не придет? Может, я и вправду перенервничал, вообразил невесть что?»
Но старуха явилась, словно солдат, еженощно заступающий на ноет.
Костя не стал дрожать и просить оставить его в покое.
— Я верну твое кольцо. Скажи мне, кто ты? Как тебя зовут?
Он посмотрел в глаза старухе. Страх отступил. Она дотянулась до него сквозь вечность, значит, это было важно для нее, и он хотел понять почему.
— Как тебя зовут? — настойчиво повторил свой вопрос Костя.
Лампочка под потолком с треском взорвалась, осколки упали на пол. Костя инстинктивно пригнулся и подумал: «Что это должно означать? Она злится? Не хочет говорить?»
Снова треск — лампочка в ночнике тоже лопнула.
Лампочка…
Лампа…
— Евлампия, — сказал Костя, не сомневаясь, что прав. — Вот твое имя.
В голове у него снова вспыхнуло, но это не было похоже на полные гнева удары, которые старуха все это время обрушивала на Костю.
Боль, понял он. Евлампии было больно, и она хотела, чтобы Костя почувствовал ее страдания. Но теперь у нее была другая цель. Что-то внутри его разгоралось, и в свете этого теплого сияния он видел картины: яркие, живые, выпуклые.
На берегу озера — юноша и девушка. На нем господское платье, а его возлюбленная из простых. У озера, оказывается, есть название — Голубое. Оно сейчас и впрямь такое: полноводное, прозрачное, искрящееся на солнце. Совсем как камень, сверкающий в кольце, которое юноша надевает девушке на палец.
Вечер. Лодка плывет по озеру. Девушка смотрит на звезды, опускает руку в темную воду. Она улыбается любимому, она еще не знает…
…Озеро живое и голодное — вот оно какое!
Оно постоянно хочет есть!
Лодка — пустая, бесполезная скорлупа. Кругом вода — холодная, смертоносная. Она бурлит, кипит, что-то внутри тянет, тянет на дно: не выплыть, не выбраться…
Девушка вновь на берегу, дрожит от холода, от липкого слепящего ужаса. От боли, мучительной боли, которую ей не суждено избыть.
Озеро забрало его себе! Утащило прекрасного юношу, а девушку выбросило прочь. Она будто бы откупилась от смерти дорогим перстнем: тот слетел с тонкого пальца и пропал.
Потом озеро вернуло его — стылого, недвижимого. Родители увезли тело, а она даже попрощаться не могла, лежала в горячке. Да и не позволили бы, никто бы ей не позволил подойти, хоть коснуться его в последний раз.
Пять десятилетий, целых пять плачет сердце. Боль не утихает.
Почти каждый день она приходит на берег. День за днем, месяц за месяцем. Заходит воду, просит, умоляет забрать и ее. Зачем жить одной, без него? Но озеро всегда забирает других, она ему не нужна. |
Все, что осталось от напрасных надежд — перстень. Кольцо невесты. Но и оно утеряно, утрачено, отнято! Она пытается найти его, но это невозможно. Озеро никогда не отдает свою добычу…
На следующее утро Костя проснулся с ясной головой, чувствуя себя бодрым и выспавшимся. Теперь он знал тайну кольца, знал и то, что ему нужно сделать.
Если он не вернет кольцо Евлампии, ее гнев, боль, разочарование спалят его, погубят. Женя, конечно, не поймет, не поверит. Но это ничего.
Спустя несколько часов Костя стоял на станции Лосево. На этот раз не было тут продавщицы с ее лотком, вообще никого не было, да и вышел из электрички только он один.
Дорога показалась ему короче, шел он налегке.
Зазвонил сотовый. Женя. Костя некоторое время смотрел на экран, быстро набрал кроткое сообщение и отключил телефон. Потом, все потом: выяснение отношений, разговоры, крики, обвинения.
Костя дождался, чтобы брат уехал, зашел в квартиру и взял кольцо. Ключи у него были, коды домофона и сигнализации он, ясное дело, знал. Думал, правда, что Женя не так скоро хватится, но тот, видимо, постоянно проверял тайник, смотрел, на месте ли перстень. Ничего, так даже лучше.
Вот и развилка. Теперь ему нужно в другую сторону, на кладбище.
Он не будет бросать кольцо в голодное, злое озеро, а вернет владелице — той, кто когда-то получила перстень в знак вечной любви.
Кладбище было большое, заросшее травой к кустарником. Деревянный забор, окружавший его, почернел от времени и покосился, почти все могилы под сенью старых деревьев были заброшенными: ухаживать за ними, очевидно, некому.
Надписи на могильных камнях, крестах и памятниках едва можно было разобрать, многие стерлись. Но Костя, бродя между захоронениями, ни секунды не сомневался, что найдет нужную могилу.
Увидев знакомое имя, почувствовал жар: от кольца, что лежало во внутреннем кармане, шли волны тепла. Прикапывая перстень в сухую кладбищенскую землю, стараясь запрятать его поглубже, чтоб никто не мог найти кольцо, Костя думал о том, что ему совсем не жаль расставаться с мыслью об упущенном богатстве. За эту неделю он перенес многое — и многое понял.
Есть боль, которая не проходит со временем.
Есть любовь, которую время не в состоянии погасить.
Женя орал как резаный, рвал и метал. Призывал Петрова в свидетели, грозил перестать общаться, взывал к памяти матери и здравому смыслу.
Когда понял, что все бесполезно, пропал на две недели, устроил младшему брату бойкот. Потом, конечно, отошел: Женя никогда не отличался злопамятностью, перестал воспринимать все так остро, да и сама история стала отдаляться, казаться чем-то нереальным.
Будто и не было того кольца. Жили без него и еще поживем.
Через месяц случились сразу два события. Костю пригласили на работу в крупный журнал. Он отправил туда резюме, хотя абсолютно не рассчитывал, что удача ему улыбнется.
Однако удача, видимо, наконец-то узнала о его существовании и решила не мелочиться: купленный в очередной раз лотерейный билет оказался выигрышным.
— Старуха замолвила за тебя словечко, — сказал Женя, когда узнал об этом. — Точно тебе говорю!
Костя промолчал. Он и сам думал примерно так же.
