Книга Иномир и Мила - Лана Широкова

— Ау! Ну где же вы? — закричала она, но, сколько бы ни силилась, никто не отзывался. — Вот же проклятье…

— Сюда! — наконец-то вдалеке отозвался голос, но он был на удивление женским. Мила с радостью подумала, что, быть может, кто-то из ее деревни так далеко забрался в ее поисках, и, с облегчением вздохнув, заторопилась в ту сторону.

— А я уже думала, что опять потерялась, — улыбнулась Мила, когда впереди увидела чей-то силуэт. Но как только подошла ближе, по шее прошелся мороз.

Перед ней стояла девушка в белой рубахе до пят. Она была очень на нее похожа, только с синей кожей, выцветшими глазами и черным ртом. С темных длинных волос, в которых запуталась тина, капала вода.

— Мне холодно, — замогильным, дрожащим голосом произнесла она. — Мне очень холодно.

Мила отпрянула, а девушка вдруг нахмурилась, и ее лицо исказила страшная гримаса. Она широко открыла рот, из него полилась черная, густая вода, а в следующее мгновение ее голова повернулась вокруг шеи. Вдруг девушка бросилась на нее. Мила успела увернуться и побежать. Сердце колотилось от испуга, дыхание сбилось, ноги путались, силы были на исходе. Впереди показался ручей с высоким берегом, она ловко его перепрыгнула, как услышала вдалеке женский визг. Побежала еще быстрее, только зацепилась за толстый корень и полетела лицом в муравейник. Подскочила, стала отряхиваться и отплевываться, поэтому не сразу заметила, что лапти слетели с ее ног, упали в ручей и уже поплыли по течению.

— Стойте! — закричала она, но они уже исчезли в темной воде.

Мила огляделась и прислушалась — погони больше не было. Она обняла себя руками, всхлипнула, но быстро вспомнила, как братья говорили, что слезами делу не поможешь. Это ее успокоило и, глубоко вздохнув, она поплелась по лесу, шарахаясь от каждого звука. А в чаще вдруг стало темно, как ночью. Своды елей сомкнулись, воздух потяжелел. Длинный лишайник, свисая с дряхлых веток до самой земли, на которой под сухими иголками даже трава не росла, путался в волосах. И она подумала, что Иномир оказался прав: Старейшина ее обманул и захотел оставить ее в этом страшному лесу на погибель.

Скоро Мила поняла, что ноги ее вели уже сами. Захотела остановиться — не получилось. Крикнуть — рот не открылся. Попыталась моргнуть — веки не послушались. Даже пальцами на руке пошевелить не могла. Только и слышала, как сердце от страха стучит. Мила взмолилась, чтобы это оказалось кошмаром. Сухие ветви драли юбку, хлестали по ногам, острые иголки кололи босые ноги, но она шла все дальше, пока в один миг не вышла к черному озеру.

Вода стояла темная, поросшая мелкой тиной. Илистый берег был пологим, и она в ужасе поняла, что ноги ее вели именно к нему. Ступни окатила ледяная вода, подол юбки намок. Она зашла уже по самый пояс и поняла, что сейчас утонет. Слезы полились по щекам. С горечью подумалось, что у нее так и не получилось вернуться к братьям, даже подруге не успела помочь. Вода уже поднялась до самого подбородка, но Миле так не захотелось умирать, что она изо всех сил начала сопротивляться. Когда над водой вдруг показалась голова жуткой девушки, которая отстала еще в лесу, Мила поняла, что это конец. Глаза над водой ярко заблестели, в голове послышался тихий голос:

— Пойдем со мной, — повторял он, а руки уже тянулись к Миле, чтобы схватить.

Этот голос лишал сил, и она поняла, что уже готова окунуться в ледяную воду с головой, как вдруг кто с силой больно схватил ее за плечи. Мила моргнула и поняла, что вновь может чувствовать свое тело. Обернулась и увидела за собой Иномира. На его голове был железный шлем, а грудь укрывала тяжелая кольчуга, сплетенная из больших колец.

— Предупреждал же тебя, — выругался он.

— Что это такое? — в ужасе спросила Мила и перевела взгляд на озеро, которое выглядело совершенно спокойным. Но появился один пузырек, за ним другой, а потом вода забурлила. Тина начала подниматься, и послышался тот самый жуткий гул, который она слышала ночью, только на этот раз он звучал намного громче.

— Уходим! — коротко крикнул Иномир, схватил ее за руку и потянул за собой.

Он держал ее крепко, и она еле успевала за ним. Хотела уже попросить остановиться, как вдруг корни деревьев зашевелились а затем стали разбухать и расти на глазах, преграждая дорогу. Иномир свободной рукой достал меч и одним махом разрубил особо жирный корень. Тот грузно упал на землю, и вновь послышался гул, заставляя их бежать еще быстрее.

Мила только прикрывала голову и старалась не упасть. Наконец они оказались на сером засеянном поле. Свет ярко ударил в глаза, так что пришлось зажмуриться. Иномир отпустил ее руку и засвистел так громко, что ушам больно стало.

— Ну давай же, быстрее, — произнес он, вглядываясь в даль.

Мила тоже подняла голову, поставила ладонь ко лбу и совсем скоро увидела, как к ним приближается оседланный белый конь. Тот самый, которого она заметила в деревне. Ветер развевал его гриву, мощные ноги отбивали ритм. Он остановился рядом с ними и громко заржал. Иномир подскочил к коню, придержал стремя и показал на него Миле.

— Нет, я не полезу, — закачала она головой.

— Давай же, скорее! — Иномир нетерпеливо протянул ей руку.

— Нет, я боюсь ездить верхом. — Она сделала шаг назад.

— Ну не дура ли? — Он ударил ладонью по седлу, взглянул на нее и нахмурился. — За нами же погоня, у меня нет времени тебя уговаривать. А ну залезай!

Мила в ужасе посмотрела на высокого коня и подумала, что лучше страшный лес, чем свалиться с него и переломить себе шею. Но вдруг вновь послышался жуткий гул, Иномир подхватил ее за талию, силой усадил в седло и сам ловко запрыгнул.

— Ой, мамочки! — воскликнула она, взглянув под копыта.

— Держись крепче, — резко произнес Иномир, — иначе нас догонят.

Он хлестко ударил поводьями, и конь сорвался с места, перейдя на галоп. Мила крепко вцепилась в седло и зажмурилась, мечтая лишь об одном — чтобы этот кошмар поскорее закончился.

Глава 3

Они неслись галопом по узкой дороге через лес без отдыха уже целый день. На пути часто попадались длинные корявые корни, но Белогрив высоко перепрыгивал через них, а у Милы каждый раз сердце от испуга замирало. Она так сильно держалась за седло, что руки уже устали, пальцы давно свело, а спина затекла. Но страх был так силен,