золота — много.
Усилий же требовалось для всего этого мероприятия… ну, прямо скажем, невеликие. По сути — просто завести родичам Ньёньосс оружие, пусть даже с боем. Ну и, если получится, провести небольшой союзный контингент. Хотя это не обязательно. А потом организовать обучение молодых аристократов этой державы в России. Чтобы они умели правильно воевать и сопротивляться как местным племенам, так и европейцам.
Понятно — потом надо будет как-то торговать, чтобы этот конструкт работал. Но кораблей на это требовалось немного. Ведь торговля планировалась дорогими и компактными товарами. Так что по всему выходило усилий немного, а пользы — масса. Особенно если не жадничать и давать хорошую цену местным, чтобы их перекупить не могли…
Ньёньосс хмурилась.
Не только от морозов. Но и от необходимости в довольно скором времени покинуть Алексея. Сдерживала свое раздражение. Сохранялась услужливость. Но пылкий южный характер давал о себе знать. Нет-нет да прорывало.
Царевич принимал это терпеливо.
Женщина же.
И раз за разом проговаривал с ней этот вопрос. Обсуждая планы. Вытягивая из нее подробности, казалось бы, совершенно незначительные на ее взгляд. Но позволяющие много прояснить по региону. Куда больше, чем через всяких посланников и путешественников. В конце концов — она выросла при дворе местного вождя. По сути — варварского герцога. Поэтому не только поднаторела в интригах, но и неплохо знала местные реалии. В том числе такие, которые со стороны не заметить. Вот и сейчас, пользуясь случаем, Алексей затеял с ней очередной разговор. Чтобы немного развеять ее хмурое настроение. Все-таки это ее Родина. И такой пристальный интерес к ней немало разгонял хмурое небо в душе молодой женщины…
[1] Здесь имеется в виду роликовая цепь, вроде той, что используется на велосипедах.
[2] В данном случае это цитата барона Мюнхгаузена из второй части известного фильма.
[3] Такая печь представлялась собой небольшой вертикальный цилиндр, окруженный слоем трубок. Крышка для загрузки топлива сверху. При ее открытии тяга опускает задвижку, блокируя поступления воздуха в топку. Чтобы не так дымило. Для растопки ее можно отключить. Продукты горения удаляются по тонкой выхлопной трубе, которая была обернута асбестом для теплоизоляции, и помещена в тонкий жестяной короб.
Часть 1
Глава 2
1708, март, 7. Москва — Стамбул — Москва
По красивому саду шли двое мужчин в богатых одеждах.
Было тихо и безлюдно.
Все случайные свидетели были удалены из этого места. Чтобы эти двое смогли поговорить в приватной обстановке. Слишком уж важен и деликатен виделся султану поднимаемый им вопрос.
Первые несколько минут они шли, разговаривая ни о чем: о цветах, о погоде, о женщинах. Пока, наконец, заметив определенную усталость и даже оттенки разочарования у собеседника, султан не начал подвод к главной теме.
— Я рад, мой друг, что вы откликнулись на мое приглашение пройтись и поговорить с глазу на глаз.
— Это лестно слышать. Но мне все еще не понятна цель нашей беседы. — осторожно произнес персидский посол. — Я в растерянности.
— Я хочу с вами поговорить не как султан, а как халиф. — произнес Ахмед и замолчал, подбирая слова.
— О! Мне кажется, я начинаю понимать. Позвольте предположить?
Султан молча подал разрешающий жест.
— Этот разговор как-то связан с этим неугомонным шехзаде Алекси?
— Оу… — удивился Ахмед. — Он вам что-то рассказал?
— Нет.
— Тогда почему вы решили?
— Он уже несколько лет добивается брака с сестрой моего господина. И мы не против. Но пойти против ислама для нас немыслимо. Поэтому очевидно предположить, что этот неугомонный попробует прийти к халифу. Да, мы не признаем вас халифом, но все же… это весьма вероятно.
— Это все настолько очевидно? — удивился Ахмед.
— Кое-какие слухи до нас доходили, но не более.
— Значит доходили… — лукаво улыбнулся султан.
— Наш посол находится почти постоянно в Москве и часто беседует с шехзаде Алекси и его отцом. У наших стран последние годы бурно развивается торговля и появились новые общие дела.
— Вы имеете в виду ту задумку диковинной дороги от Каспия до Персидского залива?
— Да. Она одна заменит десятки тысяч верблюдов на караванном пути. И позволит везти из Индии больше разных товаров. Это просто золотое дно!
— Я наслышан, — сдержано кивнул султан. — Шехзаде действительно тот еще затейник.
— Я слышу сомнения в ваших словах, — осторожно произнес посол. — Вы не верите в успех этой дороги? Люди моего господина все проверили. Эти урусы выдумали действительно занятную штуку. И она у них работает. Уже работает.
— Это хорошо, — примирительно произнес Ахмед. — В конце концов, если она действительно так хорошо работает, то рано или поздно вы ее и к нам проведете. Не так ли?
— Это можно обсудить.
— Но не сейчас. Понимаю. — согласился султан. — Мы вышли обсудить иное.
— Да, о великий. Для начала мы ее должны построить у себя. И это ни год и ни два. Большая работа предстоит. Но перспективы ее захватывают. Даже наши правоведы, что побывали в Перми и осмотрели работающий участок, отзывались о ней крайне лестно.
— Даже они?
— Очень рекомендую вам отправить посольство. Это действительно новое слово в технике, открывающие новые возможности там, где раньше из-за недостатка рек или морей добрым образом ничего возить не получалось.
— Любопытно, — кивнул султан. — Впрочем, речь сейчас пойдет не об этом. Судя по всему, этот неугомонный шехзаде нашел способ, не нарушая веры переходить из ислама в христианства.
— Вот как⁈ — неподдельно удивился посол шаха. — Но как⁈
— Он предложил мне, как халифу, ввести такое понятие как Большой ислам. И признать христианство архаичной формой ислама. Так что, формально, переход из ислама в христианство в особых случаях можно будет считать вполне законным. Почитая за переходы между мазхабами.
— Ох… — только и выдохнул посол, переваривая услышанное.
Ситуация выглядело дико, но интересно. А главное, политически крайне прозрачно.
Халиф из дома Османов не признавался в державе Сефевидов. Однако, если он публично объявит о подобной концепции, и шах его поддержит, то, автоматически, признает халифом. Фактически. Что выглядело бы очень важной политической победой османов, после стольких десятилетий поражений. И в известной степени укрепило бы престол и авторитет Ахмеда.
Такая себе история.
И скажем прямо — это не то, к
