детским играм, которые он так любил в перерывах между разработками чертежей своих безумных изобретений; его глянцевой витриной и его же плюшевой игрушкой.
Клим Шатковалко уже привык советоваться со своей привлекательной спутницей решительно по всем вопросам. И особенно по тем, заниматься которыми он не хотел, но от которых не мог уклониться. Клима тошнило от политики, например. Политические эксперименты представлялись ему куда менее занимательными, чем физические и химические, и он не хотел думать, как вторые и третьи неизбежно окажутся связаны с первыми. Ему лишь хотелось творческой реализации. А политика… да гори она огнем!
Но деньги были – и на то и на другое. И его уже «посчитали». Впустили в клуб суперизбранных (доступ к их узкому кругу обеспечивался автоматически – после того как капитал переваливал через планку определенной суммы). Отсутствующая бескрылая ракета продолжала обеспечивать прирост шатковалковского состояния в геометрической прогрессии, и уклониться от управления судьбами мира он уже не мог, как бы ни хотел.
Клим ввязался в политику нехотя. А сейчас на повестке дня все стоял и никак не падал один трудный вопрос, на который ему как выходцу из Великой Окраины предстояло отвечать перед иностранными коллегами, причем в самом ближайшем будущем. Компания из одиннадцати друзей президента Умерики Трампампампа относилась к нему приветливо, почти дружески – правда, несколько снисходительно, как к стажеру. Шатковалко, конечно, не хотел ударить перед олигархами в грязь лицом.
Встреча «двенадцатки» должна была состояться через пару недель. На этот раз олигархи планировали прилететь к Климу на его собственный остров с россыпью роскошных вилл. Самых влиятельных, самых засекреченных и самых страшных людей, управляющих человечеством, волновала игра в окраинного президента. Пора было что-то решать. Собственно говоря, трудный вопрос звучал просто: «Кто он и откуда его взять?»
От господина Метелицы явно пора было избавляться, пролонгация его срока даже не рассматривалась. Олигархи что-то там теряли из-за вялости всех окраинных процессов и всерьез подумывали об организации импичмента действующему лидеру подопытной страны. Учитывая настроения народа, организовать это было бы даже дешево и легко. Что касается поиска кандидатов среди действующих политиков, то с лидерами трех основных окраинных партий, которые давно уже кормились от политического пирога, компания олигархов тоже не связывала окраинное будущее.
Ни брутальный Матадор Копытов, выходец из силовых структур страны, настроенный грубо националистически; ни мягкотелый Феоктист Распаденко, бывший профессор прикладной социолингвистики (за Распаденко жидкой струйкой сочились интеллигентные окраинные космополиты); ни волоокая матрона Катерина Завсегдатова, выступающая за мирное материнство и беспечное детство плюс стерилизацию мужей-изменников, – никто из наиболее заметных псевдооппозиционеров не был популярен ни у населения, ни у политологов, обсуждавших всякие предвыборные вероятности.
Эта говорильня надоела народу. Обнищавшее за годы правления Метелицы население думало-гадало, как сводить концы с концами, продавало за бесценок телевизоры и, когда по радио начинали передавать политические дебаты, брезгливо морщилось и поспешно переключало каналы в поисках музыкальных радиостанций «Вероплюс» или «Развлекай-базар». Под окраинный голод в моду вновь входил винтажный гангста-рэп.
Думать обо всем этом Климу Шатковалко было как-то не с руки. И скучно, и мутно. Ему хотелось вкусно трапезничать, плавать, чертить новые модели устройств, любить свою Таню, снова трапезничать, плавать, любить, чертить. Надо сказать, делал он все это отлично, с отменным вкусом и энергией. А олигархам – ну что тут посоветуешь в связи с несчастной Окраиной? Где брать достойных с виду, согласных на все кандидатов с бэкграундом? Существуют ли они в природе? Пардон, в культуре? Не из руководителей же самодеятельных театров во дворцах народной культуры их брать? Тем более что никакой самодеятельной культуры и никаких дворцов, возможно, на бедной родине уже и не оставалось.
Глубокая морщина все бороздила и бороздила высокий лоб удачливого изобретателя.
Глава 9
Неестественный отбор
Лицо Клима Шатковалко омрачилось. Заметив это, Татьяна отложила вилку и вдруг проговорила с необычайной проницательностью:
– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь.
– Да? – голос изобретателя не отличался заинтересованностью.
– Ты думаешь, откуда его взять.
– Кого ты имеешь в виду?
– Конечно же, будущего президента Окраины.
– Ты угадала. Да хотя бы просто подходящего кандидата. Все местные политики просто ужасны. Они не годятся, но других там нет. Эти, по крайней мере, на виду. Мы знаем, чего от них ждать и на что они способны.
– И ты хочешь сказать, что почти ни на что.
– Увы.
– Ну и оставь их, дорогой. Не трать свое драгоценное внимание. Я тут подумала… если хочешь, конечно, я ни на чем не настаиваю…
– Ну что ты, милая. Я рад, что ты хочешь мне помочь, – миллиардер бросил признательный взгляд на Таню Непотребко. – Говори, я тебя слушаю.
– Я подумала, что создать новую партию под нужного человечка мы всегда успеем.
– И проплатить ее рейтинги?
– Ну да. И быстрый рывок популярности.
– Это не проблема.
– Это совсем не проблема. Весь вопрос в человечке. В кандидатуре. Давай возьмем совершенного ноунейма. Подходящего в принципе, обаятельного, неглупого, но «с улицы». Пусть, скажем, это будет столичная умериканская улица. Улица Нью-Ярка. Надо найти недавнего эмигранта из Великой Окраины. Для которого еще свежи тамошние порядки. Как для нас.
– Я бы предпочел, чтобы ты их поскорее забыла. Я уже почти забыл.
– Я не собираюсь ничего забывать. И сейчас мне помогает думать эта память. Не отмахивайся от нее и ты. Нам надо учитывать психологию аборигенов.
«Ого! – восхитился про себя миллиардер. – А Танюша моя совсем не глупа». Вслух же он сказал:
– Ты права, дорогая. Я весь внимание.
– То есть нам надо найти говорящего по-окраински ноунейма. А лучше нескольких. Хотя бы семь-восемь. Фаворита мы определим сразу, но для твоих гостей-олигархов разыграем ситуацию выбора.
Клим Шатковалко во все глаза смотрел на свою сообразительную подругу.
– Продолжай-продолжай, – он подбадривающе кивнул.
– Мы устроим им кастинг. Предварительный. Проведем его здесь, сами. А показательные выступления лучших пусть увидят твои олигархи, которые прилетят сюда. Мы подготовим почву.
– А ты креативна, моя прелесть. Ты знала об этом?
– Спасибо. Просто я хочу, чтобы «одиннадцатка» уважала тебя, – якобы застенчиво пролепетала прелестная Непотребко.
– Ты считаешь, у нее пока недостаточно оснований? – Клим нахмурился.
– Нет, что ты, – Танюша испугалась, что перегнула палку, напирая на свою значимость в жизни Клима. – Но я хочу, чтобы именно ты решительнее, чем другие, взял ситуацию в Окраине под свой контроль.
– У тебя для этого есть свои причины, солнце? Признавайся! – добродушно расхохотался Клим.
– Давай поговорим об этом позже.
Таня выдержала драматическую паузу, глядя куда-то вдаль, сквозь тонкую занавеску, и вздохнула. Клим проследил за ее взглядом. Море еле заметно волновалось.
