соединяя свои крошечные пальчики вместе.
Чувствуя себя воодушевленной, я пробую еще немного.
— Какой твой любимый цвет, Алина? — Я показываю на свою рубашку, затем на разные предметы в комнате, пытаясь проиллюстрировать свой вопрос.
На мгновение она выглядит озадаченной, но затем указывает на маленькую синюю безделушку на своем комоде.
— Синий, да? Красивый цвет, — киваю я и улыбаюсь, радуясь, что удалось продвинуться вперед. Даже если у нас нет общего языка, все равно есть способы общения.
И вот так невидимая стена между нами начинает понемногу разрушаться. Я уже могу сказать, что мы прекрасно поладим.
Я снова расстегиваю молнию на сумке и роюсь в ней, пока не нахожу небольшой набор разноцветных кубиков, которые я взяла с собой.
— Смотри, Алина, еще игрушки. — Я достаю их и рассыпаю на полу между нами.
Ее глаза перебегают на кубики, потом на меня, в ее взгляде появляется неуверенность.
— Все в порядке, они для игры. Смотри. — Я кладу несколько кубиков друг на друга, создавая крошечную башню.
Она колеблется, ее взгляд мечется между кубиками и моим лицом. Я могу сказать, что она не привыкла к такому: к игре, к игрушкам или, возможно, к тому, что кто-то пытается до нее дотянуться.
— Видишь? Вот так. — Я осторожно опрокидываю башню и тихонько смеюсь, желая показать ей, что бояться нечего.
Медленно она протягивает руку и складывает несколько кубиков вместе, ее маленькие пальчики слегка подрагивают, когда она ставит один на другой.
Вот так. Еще один маленький шаг к тому, чтобы разрушить стену между нами.
— Так, милая, ты знаешь, что это такое? — Я протягиваю ей разноцветный кубик, молясь, чтобы она узнала его.
Ее глаза мерцают, но она качает головой, заправляя прядь каштановых волос за ухо. Болезненно очевидно, что она плохо понимает по-английски.
— Просто скажи "кубик", легко и просто. — Я улыбаюсь, пытаясь превратить это в игру.
Она корчит рожицы, потом наконец бормочет что-то, почти похожее на "кубик", и я не могу удержаться от смеха.
Я слышу отчетливый звук приближающихся шагов. Тяжелая, размеренная походка отличается от почти неслышного шага Грейс.
В этот момент входит Дмитрий, и мое сердце делает странное сальто. В отличие от своих более грубых и пугающих друзей, Дмитрий излучает спокойную доброту. Я не знаю его хорошо, но в его голубых глазах есть что-то такое, что заставляет меня чувствовать себя… спокойнее. Его короткие волосы и татуировки придают ему жесткий вид, но он уравновешен сильной линией челюсти, которая смягчается, когда он улыбается. А сейчас он этого не делает.
— Привет, — пробормотал он, на мгновение поймав мой взгляд. — Я просто хотел узнать, не нужно ли тебе что-нибудь, — говорит он.
— Нет, спасибо. — Я улыбаюсь.
— Хорошо, — кивает Дмитрий, его глаза задерживаются на мне еще на мгновение, а затем переходят на Алину. — Если тебе что-то понадобится, просто скажи.
Затем, почти так же бесшумно, как и появился, он покидает комнату. Дверь за ним тихонько щелкает, и его как будто и не было.
Я оглядываюсь на ребенка, а затем мой взгляд перемещается на просторы этого особняка. Высокие потолки, просторные комнаты, заставленные мебелью, которая, вероятно, стоит больше, чем моя плата за обучение в колледже. Эти люди, эта семья… все это загадка, окутанная тайной, и я нахожусь в самом ее центре.
Я обдумываю свое решение согласиться на эту работу. Безопасно ли здесь? Наверное, безопаснее, чем пытаться платить за квартиру в неблагополучном районе, рассуждаю я. Кроме того, здесь есть и другие сотрудники, а не только эти трое.
И Дмитрий… он кажется самым близким союзником в этой запутанной ситуации. Может быть, он поможет мне преодолеть языковой разрыв с Алиной или расскажет о ее прошлом. Потому что, судя по тому, как все ходят вокруг нее на цыпочках, в этой истории явно есть что-то большее.
Дмитрий кажется более… человечным. Может быть, даже доступным.
Я решаю поговорить с ним позже. Чтобы выяснить, во что именно я ввязалась. Но сейчас я переключила внимание на девочку, стоящую передо мной.
— Хорошо, Алина, давай попробуем другое слово. Как насчет "чашки"? — Я указываю на чашку с соской на низком столике между нами.
Мой телефон, лежащий на журнальном столике, пикает, отвлекая мое внимание от Алины. Я наклоняюсь, чтобы взять его, и вижу, что это сообщение от моей сестры Кейт.
Как тебе новая работа, сестренка?
Я на мгновение замираю, пальцы зависают над клавиатурой. Как выразить это словами?
Это… сложно, но интересно, — наконец печатаю я.
Ты уже познакомилась с парнями? И что ты думаешь? — отвечает Кейт.
