задание.
— Постараемся, Леня,— ответил Сеня, но тут же поправился: —Справимся, товарищ командир.
Вожатый с удовлетворением посмотрел на ребят, особенно на Сеню, и уже совсем не по-военному добавил:
— Помните, ребятки, от пакета сейчас зависит все. И победа, и исход игры, и ваша поездка в воинскую часть...
Ребята, впрочем, это хорошо понимали и сами.
Шел заключительный этап «Зарницы». В финал вышли две команды, вернее, два отряда — отряд «синих» и «голубых».
«Голубые», к которым принадлежал Сеня, побеждали.
Еще утром они смяли оборону противника и заняли его окопы. Затем с «техникой» въехали в лес и нашли ту поляну, над которой взвилась красная ракета и где началась «атака».
Сеня вспомнил «бой», дружное «вперед! ура!» и того худенького остроносого мальчика из отряда «синих», который, склонившись над рацией в накинутой на плечи, не по размеру, плащ-палатке, громко кричал в микрофон:
— «Земля»! «Земля»! Вы меня слышите? Слышите? Нас окружают! Окружают! Срочно присылайте подкрепление!
Но подкрепления уже не было. Минут пятнадцать назад его взяли в плен, как, впрочем, и всю армию «синих». Радист, однако, об этом не знал и потому надеялся, что вот-вот его услышат и пришлют подмогу.
Было жарко. Его белесый, почти прозрачный лоб был сплошь покрыт испариной. Плотно натянутые резиновые наушники мешали услышать все происходящее кругом, а стоящий перед ним микрофон, до которого радист почти дотрагивался губами, занимал все внимание. Он даже не услышал, как подошла группа захвата из отряда «голубых», и уж совсем никак не мог поверить, что тоже оказался в плену.
— У меня рация оказалась неисправной,— почти со слезами произнес «синий».— Они меня не слышали... А так бы вы нас никогда не победили. Никогда!
Все это было утром. И вот сейчас, когда до окончательной победы оставалось совсем немного, ему, Сене Канарейкину, и еще двоим юнармейцам поручалось найти пакет. Найти быстро, не теряя времени.
Сверив часы, как это тоже всегда бывает на фронте, они отправились на задание.
Сеня шел впереди, внимательно рассматривая полусгнившие пни, на которых должны быть указательные знаки. В руках у него был компас.
— Есть первый! — крикнул он минут через десять, наклонившись к какой-то высоко торчащей гнилушке. Легко отодвинув толстую, покрытую слизью кору, он достал спичечную коробочку, на которой было обозначено местонахождение следующего пня, и, объявив его описание своим товарищам, снова двинулся дальше.
А еще минут через пять они совсем рядом услышали:
— Отойдите! Отойдите! Что вам нужно!
Юнармейцы выглянули из-за кустов и увидели двух босоногих ребят, отнимающих у девочки ягоды. Она изо всех сил сопротивлялась, крепко держа в одной руке корзинку, а другой пыталась оттолкнуть от себя ребят. Но, изловчившись, один из них ухватил корзинку за ручку и дернул ее на себя. Ягоды оказались у него в руках.
— Отдай! Отдай! Сейчас же! — еще громче закричала девочка, но мальчишка, отбежав в сторону, только громко захохотал.
Сеня с ребятами вышел из-за кустов. Увидев их и оценив обстановку, босоногие бросились наутек.
Девочка и юнармейцы побежали за ними. Но где им было соревноваться с ловкими деревенскими ребятами, птицами пролетающими над травой и цветами, муравьиными кучами, поваленными деревьями и всем тем, что лежит и растет на земле в июльском подмосковном лесу!
— Стойте! — запыхавшись, остановился Сеня, увидев, что ребята уже скрылись из виду.— Убежали! — с досадой сказал он и, обращаясь к девочке, серьезно заметил: — А ты чего в лес одна ходишь?
— Я недалеко хожу...
— Все равно нельзя. Видишь, какие здесь местные...
— А я их знаю,— тихо сказала девочка.— Они из деревни, в которой мы братишке молоко берем.
— Знаешь?—оживился Сеня.— Тогда пошли...— Он решительно двинулся с места, но тут же, вспомнив что-то очень важное, остановился.— Ты,— посмотрел Сеня на одного из своих разведчиков,— беги в штаб и расскажи обо всем Лене. Командиру,— поправился он.
— А как же пакет? —удивился тот.— Ведь его нужно быстро найти?
— Юнармеец Селезнев,— строго сказал Сеня.— Выполняй приказ!
Однако юнармеец Селезнев не торопился.
— Ты что, Сеня? —продолжал удивляться он.— Пока я сбегаю, пройдет время. А потом что толку-то?..
— Как что? Толк есть, и большой,— начал обсуждать с ним Сеня приказ, что уж, конечно, никак не полагалось ни по какому уставу.— Доберешься до штаба, расскажешь все командиру. Он пошлет новую группу разведчиков^ и она найдет пакет...
— Но время, время! — не унимался беспокойный Селезнев.
Павлик его тоже поддержал.
— А ты пойдешь со мной,— прервав разговор, сказал Сеня и строго посмотрел на второго бойца.— Я командир! И я приказываю.
И он, ступая на хрустящие сучья, треск которых особенно сильно отзывался в тихом лесу, пошел вперед.
Девочка ничего не понимала из разговора, но, глядя на них, почувствовала в себе какую-то необыкновенную уверенность. Она только сейчас разглядела на ребятах какие-то повязки, значки, погоны, пришитые к рубашке через край белыми нитками.
— А вы кто? — спросила она, когда они вышли из леса.
— Мы юнармейцы,— догадавшись о ее недоумении, сказал Сеня и, взглянув на нее, понял, что его ответ ее еще больше озадачил.— Мы из лагеря,— пояснил он.— Из пионерского лагеря «Салют». Знаешь, где он находится?
— Знаю.
— А сейчас у нас военная игра...
Сразу за лесом открылась деревня. Ее маленькие серенькие домики, устремленные в небо журавли колодцев особенно четко выделялись на фоне уже тронутых желтизной полей, балочек, невысоких подъемов и спусков.
Придя в деревню, ребята оказались в окружении тесного кольца деревенских.
— Идите отсюда! — слышалось со всех сторон.
— Ишь! Погоны нацепили! Генералы какие!.. Сорвем сейчас погоны-то, да еще по шее накостыляем...
— Пусть ваши ребята ягоды ей отдадут,— волнуясь, сказал Сеня.— Это... это подло у девочки отнимать...
— Ну, ты, потише, законник! — выдвинулся вперед какой-то нечесаный парень в выцветшей ковбойке.
Он подошел к Сене и ударил его в плечо. Стоявший сзади другой парень подставил ногу, и Сеня упал.
— Ой! Что вы делаете! Что делаете! — еще громче, чем там, в лесу, закричала девочка, вцепившись руками в ковбойку нечесаного.— Отойдите!
А на земле уже катались. Павлик с оторванным погоном и раскрасневшимся лицом тоже оборонялся. Но силы были неравными.
Трудно сказать, чем бы все это кончилось, если бы не горн. Он прозвучал чисто и серебряно в накаленном июльском воздухе.
В деревню входили и «синие» и
