Такарала и Хранительница Кристаллов Предков, — нараспев произнесла она. — Наша королева просит вас сделать подношение Восьмерым, чтобы наш город оставался процветающим.
Уркот придвинулся ближе и принял почтительную позу, скрестив руки в жесте Восьмерки, который для него всегда будет неполным. Рекош и Кетан сделали то же самое.
Ансет перевела взгляд на Айреку. Наклонив голову ближе к Кетану, она прошептала:
— После того, как ты сделаешь свое подношение, поспеши покинуть Глубокий туннель. Не откладывай. Королева сегодня в дурном настроении.
Когда Кетан и его спутники проходили мимо Ансет, его мысль озвучил тихий шепот Рекоша.
— У нее бывает какой-нибудь другое настроение?
Яркость света Логова Духов поразила Кетана прежде, чем он смог ответить. Он прищурил глаза от яркого света, и пещера постепенно обрела четкость. Несмотря на то, что ему не нравилось быть под камнями, Кетан всегда испытывал прилив удивления, когда входил в эту пещеру.
Потолок был таким высоким, что терялся в туманной голубоватой тьме, тьме, которая одновременно нарушалась и усиливалась солнечным светом, проникающим через отверстие в верхней части потолка. С пола это отверстие выглядело слишком маленьким, чтобы через него мог пролезть даже детеныш, но Кетан заглянул в него с поверхности. Он был по крайней мере пяти сегментов в поперечнике, достаточно большой, чтобы проглотить самую крупную самку, при этом оставалось свободное место. Смотреть сквозь это отверстие в темноте ночи и видеть голубые кристаллы, светящиеся далеко внизу, было впечатляющим опытом.
Теперь эти многогранные кристаллы ловили солнечный свет и разбивали его, разбрызгивая радуги по стенам пещеры и каменной кладке. По всей пещере находились кристаллические образования, некоторые из них были больше Кетана; они росли из пола, свисали с потолка и выступали из стен. Во многих местах эти кристаллы огибал выгравированный камень, используя их свет, чтобы отчетливо показать надписи, оставленные повсюду.
Здесь записаны истории о Такарале, его королевах и Восьмерке, доступные для прочтения всем вриксам, хотя некоторые разделы были заблокированы, сколько Кетан себя помнил, чтобы камнерезы могли восстановить разрушения, появившиеся за годы.
Кетан никогда не видел камнерезов, работающих в этих районах, а Уркот никогда не встречал другого камнереза, который утверждал бы, что делал это. В Логове Духов сохранился только один фрагмент каменной кладки — новая статуя, которая обретала форму в течение последних нескольких лет.
Здесь была не просто резьба — это были статуи и изваяния, самые известные из которых изображали королеву Такари из камня высотой в десять сегментов. Она была окружена восемью возвышающимися над ней колоннами, на каждой из которых было по восемь глаз из драгоценных камней.
Глаза Восьмерки смотрят сверху вниз на Такари, требующую выполнить свою клятву.
Статуя Зурваши будет в два раза выше, когда она будет закончена.
В старых историях говорилось, что королева Такари обнаружила Логово Духов, когда вела свой изгнанный народ в поисках убежища. Она провалилась сквозь кусты ежевики, которые росли над дырой наверху, и по милости Восьмерых приземлилась невредимой. Это была их воля, которая привела ее в это место, их воля, которая защитила ее.
Как только статуя Зурваши будет завершена, все, что падало через дыру, скорее всего, будет поймано не богами, а ее гигантскими каменными руками.
В этих историях утверждалось, что королева Такари почувствовала здесь духов своих предков. С того дня она поклялась защищать Логово Духов, поклялась всей своей родословной выполнять этот священный долг. Она стала первым Хранителем Кристаллов Предков.
Но Кетан никогда не чувствовал никаких духов в этой пещере. Возможно, это произошло потому, что последний представитель рода королевы Такари, чей титул передавался из поколения в поколение, был убит Зурваши в этой самой пещере шестнадцать лет назад.
Королева Зурваши стояла на самой верхней части широкого каменного помоста в центре пещеры, окруженная высокими колоннами, резными арками, развевающимися знаменами, двумя своими Клыками и единственным Королевским Когтем — одним из самцов, которые служили ее личными охотниками и разведчиками.
Прическу украшали маленькие косички, в которые были уложены волосы Зурваши, а по сравнению с ее поясом, пояс Ансет выглядел скромным. На ней было столько золота, что казалось, она излучает свой собственный свет. Весь этот металл — вместе с ее многочисленными бусами и драгоценными камнями — был отполирован до блеска. Там, где она не была облачена в металл, ее тело было обернуто в прозрачный фиолетовый шелк, часть которого была такой длинной, что свисала с ее задних конечностей и касалась пола.
Она не двигалась, если не считать случайных подергиваний жвал или передних лап, наблюдая за вриксами, делающими свои подношения ближайшим говорящим с духами, с тревожащим безразличием. Когда дело касалось королевы, скука была опасна.
Кетан опустился ниже, оказавшись на одном уровне с большинством ближайших самцов, и продолжил следовать за процессией. Вриксы устремлялись к центральной платформе из четырех разных туннелей, направляемые расположенными через равные промежутки времени Клыками.
Закутанные в шелк говорящие с духами двигались вдоль помоста, их струящиеся белые покрывала придавали ощущение мягкости и изящества их крупным телам. Они собирали подношения от приближающихся вриксов и давали благословения взамен. Только Архиречица Валкай, которая единственная носила замысловатые золотые браслеты на руках и шее, не принимала подношений. Она стояла чуть ниже и сбоку от королевы, согнув руки и скрестив предплечья в знаке Восьмерки.
Кетану казалось, что она избегала смотреть на что-либо напрямую, особенно на мужчин с желтыми поясами и сплющенными полосками коры, которые были рядом с ее говорящими с духами — писцами королевы, которые отмечали имя и подношения каждого присутствующего врикса.
Кетан взглянул на незаконченную статую неподалеку, которая уже казалась больше всего в пещере, хотя у нее не было двух рук и головы. Внезапно он обнаружил, что разрывается между своим гневом и желанием уйти, вернуться в джунгли, погрузиться в Клубок дальше, чем когда-либо, не оставляя даже оборванной нити, за которой мог бы последовать Коготь Королевы.
Еще одно значимое похлопывание от Уркота, за которым последовало одно от Рекоша. Между Кетаном и помостом оставалось всего восемь вриксов; возможно, он воспринял бы это число скорее как знак, чем как неизбежность, если бы его внимание не было занято чем-то другим.
Королева пошевелилась.
Янтарные глаза Зурваши сверкнули так же дерзко, как и ее металлические украшения, когда она перевела взгляд на Кетана. Он сталкивался лицом к лицу с кровожадными тварями, которые и вполовину не выглядели такими хищными, как королева. Ее жвала широко раскрылись и приподнялись, а рот приоткрылся настолько, что язык выскользнул и провел по одному из заостренных кончиков на верхней челюсти.
Она повернула голову и
