кроссовки. — Это всё, что я знаю.
— Ты сидел здесь целый месяц, и даже не потрудился разведать обстановку?
— А зачем? — громадные глаза делали Виталика похожим на куклу. — Через неделю всё будет по-другому. Племя кочует по громадной территории — тыщи две километров.
— Как ты не поймёшь, горе луковое: не будет для нас с тобой следующего кочевья. Нас прямо отсюда увезут на продажу.
— Ну и ладно, — философски вздохнул мальчишка. — Новые люди, новые впечатления. Полезно для фильма.
Мирон закатил глаза. Ничем этого идиота не пронять…
— А ты и местным своё кино показывал? — как бы вскользь спросил он.
— Ну да, — пожал плечами Виталик. — Я же им объяснил, что делаю. Мне разрешили походить по стойбищу, поснимать народ… У них антенна с широкополосным доступом, фигачит через спутники.
— И они знают о твоём импланте, — в глазах Виталика впервые мелькнуло что-то, похожее на страх. — Который стоит больше, чем наши с тобой задницы, вместе взятые.
— Они не имеют права, — быстро сказал мальчишка. — Имплант мне не принадлежит, это собственность компании. Минск-Неотех. У меня с ними контракт…
— Плевали они с высокой юрты на твой контракт.
— Но в имплант встроен передатчик! Если со мной что-нибудь случиться, за ним прилетят.
— И что с тобой должно случиться?
— Ну… Физические повреждения, — пацан сник.
— Например, если тебе отпилят голову, — подлил масла Мирон.
Пускай. Пускай уже вытаскивает голову из собственной жопы. Одному ему не справиться.
— Он настроен на мои биоритмы.
Хватается за соломинку, — усмехнулся Мирон. — Сейчас у него случится слом системы…
— Как ты думаешь: его слишком трудно перепрограммировать?
Мальчишка побледнел. Вопреки логике уши его запылали настоящим малиновым цветом.
— Нас убьют?
— Не сразу, — успокоил Мирон. — Органы гораздо лучше хранятся в естественной среде.
— То есть, в живом теле?
— Уловил.
— И… Что же делать?
На мгновение глаза его расфокусировались, лицо приобрело сходство с гипсовым слепком.
— Эй, ты что, опять логинишься? — разозлился Мирон.
— Это же сенсация, — пожал плечами Виталик. — Представляешь, как поднимутся рейтинги, когда станет известно, что меня собрались продать на органы?
В случае удачи пацану не придётся работать до конца жизни, — подумал Мирон. — Только живая собака всё же лучше мёртвого льва.
Раздался окрик. Видимо, охраннику показалось, что пленники разговаривают слишком долго.
Мирон с Виталиком послушно зашагали в направлении, указанном дулом автомата.
Хибары, в которой их держали ночью, уже не было, и охранник сунул пленников в загон к овцам — на мгновение отключив периметр, поддерживаемый охранными дронами.
Мирон уселся на траву, отогнав не в меру любопытную овцу. От животного пахло всё тем же кизяком, шерстью и противоблошиной сывороткой. Виталик расположился рядом.
Юрты таяли одна за другой, по пустым вытоптанным проплешинам носились весёлые собаки и совершенно голые дети.
А ведь не тепло, — подумал Мирон, наблюдая за ребятёнком лет трёх. Тот ковылял босыми ножками прямо по колючей траве, голая попка розово поблёскивала в солнечных лучах. — Градусов пятнадцать, не больше.
Там, где он был раньше, днём зашкаливало за тридцать.
— Смотри, — неожиданно толкнул его Виталик. — Твоя машина?
На платформу как раз грузили турбо-джет. Он был сложен в компактное яйцо, наружу торчали лишь солнечные батареи.
Мирон проследил за ним равнодушным взглядом и отвернулся. Наблюдают. И турбо-джет показали не зря… Ждут, что он предпримет.
Иногда, когда голова вспыхивала особенно сильной болью, Мирону казалось, что всё это не по-настоящему. Что он вновь угодил в аттрактор, или ещё куда. Но самое главное — всё происходит в Плюсе. Вот сейчас вылезет Призрак, или Сонгоку…
— А ты кроме кочевников здесь никого не видел? — спросил он Виталика, который, пригревшись на солнышке, кажется, задремал.
— Например? — пацан приоткрыл один глаз.
— А, забудь.
Мирон отвернулся.
Можно, конечно, попросить пацана отправить прямой «СОС». То есть, назвать его имя и фамилию, обратиться напрямую к Платону или Амели… Уж кто-нибудь да откликнется. Но этот вариант он решил приберечь на самый крайний случай.
Легко представить снисходительную ухмылку Платона, когда младший брат прибежит за помощью. А уж как обрадуется Амели… Не говоря уже о корпоратах.
И шесть месяцев пряток, заметания следов и подпольного образа жизни псу под хвост. Была еще крошечная, почти нереальная надежда на Призрака… Но с тех пор, как Мирон покинул зону активного пользования Плюсом, он его не видел. Вероятно, демоны слишком сильно привязаны к кибер-пространству, и вдали от его интерактивного облака находиться не могут.
— План такой, — он придвинулся к Виталику как можно ближе, но говорил, отвернувшись в другую сторону. — Надо любым способом добраться до турбо-джета. Там есть папиллярный активатор. Батарей хватит на триста километров в форсированном режиме.
— Спидеры летают со скоростью двести километров в час, — ответил пацан. Лёжа на спине, он прикрывал руками глаза. Птичьи косточки просвечивали сквозь кожу, как на рентгеновском снимке.
— Турбо-джет развивает триста пятьдесят. Но только на полчаса. Успеем скрыться — спасёмся.
Виталик приоткрыл один глаз.
— Вся степь полна разведчиков. Кто-нибудь нас обязательно заметит.
— Ты поэтому не пытался бежать?
Виталик сел и потёр руками лицо.
— У меня гигантизм. СТГ зашкаливает. Органы и кости не справляются с нагрузкой. Я подписал контракт, чтобы добыть денег на операцию. Полная замена костного мозга с частичной подменой ДНК. Представляешь, сколько это стоит?
— Признаться, не представляю.
— Мой фильм почти окупил операцию. Сорок пять миллионов! Представляешь, сколько рекламы втюхала им Минск-Неотех за месяц?
— И ты согласился на этот самоубийственный трип.
— Я социолог. Учился по квоте. Когда Минск-Неотех объявили набор добровольцев для тестирования нового импланта — я пошел. А потом оказалось, что у меня самая высокая совместимость из всей группы. Жить мне оставалось полгода. Максимум — год.
— А зачем неотехам кочевники?
— Я сам выбрал тему. У меня дисер «Кодификация символов власти в культуре неокочевников»
— Сколько же тебе лет? — удивился Мирон. Виталик казался ему сущим подростком…
— Шестнадцать. Я же говорю: учился по квоте, поступил в универ в двенадцать. Осенью должна быть защита.
Тоже гений, — беззлобно сплюнул травинку Мирон. — Что-то много нас в последние годы развелось.
— Как ты думаешь, сколько мы ещё здесь пробудем? — спросил он Виталика.
— К вечеру двинемся, — уверенно ответил тот.
— Значит, до турбо-джета нужно добраться немного раньше, — заключил Мирон. — В тот момент, когда все спидеры будут впряжены в волокуши. Это даст фору.
— Одна проблема, — вздохнул Виталик. — Как мы выберемся за периметр?
— С роботом я договорюсь, — Мирон незаметно, сантиметр за сантиметром перемещался в сторону ближайшего охранного бота. — Если я не ошибся в модели…
Виталик его не слушал. Повернув голову, он вглядывался во что-то, невидимое Мирону.
— Что там? — спросил он.
— Гости какие-то, — откликнулся пацан. — На электробайках.
В душе Мирона зашевелилось нехорошее предчувствие.
— Сколько их?
— Четверо. Разговаривают с Каганом. Указывают на тебя…
— План изменился, — Мирон уже в открытую пополз к охранному боту. — Уходим прямо сейчас.
— Ты с ума сошел. Нас схватят через двадцать метров.
— Не схватят.
Преодолевая защитный механизм бота — тот плевался электричеством, что должно неплохо отпугивать овец — Мирон повалил невысокий конус в траву и нашарил на днище углубление. Вставил туда жесткий стебель ковыля… Пискнув, бот отключился.
— Ходу! — скомандовал Мирон и бегом бросился к платформе с турбо-джетом.
Слава богу, Виталик не отставал.
Ну конечно, — мелькнула шальная мысль. — Какой материал для очередной проды…
На небольших расстояниях человек может развить вполне приличную скорость. Мирон выжал из своего организма всё, на что тот был способен. Сказался образ жизни последних месяцев: от постоянных путешествий мускулы его закалились естественным путём, и сейчас бег давался довольно легко, несмотря на головную боль. Не то, что полгода назад, в Токио, когда приходилось скакать по крышам, а тело привыкло лишь к виртуальным поединкам.
К счастью, платформа стояла неподалёку — в хвосте длинного каравана, предназначенного к отправке.
Одним прыжком преодолев последние пару метров, он вскарабкался на платформу и бросился к яйцу турбо-джета. Шлёпнул по глянцевой поверхности ладонью… Ничего не произошло. Мирон в отчаянии заколотил по яйцу, пытаясь активировать байк, но что-то было не так. Байк не реагировал.
Мирон лихорадочно оглядел поверхность, нашел гнездо для зарядного кабеля… Вот в чём причина. Гнездо было заблокировано. Кабель торчал наружу, тем самым мешая байку раскомпактифицироваться.
Подёргал кабель — тот
