Тамилой Лапой.
Несколько секунд ничего не происходило, затем калитка с лёгким скрипом приоткрылась. Вполне возможно, что она приоткрылась от порыва ветра, который налетел как раз в этот самый момент, но я не очень верю в совпадения, так что счёл это за приглашение.
Я вошёл в калитку и спокойно, не торопясь, подошёл к двери, которая тоже слегка приоткрылась. Это уже точно не было совпадением. Я оглянулся и посмотрел на фигурки. Они опять оказались повёрнутыми ко мне мордами, хотя в этот раз я никакого движения разглядеть не сумел. Интересно, что поле Силы тоже осталось совершенно спокойным. Мне пришла в голову мысль, что, возможно, я зря не послушал Драгану, но поворачивать назад было уже поздно, так что я просто пожал плечами и уверенно вошёл в дом. Показывать страх или нерешительность в данной ситуации было бы самым глупым поступком из всех возможных.
За дверью обнаружился небольшой холл-прихожая, но меня никто не встречал. Если она собралась меня таким образом смутить, то попытка была слабоватой. Я снял плащ и сам повесил его на вешалку сбоку от двери, а затем заглянул в открытую дверь слева. За ней обнаружилась небольшая гостиная, а в ней и сама хозяйка — в мягком кресле с вязанием в руках.
— Сиятельная? — я вежливо поклонился.
— Заходи, не стой в прихожей, — хрипловатым голосом отозвалась она. — И я никакая не сиятельная.
Как-то очень уж по-простому меня принимают. Ну, надеюсь, стаканом водки под солёный огурец меня угощать не станут, не хотелось бы настолько уж упрощать отношения.
И гостиная, и хозяйка при ближайшем рассмотрении оказались не совсем такими, какими показались с первого взгляда. Хозяйка поначалу выглядела бабушкой божьим одуванчиком с ласковыми глазами, однако как-то незаметно она стала не такой уж и старой, и даже совсем не старой. И глаза у неё вдруг оказались молодыми и совсем не ласковыми, и вязанье в руках оказалось совсем не вязаньем, а каким-то странным переплетением, к которому почему-то никак не получалось присмотреться. А в уютной гостиной на стене висели мечи и копья странных форм из какого-то непонятного металла, и потёртые рукоятки говорили о длительном пользовании.
— Прошу простить меня, — сказал я, без спросу усаживаясь в соседнее кресло, — но я не знаю, как к вам следует обращаться.
— Главное, не говори со мной так, будто меня здесь много, — недовольно ответила она. — Не привыкла я к этому. Зови просто Тамилой, мне имени достаточно.
— Мне как-то непривычно обращаться на ты, — озадаченно заметил я.
— Ну а я вот так привыкла, — усмехнулась она. — Старую сучку по-новому гавкать не обучишь, а ты молодой, тебе легче приспособиться. Так чего ты хотел-то?
Раз уж хозяйка требует, то гостю ничего не остаётся, кроме как согласиться. Может, нам, молодым кобелям, и в самом деле проще себя заставить по-новому гавкать.
— Сложно сказать, чего я хочу, я и сам это не вполне понимаю, — начал я. — Точнее, не вполне понимаю, насколько мои пожелания реальны. О вас… о тебе, Тамила, я услышал от Драганы Ивлич…
— Ивлич? — она нахмурила лоб вспоминая. — А, та наглая соплячка. Я бы не назвала это хорошей рекомендацией.
— Это не рекомендация была. Она просто мельком тебя упомянула по случаю.
— И что она тебе про меня рассказывала?
— Она всего лишь сказала, что ты занимаешься разными странными зверями.
— Зверями? — она задумалась. — Ну, при некотором воображении можно и так сказать.
— Если под зверями она имела в виду что-то вроде тех, что в палисаднике, то некоторое воображение действительно необходимо, — согласился я, а Тамила неопределённо хмыкнула.
— И зачем тебе мои зверюшки?
— Это история долгая и, в общем-то, не особенно интересная, — вздохнул я. — Если сократить ненужные подробности, то мы строим сейчас подземное хранилище, и я бы хотел заказать для него что-нибудь вроде крокодилов.
— Вот прямо крокодилов? — изумилась Тамила.
— Именно крокодилы, наверное, плохо подойдут, — задумался я, пытаясь понять хотя бы для себя, чего же хочу. — Если уж держать там каких-то тварей, то хотелось бы, чтобы они выполняли и полезные функции, а от крокодилов толку мало.
— Почему же мало толку? — с улыбкой возразила она. — Кусаются больно, бегают быстро.
— Кусать всех встречных — это не то, что я хотел бы получить от по-настоящему полезного крокодила. Тамила, а что ты можешь вообще? Какой величины твои звери и какие у них способности?
— Мамонта не сделаю, конечно, а так кое-что могу, — она с интересом на меня посмотрела. — Ты придумал что-то?
— Вспомнил кое-кого. Доводилось мне видеть ящеров на двух ногах в броне и с оружием в лапах…
— Броню опиши, — резко перебила меня она. — И оружие.
— Жилеты и юбки, — я задумался, пытаясь вспомнить статуи возле алтарной залы подземелья. — Жилеты вроде чешуйчатые, если я правильно помню. А оружие похоже на булаву, только форма какая-то странная.
— Хигриссы, — с отвращением сказала она. — Мерзкие твари. Они давно к нам не пролезали — где ты их увидел?
— Это статуи были, — пояснил я. — Мы их уничтожили.
— Правильно сделали, — одобрительно кивнула Тамила. — Иногда эти статуи подкидывают сюрпризы, бывало и такое. А кстати, где ты их нашёл?
Я немного поколебался, но всё же решил ответить:
— В нашем подземелье под старым фабричным городком. Но это секрет, и даже не мой, так что прошу никому это не передавать.
— Некому мне передавать, — отмахнулась она. — А не было ли там рядом какого-нибудь алтаря? Нехорошего такого?
— Был, — с удивлением признал я. — Он тоже уничтожен.
Я, конечно, не видел своими глазами, как он был уничтожен, но глубоко сомневаюсь, что Морена поставила эту мерзость в своей гостиной.
— Вот, значит, где эта шайка сидела, — задумчиво покивала Тамила. — Долго их искали, даже награду большую давали, но так и не нашли. Лет так тысячи полторы назад эта информация больших денег стоила, припоздал ты немного.
А похоже, что она и впрямь старушка. Наверное, всё-таки помоложе Бальдебреты из племени гаутов, хотя кто его знает, сколько лет ей было в те времена? Правда, у Тамилы есть фамилия, но «Лапа» могла быть и просто кличкой. Да собственно, все старые фамилии
