война, и я не солдат…
— Война! — закричал Петров. — С космосом, собственным страхом. За знания и жизненное пространство. Здесь не Земля. Случайный метеорит, пробивший оболочку МКС, отказ оборудования, сбой автоматики, ошибка пилота шаттла, осуществляющего полёты между нами и станциями спутников, опоздание транпортника с Земли, доставляющего нам раз в месяц продукты и запчасти — всё, что угодно может убить нас. Мы — на передовой, и в любой момент нас подстерегает смерть. Потому что до Земли миллионы километров, и помощи, в случае чего, ждать неоткуда.
— Но ведь я тоже здесь!
— Да, здесь, — успокаиваясь, сказал Петров. — Но ты — не один из нас. Ты — обычный поганый журналюга! Сто тридцать два года назад межпланетный транспортник «Голиаф» должен был доставить сюда, на орбиту Юпитера, первую секцию МКС «Ю-1». Твоему хозяину, главе концерна «Интерньюс», пришла в голову «гениальная» идея: добавить в команду «Голиафа» «простого парня, такого, как все». Только со смазливой внешностью и хорошо подвешенным языком. Чтобы каждый земной обыватель, сидя на своём диванчике перед телеэкраном и попивая пивко, смотрел твои репортажи с борта космического корабля и чувствовал себя равным первопроходцам и десантникам космофлота. «Интерньюс» приобрёл тебе билет космического туриста. Вот как ты оказался на борту «Голиафа».
— И что случилось? — тихо спросил Горишвили.
— Никто не знает. Корабль исчез где-то здесь, на орбите Юпитера. Астрономы зафиксировали вспышку, но был ли это взрыв, в точности не известно. А ты, герой, свою память старательно запер от всех. И ключик выбросил.
— Слушай, доктор, — заскрипел зубами Горишвили. — Мне надоели твои обвинения! Ничего я не запирал и никаких ключей не выбрасывал. Зачем мне это?
— Мы узнаем, — спокойно ответил Петров, отключая мем-рекордер. — Обязательно узнаем…
Он вынул из прибора кристалл записи.
— Посмотрим, что выдал твой мозг, когда ты разозлился и утратил над собой контроль, — усмехнулся Петров и вышел из медотсека, даже не взглянув на Горишвили.
— Итак, начнём совещание, — устало сказала майор Прийма. — После катастрофы нас осталось трое.
— А я? — возмутился Горишвили. — Меня почему не считаешь?
— Ты, Котэ, пассажир, — мягко ответила Прийма. — К тому же — штатский, без специальной подготовки. Чем ты нам можешь помочь?
— Прежде всего, я — мужчина! — Гордо выпрямился Горишвили. — Тебе ли, Вера, этого не знать?
— Ладно, с этим вопросом разберёмся позже, — пресекла спор майор Прийма и нажала кнопку включения видеозаписи. — Сегодня двадцать четвёртое октября две тысячи семьдесят второго года. Семнадцать часов две минуты по корабельному времени. Я — член экипажа космического грузового корабля «Голиаф» майор космофлота Вера Прийма. Наш командир, полковник Юрий Смирнов, погиб. Как старшая по званию, приняла командования на себя. Из двадцати человек экипажа корабля в живых, кроме меня, осталось ещё трое: капитан космофлота Джон Льюис, лейтенант Алексей Ветров и пассажир корабля, репортёр агентства «Интерньюс» Котэ Горишвили. Капитан, доложите, что произошло.
— Я и лейтенант Ветров были в рубке, на вахте, — начал Льюис. — Всё было в норме. Корабль шёл в точку назначения по заданному маршруту, согласно установленному графику. В пятнадцать сорок семь по корабельному времени почти прямо по курсу внезапно появился неизвестный объект.
— Что значит «внезапно»? — спросила Прийма.
— За секунду до этого его там не было. — Нервно потёр лоб Льюис. — Локатор показывал чистое пространство. И вдруг появился объект, приблизительно втрое больше нашего корабля. Прямо, как в фантастических фильмах, где звездолёты «ныряют» во всякие «надпространства» или появляются из «червоточин».
— Ладно, оставим пока догадки и сравнения. Что было дальше?
— Автоматика включила сигнал тревоги и противометеоритную пушку. Объект был слишком близко и нёсся прямо на нас. Мы начали манёвр уклонения от лобового столкновения. Будь это обычный метеорит из пояса Койпера, наш лазер испарил бы его, но объект оказался чужим звездолётом. Удар пушки пришёлся, видимо, по отсеку управления инопланетян, и их неуправляемый звездолёт через шестнадцать секунд врезался в наш корабль.
— Каковы последствия столкновения?
— Произошёл взрыв топливных баков «Голиафа». Двигательный отсек оторвало. Разгерметизированы почти все жилые и рабочие помещения, кроме рубки управления и вашей каюты, госпожа майор. Находившиеся в повреждённых отсеках люди погибли. Чудом в живых остались только мы трое и пассажир.
— Да, Котэ был в моей каюте во время столкновения. — Покраснела Прийма. — Мы… в общем, нам повезло. Продолжайте, капитан.
— Чужой звездолёт и остатки «Голиафа» теперь составляют единый конгломерат неуправляемых обломков. Столкновение и взрыв сбили нас с курса. Мы падаем на Юпитер.
— Сколько у нас времени?
— Неделя, не больше.
— Лейтенант, что у нас со связью?
— Связи нет и не будет, — ответил Ветров. — Даже если мы найдём и каким-то образом подключим оторванную взрывом антенну дальней связи, у нас просто не хватит энергии на сигнал нужной мощности. Энергоотсек разрушен. Словом, нас никто не услышит.
— Капитан, что у нас с запасами воздуха?
— Система жизнеобеспечения рубки сейчас работает в автономном режиме. Аккумуляторов хватило бы на месяц, но…
— Понятно. Что ещё?
— Уцелело пять скафандров, — продолжил Льюис. — Каждый из них имеет суточный запас кислорода. Продовольствие уничтожено. С водой лучше: она превратилась в лёд, растопить который не составит труда.
— Спасибо, капитан. Осталось добавить, что я с лейтенантом Ветровым побывала на звездолёте пришельцев. Он тоже пострадал от столкновения и взрыва. В рубке одни обгорелые трупы. Но мы обнаружили отсек с рядами устройств, напоминающих наши криокамеры. Почти все они заполнены пришельцами. К сожалению, мы не знаем, как их «разбудить» и, следовательно, на их помощь рассчитывать не можем. Джон, а что с нашими спасательными капсулами?
— Уцелела только одна, госпожа майор.
— Понятно, — вздохнула Прийма. — Какие будут предложения?
Все молча смотрели на неё.
— Подождите, — заговорил вдруг Горишвили. — Это что же получается: нам осталось жить всего неделю?
— Успокойся, Котэ, — грустно ответила ему Прийма. — Мы что-нибудь придумаем.
— Что вы придумаете? — взорвался Горишвили. — Я же слышал: связи нет, еды нет, мы падаем на Юпитер!
— Лейтенант, проводите Котэ в мою каюту, — распорядилась майор.
— Никуда я не пойду! — заорал Горишвили. — Я хочу знать, что вы тут решите. Это меня тоже касается.
— Хорошо, — махнула рукой Ветрову Прийма, отменяя приказ. — Пусть остаётся.
Помолчав, майор сказала:
— Отложим пока звания и субординацию. Наша миссия провалена. Поговорим не как солдаты, а как простые люди Земли. Нам выпал уникальный шанс: мы, наконец-то, вступили в явный контакт с инопланетной цивилизацией.
— Ничего себе, контакт! — Вновь взвился Горишвили.
— Заткнись, «мужчина», — презрительно осадил его Ветров. — Тебе слова никто не давал.
— Котэ, не перебивай меня, — попросила Прийма.
— Но, Вера…
— Сиди молча, если у тебя нет каких-то конкретных предложений, или я прикажу удалить тебя с совещания. У нас нет времени на истерики и
