Шпиль был окружен цветущими садами, огражденными живой изгородью. В саду отчетливо раздавались трели птичек, и, кажется, бегали даже какие-то маленькие зверушки. Пахло свежестью и чем-то растительным. После сухой пылящей земли пустошей, в которой из растительности — только камни и местами АГАТы, эти сады выглядели настоящим оазисом.
Главный зал располагался на первом этаже шпиля, прямо за широко распахнутыми стеклянными дверями. Размером с добрую половину футбольного поля, он был занят пятью длинными и широкими столами, стоящими параллельно друг другу. На белых скатертях сверкало несметное множество тарелок, полных самых разных блюд — аж глаза разбежались от такого разнообразия. Птица, рыба, мясо, овощи, фрукты, выпечка, супы, десерты, напитки, еще что-то совершенно непонятное — все стояло в совершенно хаотичном порядке и на первый взгляд даже будто бы не повторялось. Некоторые блюда были накрыты уже знакомыми мне железными колпаками, и вообще все это больше походило на какой-то званый вечер, совмещенный с пиром, нежели на открытие учебного сезона в академии дизайна реальности.
Тем не менее, сидевшие за столами люди явно были абитуриентами. Одетые пока еще в гражданскую одежду самых разных цветов и фасонов, с разным цветом кожи, разным разрезом глаз, кое в чем все были примерно похожи — в возрасте. От восемнадцати до двадцати одного года. Больше трехсот юных умов, готовых в будущем стать реадизайнерами.
Но сейчас, судя по взглядам, они готовы были только растерзать нас троих за то, что мы задерживаем церемонию, и, судя по всему, обед тоже.
Не знаю, как группировались студенты за столами, но свободные два места были только у среднего стола, прямо возле выхода. Может быть, местные, так сказать, аборигены и считали эти места плохими и пытались таким образом поставить нас на место… Что ж, в таком случае они жестоко ошиблись, потому что именно эти места я выбрал бы, если бы мне позволили выбирать. Наплевать, что отсюда ни черта не видно, что происходит в другом конце зала, к чему, видимо, стремились все остальные. Главное, что отсюда легко покинуть помещение в случае какой-то непредвиденной ситуации.
А я, как показывает практика, то ли притягиваю всякие непонятные ситуации, то ли сам их генерирую.
Ника села рядом со мной, ее пальцы немного подрагивали. Она поняла, что я это заметил, и смущенно спрятала руки под скатерть. Склонилась к моему плечу, щекоча волосами.
— Не привыкла просто, чтобы меня сам директор встречал на перроне. — прошептала она мне на ухо. — Пока рядом была Чел, еще нормально было, а сейчас вот… Накрыло.
— Это такая редкость? — удивился я.
— Редкость? — Ника широко улыбнулась. — Да некоторые студенты даже не знают, как наш директор выглядит!
— Ого, и что же заставило его выйти к нам навстречу? Он правда хотел лично познакомиться с нами? То есть со мной? Тебя-то он уже знает.
— Закатай губу. Скорее всего, он тебя просто проверял.
— Проверял? Это как?
— Если бы я знала. Но иногда Адам Вагнер встречал вот так вот абитуриентов на перроне, и, после недолгой беседы, разрешал им проходить на территорию академии.
Голос Ники немного дрогнул, она отвела глаза.
— А иногда?.. — продолжил мысль я.
Ника снова подняла глаза:
— А иногда не пускал и разворачивал обратно.
Глава 3
По залу разнесся тонкий раскатистый требовательный звон, словно кто-то стучал серебряным ножом по изящному бокалу с дорогим шампанским. Только вот в зале такого размера, как этот, не то что бокал — даже корабельная рында вряд ли звучала бы так громко и пронзительно, как этот звук непонятной природы. И шел он явно откуда-то из начала зала, с небольшого помоста, или даже скорее миниатюрной трибуны, которую с моего места было видно плохо.
Впрочем, учитывая, кто на ней стоял, это не имело никакого значения. Директор Вагнер и без трибуны легко бы возвышался над всеми сидящими в зале студентами, а с ней так и вовсе выглядел настоящим колоссом. Он опустил палец, которым до этого болтал в воздухе, порождая тот самый звук, и обвел нас всех долгим взглядом. Настолько долгим, что я даже успел заскучать, пока он медленно поворачивал голову от одного конца зала к другому. Одно только это и позволяло сделать вывод, что он нас осматривает — глаза его по-прежнему скрывались под очками, которые отчаянно бликовали.
В помещении. Бликовали.
— Дорогие студенты! — громко, явно не без помощи реадиза, на весь зал произнес директор. — Я рад вас приветствовать на очередном курсе обучения молодых специалистов дизайна реальности! Как вы знаете, у нас произошла небольшая заминка, из-за которой все мероприятия, включая церемонию открытия учебного курса, и сами занятия пришлось сдвинуть на один день, но, уверяю вас, это не скажется на продолжительности обучения. При необходимости мы перекомпонуем учебную программу так, что задерживаться здесь дольше положенного вам не придется. А теперь по традиции, каждому из вас будет выдан ваш личный экземпляр Кодекса реадизайнера, которого отныне вы должны будете придерживаться при принятии тех иных решений.
Едва он это сказал, как по столам пронесся вихрь. Он дернул скатерти, всколыхнул супы в глубоких мисках, и принес со своими порывами тонкие буклетики, каждый из которых аккуратненько лег прямо перед своим студентом. Все буклетики были абсолютно одинаковые — небольшие, размером с ладонь, черные с золотистой полосой по краю. Больше ничего на них не было — ни единой надписи, ни какого-то рисунка.
— Прочитаете их вы потом. — продолжил директор. — Не все из вас знаю, что такое Кодекс, но я скажу так — это сборник правил, каждое из которых было выстрадано поколениями реадизайнеров. Кто-то лишился здоровья, кто-то — даже жизни, пока эти правила не были сформулированы. Никто не гарантирует, что Кодекс исчерпывается этими правилами, потому что никто не знает, что вообще такое представляет из себя дизайн реальности и контролирующие его сущности. Однако доподлинно известно, что если Кодексу не следовать — наказание последует мгновенно. Становясь реадизайнерами, вы принимаете на себя нелегкую ношу защиты человечества от угрозы даргов. Вы становитесь щитом человечества, живым оружием. Дизайн реальности появился одновременно с даргами не просто так. По закону природы, не терпящей пустоты и дисбаланса, он появился как оружие против даргов, как способ помочь человечеству выжить в изменившемся мире. Мы — способ помочь человечеству выжить.
При этих словах кто-то среди студентов вполне отчетливо хмыкнул. И это явно был не один человек, а как минимум трое разных. Поглощенный монологом директора, я не сразу обратил внимание на это, а когда обратил, то уже не смог понять даже направления, откуда эти презрительные звуки исходили.
А директор их будто и не слышал, он продолжал вещать дальше:
— Так же хочу напомнить вам о правилах нашей школы. В административный блок разрешается заходить только либо с преподавателями, либо по неотложным делам, либо во время массовых мероприятий. По всем прочим вопросам обращайтесь к любому ближайшему преподавателю, все они инструктированы на такой случай. Доступ в тренировочный блок разрешен только во время занятий с преподавателями, в том числе индивидуально. Любые конфликты и попытки их разрешения силовыми методами будут наказываться, как и нарушения внутренних правил академии. Первый курс, это особенно касается вас — с правилами академии вы познакомитесь в своих комнатах. Ну а сейчас, пожалуй, закончим на этом. Я рад вас всех приветствовать в академии, и надеюсь, что вы хорошо проведете здесь время. Удачного вам учебного сезона.
