куплено, не тебе распоряжаться! Надо же, чего удумал…
— Успокойтесь, друзья, я вовсе не похититель. Я пришел рассказать, почему у вас вдруг оказался этот Заяц, и куда делся ваш друг. А пока развяжите бедного Зайчишку, ему и так не сладко.
— Ну, наконец-то! — выдохнул Заяц, когда его освободили от всех пут. — Давно я не попадал в такую переделку, даже когда от Волка бегал! — При этих словах он смахнул слезинку. — Как он там один, без меня?
— Сам виноват! — буркнул Матроскин. — А не надо было по углам шарить!
— Да не шарил я, просто не мог понять, где очутился. Я ведь в спортзале был, а потом р-р-раз — и в чьей-то избушке! Ничего не понимаю.
Мишу поразили слова Зайца о Волке. В его голове никак не укладывалось такое трепетное отношение к своему постоянному преследователю.
— Послушай, Зайчик, можешь объяснить, почему ты так жалеешь своего врага?
— Он вовсе не враг! — с жаром воскликнул Заяц. — Он… просто несчастный, а в душе добрый, хоть и не показывает этого. И ему порой так от меня достается… Как мне теперь домой вернуться? — вздохнул он печально.
— Сейчас объясню… — начал Миша.
— Кто там? — вдруг снова заголосил Галчонок. — Кто там?
— К вам можно? — всунул нос в дверь почтальон Печкин. — А то стучу, стучу, а вы не открывайте. Да тут у вас гости никак? Ага, ага… И зайцы опять же без прописки… Не положено, граждане! Прописочка, она завсегда требуется…
— Печкин, тебе чего надо? — довольно грубо прервал его Матроскин. — Не видишь, мы с гостем беседуем, а ты со своими глупостями.
— Па-азвольте! Я увидел издаля, что пришел мальчик, но это не Дядя Федор! А может он захочет здесь поселиться? Пусть докУмент предоставит!
— Нет, нет, — поспешил успокоить его Миша, — Мы с моим ручным зайцем пришли передать привет от Дяди Федора. Он сейчас… своих родителей навещает.
— Тогда ладно, — разочарованно произнес Печкин. — Контроль — он во всем должон быть! — поднял он заскорузлый палец вверх, затем поправил ушанку и вышел за дверь.
— Ну и фрукт! — заключил Матроскин. — Рассказывай, Миша.
Когда Миша закончил, Кот, устроившись на диване поудобнее, проговорил мечтательно:
— Вот это жизнь, а тут день-деньской вкалываешь, не разгибая спины…
Глава 6
— Следующая остановка: «Ну, погоди!» — произнес Миша голосом водителя рейсового автобуса, курсирующего от одной сказки к другой.
В эту сказку Миша решил попасть в тот самый эпизод, откуда переместился Заяц — в спортзал. Там он намеревался встретиться с Волком и предупредить его насчет всей этой сказочной неразберихи.
Но его нигде не было видно. Каково же было удивление мальчика, когда в зале тяжелой атлетики он встретил знаменитую богатырскую троицу, с интересом рассматривающую атлетические снаряды! Они уже поснимали свои латы, сложили в углу оружие, и теперь расхаживали по залу в одних нижних рубахах, собрав вокруг себя толпу зевак. Впрочем, на них богатыри не обращали ни малейшего внимания.
— Смотри, Илюха, какая штуковина! — сказал Добрыня Никитич, русоволосый удалец с небольшой бородкой темноглазому и темнобородому Илье Муромцу. — Он безо всяких усилий держал в руке штангу, полностью укомплектованную «блинами». — Как думаешь, для чего энта оглобля?
— Сам ты оглобля! — беззлобно ответил за Илью безбородый блондин Алеша Попович, самый молодой и наиболее продвинутый, судя по всем, богатырь. — Штангой энту штуковину кличут. Двумя руками поднимать ее надобно. А там гири, и еще дальше — тренажеры всякие…
— Да ты-то откуда знаешь, червь книжный? — ласково поинтересовался у него Илья. — Лучше скажи, как мы здесь очутились? Что за нечистая сила нас сюда приволокла?
— Этого я не ведаю. А прознал я про это все, Илюшенька, от обитателей здешних — зверья разного, говорящего. И они мне поведали, что палаты здешние залами спортивными прозываются.
— Мудрено! А за какой такой надобностью все энти железяки, Алешка? Вон, гирьки те, к примеру?
— А чтоб кидать их, наподобие лапты! — предположил Добрыня. — Правда, могли бы и потяжельше быть! — он с сомнением подбрасывал на огромной ладони двухпудовую гирю.
— Эх, вы, темнота лапотная! — усмехнулся Алеша Попович. — Для силы это богатырской, да удали молодецкой…
Несмотря на робость, которую внушали ему богатыри, Миша все же решил вмешаться в их неспешный разговор. Он подошел к Илье Муромцу:
— Здравствуйте, уважаемый Илья, простите, не знаю вашего отчества…
— Ивановичи мы.
— Илья Иванович, я хочу объяснить, как вы все попали в эту сказку и как вернуться обратно.
— Дело говоришь, отрок! — одобрительно прогудел Илья Муромец. — А то мы тут уж совсем заскучали. Правда, казус вышел нынче один: волчишка какой-то залетный средь нас вдруг затесался, чего-то грозил нам, сердешный, чего-то просил погодить, зайцами нас обзывал… А чего годить-то, мы вроде и не торопились никуда!
— Он, наверное, говорил: «Ну, заяц, погоди»?
— Кажись, говорил! Но я его легонько по ушам тюкнул, он и притих.
— Что вы наделали, Илья Иванович! Нельзя обижать зверей, тем более, из других сказок. А искал он своего закадычного дружка — Зайца. Он хоть и гоняется за ним, да никогда не обижает. А Зайчик вообще в нем души не чает…
— А ты, мил человек, чьих будешь? — подозрительно спросил Мишу Алеша Попович.
— Я — Миша Кораблев, любитель сказок. Я мог бы вам все объяснить подробно, да, боюсь, не поймете вы. Поэтому расскажу в двух словах, что произошло.
В одну из сказок пробрался злой волшебник, который заколдовал сказочных героев так, что они все попали в разные сказки. А его помощники — злые волки — стерегут одного доблестного рыцаря, заточенного этим волшебником в темницу. Вот я и хочу освободить его из плена, чтобы вместе с ним победить злодея и вернуть всех в свои сказки. Но как его освободить, не знаю. Может быть, вы подскажете?
— Да, задача! — задумчиво произнес Илья Муромец. — Эх, показали бы мы этому волшебнику, где раки зимуют, да нам отсюда не выбраться!
— А оружие у тебя есть? — спросил Добрыня Никитич. — Чем ты собираешься одолеть врага?
— Нет, —
