снова поворачивается.] Знаете, а ведь на самом деле вы первый человек, которому я об этом рассказала, и теперь мне немного легче.
Факт о вагине
«На пытке ведьмы в 1593 году следователь (женатый мужчина), по всей видимости, впервые открыл для себя клитор; [он] назвал его «соском дьявола» — бесспорным доказательством ведьминой вины. Это был «небольшой клочок плоти, выступающий на теле, подобно соску, длиной в полдюйма», о котором тюремщик, «обнаружив впервые, не пожелал говорить, поскольку оно располагалось вблизи столь сокровенного места, смотреть на которое неприлично». И все же в конце концов, «не желая скрывать столь странное обстоятельство», он продемонстрировал его многочисленным свидетелям. Свидетели, как оказалось, тоже никогда не видели ничего подобного. Ведьму приговорили к казни».
— Женская энциклопедия мифов и тайн
Мне было двенадцать. Мать дала мне пощечину
Когда мне было 7 лет и я училась во втором классе, мой брат обмолвился о каких-то «критических днях» и при этом противно захихикал.
Я подошла к маме. «Что такое «критические дни»?» — спросила я. «Дни, когда все валится из рук», — ответила она.
Отец подарил мне открытку: «Моей маленькой девочке, которая уже не такая маленькая».
Я испугалась. Мама показала мне толстые гигиенические салфетки. Использованные нужно было выбрасывать в ведро под кухонной раковиной.
Помню, что в классе я была одной из последних девочек, у которых начались месячные. Мне было тринадцать.
Всем не терпелось, чтобы они поскорее пришли.
Мне было страшно. Я стала заворачивать использованные прокладки в коричневые бумажные пакеты и складывать их в темные контейнеры под крышей.
Восьмой класс. Мать сказала: «О, как замечательно!»
В девятом классе появились первые коричневые мазки, а под мышками начали пробиваться волоски, но неравномерно — с одной стороны были, с другой нет.
Мне было шестнадцать, и я немного боялась.
Мама дала мне кодеин. В спальне у нас стояла двухъярусная кровать — я прилегла на нее. Матери было явно неловко.
Однажды я вернулась домой поздно и сразу забралась в постель, даже не включая свет. Мама нашла использованные прокладки и оставила их в моей кровати между простынями.
Мне было двенадцать. Я была в одних трусиках — не успела одеться. Взглянула на лестницу — и увидела кровь.
Седьмой класс: мама случайно увидела мои трусики и дала мне прокладки.
Мама была очень заботливой: «Давай-ка возьмем прокладку».
Когда у моей подруги Марши начались месячные, ее родители решили это отметить и устроили праздничный ужин.
Мы все ждали, когда начнутся месячные.
Всем хотелось, чтобы они начались немедленно.
Тринадцать лет. Тогда еще не было «Котекс» и нужно было внимательно следить, чтобы не осталось пятен на одежде. Я была черной и бедной. Кровь испачкала платье, которое я надела на службу в церковь. Я старалась не подать виду, но чувствовала себя виноватой.
Мне было десять с половиной. Никакой подготовки. Коричневая мазня на трусиках.
Она показала мне, как вводить тампон. Получилось только наполовину.
Мой менструальный цикл казался каким-то необъяснимым явлением.
Мама велела мне пользоваться тряпочками — она была против тампонов. Нельзя ничего засовывать в свою «сахарницу».
Я использовала ватные тампоны. Однажды сказала об этом маме. Она подарила мне бумажных кукол с изображением Элизабет Тейлор.
Пятнадцать лет. Мама сказала: «Мазаль тов»[4] — и ударила меня по лицу. Я не знала, плохо это или хорошо.
Мои месячные были как готовая смесь для торта, пока ее не поставили в печь. Индейские женщины сидели пять дней на мхе. Жаль, что я не одна из них.
Мне было пятнадцать, и я надеялась, что они вот-вот начнутся. Я была высокой и продолжала расти.
Видя в спортзале белых девочек с тампонами, я думала, что они плохие.
Я увидела красные капельки на розовой плитке и подумала: «Ура!»
Мама была рада за меня.
Я пользовалась тампонами «O.B.», и мне нравилось проникать туда пальцами.
Одиннадцать лет. На мне были белые трусики, когда вдруг началось кровотечение.
«Какой ужас», — подумала я.
Я не готова.
У меня болела спина.
Я чувствовала сильное возбуждение.
Двенадцать лет. Я была счастлива. У моей подруги была доска Уиджа для спиритических сеансов, и она спросила, когда у нас начнутся месячные. Я посмотрела вниз и увидела кровь.
Я стала женщиной!
Я была ужасно напугана.
Я не ожидала, что они начнутся.
Они полностью изменили мое самоощущение.
Я стала очень тихой и взрослой. Правильная вьетнамка: молчаливая, работящая, добродетельная и кроткая.
Девять с половиной. Я была уверена, что истеку кровью и умру. Свернув трусики, я швырнула их в угол. Мне не хотелось беспокоить родителей.
Мама дала мне вина, разбавленного горячей водой, и я уснула.
Я была в маминой квартире, в спальне. У меня была подборка комиксов. Мама сказала: «Не поднимай коробку с комиксами».
Мои подружки рассказывали, что каждый месяц у них кровотечение.
Мама не вылезала из психиатрических больниц: никак не могла смириться с тем, что я взрослею.
«Уважаемая мисс Карлинг, прошу освободить мою дочь от занятий по баскетболу: она только что повзрослела».
В летнем лагере мне велели не принимать ванну во время месячных. Еще они протерли меня антисептиком.
Некоторых людей может отпугнуть их запах. Кто-то даже сказал, что от меня пахнет рыбой.
Меня рвало, и я не могла есть.
Я была ужасно голодной.
Иногда кровь такая красная!
Мне нравится, как капельки падают в унитаз — как краска!
Иногда кровь коричневая, и от этого мне не по себе.
Мне было двенадцать. Мать дала мне пощечину и вручила красную рубашку. Отец отправился за бутылкой сангрии.
Семинар о вагине
[Легкий британский акцент]
Моя вагина — это раковина, круглая, нежная розовая раковина, она открывается и закрывается, открывается и закрывается. Моя вагина — это цветок, эксцентричный тюльпан, центр его острый и глубокий, он источает нежный аромат, лепестки легкие, но плотные.
Я не всегда это знала. Узнала только на семинаре о вагине от женщины, которая вела его. Она верит в вагины, по-настоящему видит вагины, помогает женщинам увидеть собственные вагины через вагины других женщин.
На первой сессии ведущая семинара о вагинах попросила нас нарисовать свою «уникальную, прекрасную, сказочную вагину» — именно так она сказала. Ей нужно было знать, какой мы ее видим. На рисунке одной беременной женщины был большой красный рот — он кричит, и из него сыплются монеты. Другая — очень стройная — женщина нарисовала большое сервировочное блюдо с девонширским орнаментом. Я же нарисовала огромную черную точку, а вокруг
