— Неприлично такие вопросы девушке задавать, — проворчала я, надеясь, что удастся избежать ответа.
— Своей жене можно, — Ник чмокнул меня в макушку. — Так сколько?
— Сорок пять, — честно соврала я, накинув сверху три кило.
— Ксюша, ты сдурела? У тебя недостаток веса! Ты какого чёрта ничего не ешь? Я наблюдал за продуктами в холодильнике, за два дня оттуда ничего не пропало. Ты готовишь только мне, а сама не ешь.
— Я на работе ем.
— Что ешь? Перечисли, давай.
— Кефир, йогурт, бананы…
— Мне она супы, значит, варит, блины жарит, а сама ничего не ест? Деньги экономишь на себе? — Ник снова разозлился.
— Я ела блины, пока жарила, — попыталась оправдаться я.
— С сегодняшнего дня я буду строго следить за твоим питанием. Не хватало, чтобы у тебя язва была. Это совершенно беспечно с твоей стороны, Ксения, — когда он называл меня полным именем, значило, что он невероятно зол. — Ты гробишь своё здоровье, которое дано тебе от рождения. Зачем, ответь мне? Я оказался в инвалидном кресле и готов отдать всё. Все свои деньги, машину, квартиру, чтобы снова встать на ноги. Чтобы почувствовать землю под ногами. Чтобы в футбол погонять, — в каждом слове сквозит тоска, которая острой иглой колет моё сердце.
— Ты обязательно встанешь на ноги и будешь ходить, Ник, я верю в это! — я оторвала голову от мужской груди и заглянула в карие глаза, которые, как и мои, покраснели от слёз. — А я буду рядом.
— Это неправильно. Ксюнь, я понимаю, что всю жизнь ты не сможешь быть рядом, — Ник улыбнулся. — Я не хочу, чтобы тратила всё своё время и силы только на меня. А как же семья, дети? Я же вижу, что я тебя не привлекаю, как мужчина. Никогда не привлекал. Да и я считаю тебя сестрой. Отношения с тобой, как с женщиной, меня кажутся инцестом. Тебе уже двадцать три, а ты ещё ни с кем не встречалась. Не обижайся только.
— А может у нас с тобой что-то бы да получилось? — спрашиваю я.
— Нет, Ксюх, — Никита погладил меня по щеке. — Мы оба будем мучиться с тобой.
Я опускаю глаза и тяжело вздыхаю.
— Ксюш, у тебя из-за меня даже подруг нет. Ты же кроме меня ни с кем никогда не дружила. Вертишься как белка в колесе, работаешь как лошадь и обо мне печёшься, как наседка. А я вёл себя, как мудак. Признаю. И буду стараться загладить свою вину.
— Твоему поведению есть оправдание, Ник. Я всё прекрасно понимаю и не злюсь.
— Я знаю, что ты на меня не злишься. Зато я сам на себя невероятно зол за то, что позволил себе так раскиснуть. Я видел, как ты шла в магазин нахохлившись, как воробушек. Такая маленькая, тоненькая, несчастная. Мне так стыдно стало. Я думал, что вскачу и следом брошусь. Или поползу.
— Так ты не спал, когда я пришла?
— Спал. Тебя долго не было, и я снова заснул.
— Всё у нас образуется, Ник, — я прижалась щекой к его щеке. — Не может быть иначе. Ой, — я подскочила, когда почувствовала запах горелого. — Блин сгорел!
Блин пришлось выбрасывать в мусор, а сковороду отправить в раковину.
— Я помою, Ксю. А ты садись ешь.
— Я не хочу, — заикнулась я, но наткнулась на строгий взгляд мужа.
Пришлось садиться за стол.
— А помнишь, как мы с тобой стащили блины с кухни и убежали на пустырь? — вспомнила я, с аппетитом жуя блин.
— Помню. Мы тогда ещё думали, что нам влетит, а нам даже ничего не сказали, — ответил Ник с грустной улыбкой.
— Это так странно… вроде бы жили в детском доме, а воспоминаний очень много теплых осталось.
— Потому что Анна Игоревна умела сгладить конфликты. Надо будет к ней как-нибудь съездить.
— Ты хочешь? — я была удивлена, ведь Ник уже давно не выходил из дома.
— Да. Нужно выходить из зоны комфорта. Я не могу постоянно прятать голову в песок, прятаться от мира и жалеть самого себя. Люди живут и без ног, без рук и радуются жизни. А у меня ещё есть шанс на восстановление.
Такой ход мыслей Никиты меня радовал. Надеюсь, что этот настрой не изменится.
— Пойдём завтра в парк? — предложила я. — Погуляем хоть полчаса.
— Я не против, — Никита улыбнулся мне через плечо, выключая воду и ставя вымытую сковороду на плиту. — Только мне уже нужно садиться за работу, чтобы успеть всё сделать в срок.
— Хорошо, — я радостно улыбнулась. — И, Ник, спасибо за этот разговор. Мне стало легче на душе.
— Тебе спасибо, Ксю.
Глава 6. Испорченная прогулка
Ксюша
Как и планировали с Ником, проснувшись утром и позавтракав, собрались в парк. Меня безумно радовало, что у Никиты сегодня снова было приподнятое настроение, и он шутил и смеялся, как во времена до аварии. Но наши планы сорвались. Единственный пандус во дворе был загорожен дорогой красной иномаркой. Мы попытались спуститься в другом месте, но расстояние между припаркованными автомобилями было слишком маленьким для того, что проехать на коляске. Вездесущие бабушки у подъезда, смотря на наши потуги, начали причитать:
— Приехала вертихвостка к новому жильцу из девятнадцатой квартиры. Вся такая деловая. Прошла мимо, даже не поздоровалась. А я ей говорила, что нельзя здесь машину ставить, так она меня послала. Где это видано? Меня! Профессора в третьем поколении.
Мы с Ником переглянулись, с трудом сдержав улыбки.
— Что делать, Ник? — спросила растерянно.
— Домой пойдём, — по лицу Ника не смогла понять его настроение.
— Может, хоть у подъезда посидим? — предложила я, внутренне замирая и боясь услышать отказ.
— Давай, — пожал плечами муж.
— Хотя… я сейчас вернусь, — я скрылась в подъезде.
Перепрыгивая через две ступеньки, побежала на пятый этаж и начала настойчиво звонить в дверь квартиры с цифровой «девятнадцать». Через несколько минут, за которые мой палец онемел, дверь открыл мой знакомый незнакомец. На некоторое время я снова потеряла дар речи, когда увидела его обнажённый торс и широкие плечи, которые загородили дверной проём. А потом в голове всплыли слова о том, что к нему приехала любовница, и, судя по его взмыленному виду, они тут не пирожки пекли. Волосы лежат в беспорядке, будто в них зарывались пальцами, дыхание учащенное, а по виску стекает пот. Я почувствовала укол ревности. На душе стало тоскливо и больно. Ведь я, как наивная школьница, мечтала, что увидев меня, он влюбился. Забыл обо всех других. Дура! Ты не подумала, что у него может быть жена, дети?
