секунд где-то растворился.
Перезвонил Карцев.
– Проснулся? – спросил он довольно бодрым голосом.
– М-да, – ответил Фёдор.
– Устраивайся, отдыхай. Завтра я за тобой заеду к часу. А встреча у нас в два.
– Жень, а что ты мне еще говорил?
– Когда?
– Днем. Когда мы в квартиру пришли.
– Думаешь, помню? Показывал, наверно, где что.
– А где тут что?
– Ну поройся там в комодах, шкафах. У бабушки Биби должны быть подушки, одеяло, белье. Она очень чистоплотная была. Не думай. Даже с бзиком. Когда пандемия эта ебучая началась, она в противогазе ходила. Жаловалась, что он ей волосы дерет, когда с головы стаскивает.
– Ладно. Разберусь.
– Там магазин недалеко от рюмочной. У тебя деньги есть?
– Немного есть.
– Отлично. Завтра добавят. Да, в рюмочную не ходи. Если хочешь полечиться, купи малька и пей дома. Сам видел, как там сидится хорошо и долго.
Фёдора замутило от мыслей о водке.
– Не буду вообще пить.
– Нет, ты полечись. Но в меру. Завтра должен быть как огурец. Но не те, которыми я тебя угощал, а свежий.
– Так и будет, – пообещал Фёдор.
– Спокойной ночи, сладких снов!
В ящиках комода он и правда нашел стопки чистого и выглаженного белья. Вытащил полотенце и пошел в душ. Вода попахивала канализацией. Фёдор поскоблился обмылком, вдруг заметил прилипшие к нему длинные седые волосы и с отвращением бросил под ноги. Показалось, что один волос забрался в рот. Фёдор долго плевался, а потом его вырвало. Насчет лечения Карцев, пожалуй, был прав.
После душа Фёдор сунул в карман куртки бумажник и спустился на улицу. Потихоньку темнело. На освещенном желтыми фонарями Львином мостике целовалась влюбленная парочка. Он почувствовал небольшую зависть и печаль. С Инной тоже начиналось все замечательно. Сплошная романтика. Лучший секс. Обоюдные признания в любви. А потом что-то неуловимо изменилось. Он больше не чувствовал себя сильным. Часто боялся ее. Настроение у Инны менялось постоянно. Иногда она превращалась в фурию и сжигала его в пепел. Например, вычитав в романе «Зверье» сцену, где главный герой держит на руках любимую женщину и шепчет, что будет любить ее вечно, Инна примчалась поздним вечером к Фёдору домой и с порога швырнула книжку ему в лицо. Он попятился, держась за ушибленный нос.
– Кто эта проблядь? – заорала Инна. – Кому ты клялся в вечной любви?
– Да нет никого, – закричал он в ответ. – Это просто роман! Я все придумал!
– Рассказывай это безмозглым! Как ее зовут? Почему ты на ней не женился, раз клялся вечно любить?
– Да потому что нет ее! Это выдумка.
Инна умчалась на кухню. Он слышал ее брань. Потом что-то разбилось. Как потом оказалось – его любимая чайная кружка.
– Я этой бляди кишки выпущу! – выла Инна.
Он боялся к ней выйти. Ведь на кухне в ящике стола лежали ножи. Инна пришла сама.
– Клянись, что ее нет! – сказала она.
– Да клянусь! – крикнул он и стукнул себя кулаками в грудь.
– Не так! На коленях.
И он встал на колени посреди малюсенькой прихожей, в жижу от подтаявшего снега, и клялся, что все, что он написал, – плод его воображения. А она ответила:
– Не знаю, Федя, не знаю. Ты наверняка хитришь.
Вышла, хлопнув дверью, а он продолжал стоять, чувствуя себя жалким и несчастным. Потом не мог уснуть всю ночь, писал ей что-то, а она сухо отвечала с большими паузами.
«Значит, все кончено?» – написал он.
Инна не ответила. А на следующий вечер вошла в его квартиру в шубе на голое тело, скинула ее, встала на колени, расстегнула Фёдору ширинку.
Шептала:
– Накажи меня, накажи меня, Федя, ты можешь со мной делать все что захочешь.
Через пару дней подарила ему дорогой чайный сервиз.
Таких историй за пару лет накопилось с лихвой. И все равно каждый раз, когда случалась ссора, Фёдор чувствовал себя непростительно виноватым и был уверен, что Инна больше никогда не вернется. Как и сейчас. Но, конечно, он виноват. А она права. И какой черт ему замутил разум?! Заставив забыть написать ей короткое сообщение, что он добрался. Коньяк? Что же еще. Ну и волновался, конечно, возвращаясь в этот недружелюбный город. Слабое оправдание. А Инна, молодая и красивая женщина, сексуальная, умная, легко сможет найти ему замену. Мужики выстраиваются за ней в очередь. Коллеги противоположного пола не дают прохода. Незнакомцы заваливают сообщениями в соцсетях. Не говоря уж про фотографии членов. Кто-то инкогнито присылает ей цветы, вино, корзины с фруктами. Она ему рассказывала о каждом таком случае. И добавляла, что любит только его одного, а он не ценит. Фёдор каждый раз готов был содрать с себя кожу и бросить к ее ногам, чтобы доказать свою любовь и верность. Физически он не был на такое способен. Словам же, кажется, она не особо верила.
Пройдя мимо рюмочной, Фёдор зашел в магазин и купил все необходимое: продукты, средства для мытья тела, посуды и сантехники, канистру питьевой воды и шкалик «Талки». Посчитав, кассирша лишила его половины денег.
– Спасибо, – сказал Фёдор.
– На здоровье! – ответила она.
7
Выпив водку прямо на крыльце магазина, Фёдор кинул бутылочку в урну и закурил. Почувствовал себя гораздо лучше. Даже на Инну стало немножко наплевать. У рюмочной он притормозил, потоптался и зашел. Народу в этот час оказалось много. Кто-то сказал:
– Брат, тут со своим не принято.
Засмеялись.
У стойки Фёдор поставил канистру под ноги и заказал сто пятьдесят «Столичной».
– Сок? – спросила пожилая усталая женщина в синем переднике.
– Пить мне не хочется, – сказал Фёдор.
– Ну это как сказать, – ответила раздатчица, наливая из мерного стаканчика в пластиковый.
Он сел за свободный столик. Зал покачивался на нежных волнах. Немножко отпив, Фёдор достал смартфон. Сообщений не было. Но в ленте инстаграма[1] он увидел ее фотографии. На первом фото Инна стояла у микрофона, за ее спиной развевался триколор. На втором фото она принимала букет цветов от старшеклассника. На третьем – небольшое застолье. Инна с бокалом красного вина в руке смотрела прямо в объектив. В строгом костюме, с заколотыми волосами, она выглядела как богиня.
Чувствуя тоску, возбуждение, обиду, ревность и страх, Фёдор убрал смартфон и еще немного отпил. К столику подошел пожилой мужик в потасканном пиджаке.
– Уважаемый, – сказал он. – Можно прилично пообщаться?
– Уйди, – процедил Фёдор.
– Оставь допить-то хоть, – развел руками мужик.
Кто-то крикнул из дальнего угла:
– Федька, опять на подсосе?
Фёдор вздрогнул, огляделся. Мужик погрозил кому-то кулаком, потом сел напротив, положил голову на стол и смотрел снизу вверх преданно
