от кличек и пошли.
— Так что там насчёт хигриссов? — напомнила она.
— Вот, может, что-нибудь вроде них, но с головами крокодилов? Что-то вроде египетского Себека[1]?
[ 1 — Себек — в Древнем Египте бог воды и разливов Нила. Часто изображался в виде человека с головой крокодила.]
— Не знаю я никаких себеков, — ворчливо сказала она. — И что эти твои себеки делать будут? Тоже бегать и всех кусать?
— Нет, не кусать, — покачал головой я, полностью захваченный новой идеей. — Пусть стоят в лифтовом холле и атакуют любого, кто попытается пройти мимо них дальше, и у кого не будет с собой опознавательного знака. Ну, кристалла там, или ещё чего-нибудь в таком роде. И чтобы глаза горели и следили за всеми проходящими. А что — здорово ведь получится, правда? И защита хорошая, и посетители сразу видят, что охрана серьёзная.
— Можно попробовать, — прикинула Тамила. — А вот чем ты платить будешь, друг сердечный?
— Лучше всего деньгами, — твёрдо сказал я. — Можно встречную услугу или какую-то вещь, но только то, что я буду готов заплатить прямо сейчас. Никаких неопределённых обязательств или будущих услуг. Назначается цена, и если я на неё согласен, то плачу сразу. После выполнения договора долгов между нами не будет.
— Жёстко вопрос ставишь, — недовольно отозвалась она.
— Я на себя кабальных обязательств брать не собираюсь, тем более ради вещей, без которых вполне могу обойтись.
— А чего ко мне пришёл, раз обойтись можешь? — она недружелюбно посмотрела на меня нахмурившись.
— Есть много вещей, без которых я могу обойтись, но всё равно покупаю. Если цена устраивает.
— Ладно, не буду жадничать, — уже более мирно сказала Тамила. — Договоримся.
Глава 2
Кабина маленького пикапа для троих была тесноватой, сиденье — неудобным, и уже через полчаса Ворон начал беспокойно ёрзать. Ещё через десять минут он не выдержал:
— Надо нормальную машину купить!
— Надо, — согласился Росомаха, которого безмерно раздражало абсолютно всё — и плохая дорога, и больная поясница, и ёрзающий Ворон. Но старейшина не был бы старейшиной, если бы не умел справляться со своим раздражением, и он рассудительно продолжил: — Но сначала надо посмотреть, как часто ездить придётся. Если часто, то купим, а так лучше будет потерпеть. Машина — вещь недешёвая.
Ворон вполне уловил намёк на свою несдержанность и помрачнел — тем более, намёк был совершенно справедливым, и возразить было нечего. Если уж старый и больной Росомаха готов терпеть ради блага племени, то молодому Ворону жаловаться вообще не пристало. Мелочь, конечно, но с некоторых пор в его отношениях со старейшинами появилась определённая напряжённость, и каждое лыко ложилось в строку. Ворон при этом понимал, что в этом есть прежде всего его вина, но думать об этом было неприятно, и он не думал.
Разговор затих не начавшись. Водитель тоже чувствовал дурное настроение старших и старался держаться как можно незаметнее — ну, насколько это возможно для водителя. Во всяком случае, руль он старался резко не крутить, и ямы объезжал аккуратно. Тягостное молчание тянулось до тех пор, пока пикап не выехал на отсыпанную щебёнкой дорогу, и прямо перед ним не вырулил большой грузовик с окрашенной в белый цвет цистерной.
— А это что ещё за машина, росток? — с недоумением спросил Росомаха нахмурившись.
— Баронский молоковоз, — пояснил водитель, бросив на него опасливый взгляд. — Молоко с ферм повёз на баронский молокозавод.
— Его уже построили, что ли? — с удивлением переспросил Росомаха. — А почему я не знаю?
— Так ведь только позавчера открыли, — пояснил росток. — Торжественное открытие было, всех старост собирали. Народ разной сгущёнкой угощали. До чего вкусная, особенно которая с какао. — Он мечтательно закатил глаза.
— Вот так за сгущёнку барону и продаёмся, — брюзгливо заметил Ворон, а водитель захлопнул рот и с преувеличенным вниманием уставился на дорогу.
— Так он нас вроде не покупает, — отозвался Росомаха. — Что мы от него ни получали, обо всём сами просили. Да и сейчас просить едем — скажешь нет, Ворон?
— Я это не так вижу, — неохотно ответил тот.
— А я вижу так, — неожиданно резко заявил Росомаха. — Это нам от барона то одно нужно, то другое, а вот он без нас прекрасно обойдётся. И всякий раз, когда ты злишь барона, Ворон, за это расплачивается всё племя. Лучше бы тебе об этом не забывать.
Разговор опять заглох. Лишь когда машина въехала в Раппин, Росомаха распорядился:
— Отвези нас к замку, росток, и жди. Потом, может быть, грузиться придётся — там посмотрим.
Управляющего искать не пришлось — он стоял во дворе замка и, заложив руки за спину, с недовольным выражением лица сурово выговаривал богато одетому крестьянину, явно какому-то деревенскому старосте. К нему Росомаха с Вороном и направились.
— Привет, Леннарт, — поздоровался Росомаха. — Занят?
— Здоров будь, Росомаха, — кивнул в ответ Фальк. — Занят, но для тебя немного времени найдётся. Подожди минутку. — Ворона он предпочёл вообще не заметить, отчего того слегка перекосило.
— В общем, так, Кайро, — строго сказал он старосте. — Либо ты сам у себя наводишь порядок, либо с тобой будет разбираться его милость. Ты же знаешь, чем разбирательства с бароном кончаются? — Глаза у того невольно дёрнулись в сторону виселицы — впрочем, в настоящее время пустой. — Вот его милости свои истории и будешь рассказывать, Кайро, а мне ты надоел. Это тебе последнее предупреждение, больше говорить с тобой не буду. Всё, пошёл вон.
— За что ты его так сурово? — полюбопытствовал Росомаха, провожая глазами незадачливого старосту.
— Да мутить всё пытается с баронской податью, — с досадой ответил Фальк. — Барон ему и рассрочку согласился дать, а он всё равно норовит что-то зажать. Вот же люди — чем больше им навстречу идёшь, тем больше они наглеют. Вечно пытаются какие-то левые схемы крутить.
— Да внешники все такие, — подал голос Ворон.
Управляющий с изумлением посмотрел на него, как будто первый раз увидел, а потом искренне захохотал. Росомаха тоже усмехнулся, а Ворон надулся и покраснел.
— Ну ладно, весело с вами, но мне правда некогда, — снова стал серьёзным Фальк. — Послезавтра большая отправка, вагоны уже
