Если спящий столь же незаметно меняет меня, а я изменений не отследил, то это еще хуже. Подход надо менять.
Самому мне с данной ситуацией не справиться, требуется мнение стороннего наблюдателя. Молчаливого и в то же время разбирающегося в вопросе. Такой у меня есть — причем, как ни странно, активно работает со спецслужбами. Но делиться с ними личной информацией вряд ли станет, потому что устал от слишком плотной опеки.
Надо бы в гости сходить. Только не сейчас — в шесть утра Покойник либо спит, либо занимается странным и мешать ему не стоит. К тому же, с пустыми руками идти моветон, а единственный приличный магазин в нашем городке открывается в восемь.
Часов в одиннадцать Покойник выполз из кровати и соизволил прислать обратный пинг, подтверждая, что свободен и готов пообщаться. Пингом теперь называется ментальный пакет с информацией, направляемый конкретному адресату. Быстро, надежно, практически невозможно перехватить. Это я разработал методику после того, как внезапно обнаружил, что мой телефон прослушивают. В принципе, понять государевых людей можно — больно уж неоднозначная я личность, никак не удержаться от соблазна поставить прослушку, поэтому особо не злился. Но всё равно через Призрака предупредил, что в следующий раз обижусь. Больше попыток не было.
Истинных шаманов бросает из крайности в крайность. Даже в плане еды не всегда понятно, что им в данный конкретный момент времени стоит предлагать, а от чего лучше воздержаться. Сегодня они совсем не пьют — завтра не откажутся от стопарика. Периоды жесткого поста, какой не всякий веган выдержит, сменяются натуральными обжираловками. В общем, я набрал понемногу всякого, прикинул направление, выдохнул…
Ментал встретил оттенками серых красок и счастливыми воплями теней, закружившихся вокруг, на расстоянии вытянутой руки и в невообразимой дали. Здесь нет времени и пространства, нет материи и энергии, нет чувств и пустоты — и вместе с тем всё это есть в запредельно концентрированном виде. Ментал непрерывно изменяется, оставаясь неизменным.
Я сосредоточился, вычленил сияние единственной души, нужной мне. И сделал шаг.
Зависть на лице Покойника была привычной.
— Вот увидишь, — в сотый раз поклялся он. — Когда-нибудь и я так научусь.
— Сначала хотя бы до восьмерки доползи.
«Мирные» псионы медленно растут в уровнях, даже если тренируются каждый день. Только раз за разом становясь на грань, можно её перешагнуть. Покойник слишком ценен для государства, чтобы позволять ему рисковать; свои способности он использует практически постоянно, но по мелочи. Поэтому сейчас он всего лишь на седьмом уровне. Раньше, когда у него не было помощников и оболочка истощалась чаще (в том числе, из-за грубости воздействий, подменявших умение силой) он рос намного быстрее.
Его это бесит. Он отчаянно хочет освоить мгновенный переход через ментал.
— Уже скоро, — заговорщицки понизил голос парень. — Духи говорят, скоро мы станем ближе.
— Их обещания можно трактовать очень по-разному, — напомнил я, проходя в считающуюся гостиной комнату. — Жив-то останешься?
— Останусь, всё нормально будет.
Покойник, он же Андрей Ильин, за годы нашего знакомства внешне не изменился, даже морщин не прибавилось. Он по-прежнему выглядит двадцатилетним худым парнем с длинными нервными пальцами профессионального музыканта, только фенек на руках стало больше и взгляд приобрел то ли глубину, то ли сумасшедшинку. Один из немногих людей, находящийся «на короткой ноге» с обитателями тонких планов, он входил в число наиболее охраняемых персон страны и проживал, по большей части, на военных базах. Повышенные меры безопасности его раздражали, Покойник безумно ждал того дня, когда сможет уходить из-под недреманного ока спецслужб с помощью аналога моего метода. Увы, пока что освоить прыжок через ментал удавалось только псионам-восьмеркам.
Я подозреваю, что Покойник и его коллеги могли бы путешествовать прямым переходом и раньше, уровне на седьмом, но проверять не спешил. Всё-таки восприятие разное, отношение со стороны духов ко мне и к другим псионам — тоже. Духи любят шаманов, вдруг захотят оставить их в своем царстве насовсем? У них своя логика, их приязнь или ненависть не имеют ничего общего с человеческими.
— Любишь ты маленькие комнатушки, — заметил я, с некоторым трудом разворачивая стул так, чтобы можно было сидеть, видя дверь. Места мало, мебели много, пространство заполнено полками и стеллажами с книгами и всякими загадочно выглядящими вещицами.
— Так уютно же, — откликнулся с кухни Покойник. — Квартира — не лес, чтоб в ней «ау-ау» кричать.
— Некоторые как раз такие и предпочитают. У тебя здесь даже пройти можно с трудом.
— Просто ты здоровенный лось вымахал! Иди к Деду в падаваны, он тебя научит объёмы уменьшать!
— Не научит. Он пока не умеет размерами костей манипулировать, — ответил я, неплохо знакомый с вопросом. — Форму, с огромным трудом, меняет, а размеры — нет.
Полторашка уже который год грозится разработать методику, но что-то у него не получается. Полторашка — это Слава Иванов, псион метр пятьдесят ростом, тоже сильный спец по метаморфизму, работающий с Дедом. У него к костям личный интерес.
— Это он тебе сам сказал? Давно его видел?
— Месяц назад, вместе последний Круг зачистили.
— Наслышан, — Покойник вошел в комнату, неся в одной руке горячий чайник и две кружки с пакетиками чая — в другой. Остановился, со скепсисом посмотрел на заваленный книгами и журналами стол. — Слушай, пошли на кухню. Поближе к холодильнику.
— Пошли.
Кухня у него тоже компактная, зато бардака там намного меньше. Надо полагать, персонал убирается. Мы уселись за небольшой, на четырех человек, обеденный столик, Покойник шустро выставил чай и всякую снедь. Последней на столе возникла бутылка коньяка.
— Пей, если хочешь, я сегодня в завязке. Дня через три навещу одну дамочку, а у неё чутьё на алкоголь и всякие вещества в крови.
В одиночку пьют только алкаши, поэтому я отодвинул бутылку в сторонку и спросил:
— Почему «она», а не «он»? И какая духу разница, пил ты несколько дней назад или нет, если прямо сейчас трезвый?
— Ну, с какой стати некоторые духи воспринимают себя, как женскую или мужскую особь, я тебе сказать не готов, — признался Покойник. — Так-то они бесполые. Причем их мужики, бывает, порождают новых духов, то есть рожают. А насчет пил-не пил… Связь с материальным планом у них всё-таки есть, особенно у тех, которые давно и прочно взаимодействуют с людьми. Вот они и реагируют на различные вещества, начиная от железа и заканчивая благовониями. То есть дух, которому пару тысячелетий ставили сандаловые палочки в курильницу, отнесется к тебе благосклонно; тот, кого отпугивали вырезанными на кости рунами, при виде костяной пуговицы может накинуться.
— Хочешь сказать, от твоей знакомой бражкой отбивались?
