Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
спрятать улыбку за своими длиннющими усами. Будто его забавляла девица, которая сама не стеснялась задавать ему вопросы, точно это он подозреваемый. Однако глаза его выдали. Взгляд Шаврина потеплел.
– Э́скис Алексей Константинович, – он заглянул в свои заметки. – Расскажите, пожалуйста, что вы про него знаете, Елизавета Фёдоровна.
В памяти всплыл высокий, обаятельный блондин, с которым её на масленичном балу познакомила Таня.
– Потомственный дворянин, – начала перечислять Лиза. – Он врач. Врачебному делу учился за границей. В Германии, кажется. Потом возвратился в Петербург. Его отец умер минувшей осенью. Оставил ему наследство. Алексей Константинович единственный наследник, насколько мне известно. С благословения своей матушки часть оставленных ему денег потратил на то, чтобы открыть собственную практику. Взамен по уговору со своей матушкой Алексей Константинович обязался жениться на той, кого она ему выберет. На рождественских каникулах их с Татьяной просватали. И они друг другу понравились. По крайней мере, Таня о своём женихе говорила исключительно с нежностью. Вы с ним уже беседовали, Иван Васильевич? Что он сказал?
Анна Степановна удержалась от очередного возмущённого «Елизавета», но сердито забарабанила пальцами по столу так, чтобы Лиза наверняка услышала.
– Его уже вызвали на допрос. – Шаврин и глазом не моргнул и, разумеется, никаких подробностей не раскрыл. – Продолжайте, Елизавета Фёдоровна. Вы знакомы с женихом покойной Татьяны лично?
– Да, мы встречались на балах здесь, в Смольном, – подтвердила Лиза. – Таня нас друг другу представила. Алексей Константинович не пропускал ни одного бала и ни одной встречи в родительские дни. С дозволения её родителей они переписывались.
– Известно ли вам содержание этих писем? – сдержанно поинтересовался пристав.
– Нет, разумеется, – девушка почувствовала себя глубоко оскорблённой. – Я бы ни за что не посмела читать чужую переписку. Но Татьяна Александровна иногда зачитывала нам выдержки. Алексей Константинович изъяснялся весьма культурно и прилично, даже временами поэтично. Полагаю, он всеми силами старался понравиться своей невесте. Да и вообще производил впечатление достойного молодого человека.
– Кто-то мог завидовать…
– Что у Танюши был жених? – с искренним удивлением перебила пристава Лиза. – Помилуйте, Иван Васильевич. Этого Алексея мы практически не знали. Видели лишь во время балов с Татьяной. Мы здесь все, разумеется, натуры утончённые и романтичные, но не настолько, чтобы потерять голову от первого же врача. Нас не так воспитывают.
Анна Степановна коротко хмыкнула за спиной у Лизы. Кажется, на сей раз одобрительно.
– Хорошо. Благодарю вас. – Новая карандашная заметка легла на лист. – Имелись ли иные поклонники у ваших подруг или лично у вас, Елизавета Фёдоровна? – Шаврин жестом пресёк очередной всплеск возмущения со стороны классной дамы и терпеливо пояснил: – Понимаю, что вопрос крайне деликатного характера, но от ответа может зависеть ход нашего расследования.
Лиза невольно прищурилась, рассматривая усатого дознавателя перед собой. Ну и работа у него. Но всё лучше допрашивать чистеньких девиц в светском учебном заведении об их адюльтерах, дабы отыскать виновника страшного преступления, нежели ловить убийц где-нибудь в глубинке. Впрочем, Шаврин на полевого служащего не похож нисколько, как показалось Лизе. Типичный кабинетный работник, погрязший в бумажной волоките. Одет с иголочки. Выглажен. Причёсан аккуратно. Разве что на пальцах следы от чернил. Но это опять же из-за бумажной работы. Сколько ему? Лет сорок, вероятно. Ничего, кроме своей службы, не знает.
Наверняка дознаватель глядел на неё и видел избалованную юную дворянку с каштановыми волосами и изумлёнными синими глазами. Тепличный цветок, падающий в обморок при виде крови, от которого никакого толку или помощи в расследовании и быть не может. Разве что об ухажёрах расспросить.
Лиза даже не могла решить, которое из этих предположений задевало её более всего.
– Иван Васильевич, – девушка голосом выделила обращение, – моя покойная подруга Ольга Николаевна Сумарокова была графиней. Племянницей самой княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой. Как и полагается, моя умная и добрая Ольга ожидала подходящей партии для себя, – Лиза говорила сухо и терпеливо. – Теперь Танюша. Княжна Татьяна Александровна Разумовская, дочь уважаемого полковника, которая души не чаяла в своём благородном женихе и мечтала о браке с ним. Она гордилась тем, что её избранник не проматывает капитал покойного батюшки, а серьёзно занимается медициной и жертвует на благотворительность. А наша бедная и чуткая Наталья Францевна фон Берингер, баронесса и дочь флота капитана генерал-майорского чина, хоть и отличается лёгким и весёлым нравом в кругу подруг, никогда на мужчину глаз поднять не посмела бы без позволения. Вы ведь видели её в лазарете? Неужели не поняли, насколько Натали пуглива? Что же до меня самой, – девушка перевела дух от долгой тирады, – я прекрасно отдаю себе отчёт в том, что недозволительно, а что допустимо в приличном обществе. Нас всех с малых лет растят высоконравственными дамами. А теперь подумайте сами, мог ли кто-то из нас иметь порочащие связи? Да ещё настолько, чтобы подвергнуть риску собственную жизнь.
Лиза умолкла.
В Смольном всегда по обыкновению царила тишина. Эту тишину хранили, как нечто священное. Девушки переговаривались в коридорах лишь шёпотом. Даже не смеялись неприлично громко. Но на сей раз тишина была такой, что сделалось слышно, как бьётся о стекло муха и как поскрипывает стул под приставом, когда он шевелится.
Шаврин усмехнулся.
– Вы могли многого не знать о подругах, Елизавета Фёдоровна, – заметил Иван Васильевич.
Лиза откинула за спину толстую каштановую косу. Жест вышел сердитым.
– Значит, и ответить на ваш вопрос я не могу, потому как сама не понимаю, что именно произошло. – Она старалась вести себя уверенно, совсем как её папенька, когда общался с чиновниками ниже рангом. – А из того, что знаю, вывод у меня один – мы девушки приличные и до невозможного скучные. Живём в стенах института. С людьми за его пределами общаемся мало. Слышала, что нас прозвали фабрикой кисейных барышень. Однако же две мои подруги отдали богу душу. И мне не меньше вашего хотелось бы выяснить, что случилось. Кому мои милые, добрые Оленька и Танюша могли навредить настолько, чтобы их убили. Вы ведь полагаете, что это убийство, я права?
– Élisabeth, – зашипела на неё со своего поста Анна Степановна. – Вас ждёт беседа с глазу на глаз.
– Оставьте. – Шаврин улыбнулся классной даме, а потом вдруг признался: – Занятная вы барышня, Елизавета Фёдоровна. С чего же вы взяли-с, что мы рассматриваем версию убийства?
Лиза кивнула на его записи.
– Яд. – Она смущённо потупилась. – Не сочтите, что прочла умышленно. Просто это слово написано весьма крупно. Я не могла не заметить. Вы думаете, что девочек отравили? Отсюда этот синий оттенок кожи у обеих. Но Ольга ведь ушибла голову. Я сама видела кровь на раковине
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
