в супружеской постели, в хорошем настроении и в предвкушении отдыха и домашней еды. Первый час после пробуждения всё было хорошо, а потом случился очередной каприз.
— Хочу арбуз! — сказала Калина.
— Рано еще! Арбузы в начале августа пойдут. Может быть, в конце июля, но надо будет хорошо нюхать, чтобы без удобрений.
— Хочу сейчас! — заявила Калина.
Волк не смолчал.
«Ты самый никчемный двуногий во всей округе! — заявил он. — Сивого упустил, он от нас в Чернотроп слинял. А теперь арбуз волчице принести не можешь!»
Светозар вышел в огородик и как следует обругал хвостатого. Тот не остался в долгу. Светозар заметался по узкой дорожке, наступил на делянку с календулой и вдруг увидел под листьями кабачков что-то овальное и полосатое. Полосы были темно и светло-зелеными, плод напоминал бочонок. Он привычно встал на четвереньки и принюхался. Полосатик, лежавший между двумя кабачками, слабо пах арбузом.
«Смесь семян, — повторил себе Светозар, царапнув корочку, и убедившись — пахнет арбузом. — Удачная смесь. Когда за соленьями пойду, попрошу шалиску передать „спасибо“ деду».
Ситуацию нужно было обратить в свою пользу, поэтому немного успокоившийся Светозар вернулся в дом и спросил у Калины:
— А что мне будет, если я тебе арбуз принесу?
Калина пообещала ему всякое, Светозар выклянчил аванс, и они долго любили друг друга, позабыв об арбузах, кабачках и тыквах. Потом немножко поспали в обнимку, а проснувшись, пошли в огородик. Арбуз за это время вырос до приличных размеров и на щелканье по боку отозвался звонким звуком. Светозар торжественно доставил добычу в кухню, получил от Калины миску и, затаив дыхание, срезал «крышечку». Дедовы семена творили чудеса — июньский арбуз, бывший два часа назад небольшим полосатым бочонком, оказался темно-алым, сладким, как мёд, и почти лишенным семечек.
Ели наперегонки, отдохнув, закусили рисовым супом, и оставили четвертинку арбуза на вечер — спрятали в холодильник. Калина помыла посуду, принюхалась к мусорному ведру и недовольно сказала:
— Не пойму. Чем-то откуда-то воняет. Отвратительно воняет. Неужели под полом мышь сдохла?
Светозар тоже принюхался и согласился, что откуда-то попахивает. Как будто из огородика через приоткрытую заднюю дверь тянет.
— Может, от соседей? — предположил он.
— Не знаю, — пожала плечами Калина. — Не похоже.
Еще через час вонь усилилась до состояния смрад. Светозар устроил обыск по всем правилам и быстро обнаружил, что в кладовке возле выхода на задний двор взорвались закатанные кабачки. Калина расплакалась и, пока Светозар закапывал содержимое банок в самом дальнем углу огородика, позвонила Есении — пожаловаться. Та глубокого сочувствия не проявила и сказала, что кабачки капризные.
— Я что их, уговаривать должна? — возмутилась Калина.
Что именно Есения посоветовала делать, Светозар не понял, но виноватым оставили его — за выставленные на солнце банки и упавших в них жуков. Обида, перемешанная с осадком от хвалы всему красивому, заставила уйти в гараж. Там, лежа под битой машиной, Светозар еще раз обдумал ситуацию и решил позвонить папе Васе. Посоветоваться. Как с опытным волком и старшим по званию.
Глава 5
— Убивать нельзя, — без раздумий сказал папа Вася. — Найдут, посадят. Морду набить можно. Но лучше не сейчас, а чуть позже. И хорошо бы организовать ситуацию, когда не ты зачинщик. Я всегда так делаю.
— Он уехал, — сообщил Светозар.
— Отлично. Камул даст — встретитесь. Если Камул тебе благоволит, то и ситуация будет.
— А Калина? А вдруг она еще кого-то красивого увидит? Вдруг она к нему уйдет?
— Эх… — вздохнул папа Вася. — Поверь мне, уходят не к кому-то. Уходят от тебя. Калина хоть раз собирала вещи? Говорила в сердцах, что вернется к маме?
— Нет.
— Ну и не о чем беспокоиться.
Светозар папе Васе поверил и не поверил. Чувство, что за ним гонится призрачная стая, то появлялось, то исчезало. Особенно тревожило то, что Калина перестала капризничать. Почти две недели ничего не хотела! Не требовала ни малины, ни чернослива, ни маринованной черемши. Нажарила большую миску кабачков кружочками, каждый слой переложила зеленью и мелко нарубленным чесноком, сбрызнула уксусом, съела чуть-чуть к вареной картошке и велела Светозару доедать, потому что у нее изжога. Светозар кабачки доел — не за один раз, конечно — принес из кондитерской творожный торт и услышал равнодушное: «Не хочу».
«Давай ей кого-нибудь добудем, — предложил волк. — Поймаем свежатину».
«Она не перекидывается, говорит, что тяжело. А если я принесу ей придушенного кролика, с ним возни будет в пять раз больше чем с курицей из магазина».
«Белку?»
«Она не будет есть белку».
«Крота?»
«И крота не будет».
Волк подумал и предложил:
«Съезди с мужиками на рыбалку, налови карасей».
«Ну уж нет. Рыба ей воняет, она в меня весной мойвой кинула, когда сверток в морозилке нашла. Больно было».
«А вдруг захочет?»
«Скажет — тогда и подумаю, где рыбу брать».
Случай представился буквально через два дня. Выходной между сменами выпал на субботу, Светозар явился со службы, принял душ и улегся Калине под бок — подремать, послушать ее дыхание, почувствовать шевеление ребенка.
— Что будешь на завтрак? — сонно спросила Калина.
— А что у нас есть?
— Ничего нет.
— Тогда сварим пельмени, — постановил Светозар и закрыл глаза.
Калина поворочалась и оповестила:
— Я бы съела рыбу. И дыню. Дыню ребристую. Когда она сразу дольками. Но не гладкую желтую, а оранжевую, с коричневой сеточкой на шкурке.
— Это поздние дыни, — честно ответил Светозар. — Даже желтые раньше августа не зреют, а оранжевые вообще к сентябрю.
— А я все равно хочу, — ответила Калина. — Жареную рыбку и дыню. Еще полежу и сварю пельмени. Не помню, есть ли у нас сметана.
— Была.
— Была-то была, а вдруг закончилась?
— Без сметаны съедим, — пробормотал Светозар и притянул Калину к себе, чтобы крепче спалось.
На кухню они добрались к полудню. Калина поставила воду на пельмени, принюхалась, сказала:
— А кабачки все взорвались или что-то в кладовке осталось?
— Все.
— А чем тогда воняет?
Светозар зевнул и отправился выяснять. В огородике его ждали два сюрприза. Один из кустов кабачков вырастил ребристую дыню — в точности как Калина заказывала, оранжевую, с трещинками. А на втором выросло что-то серебристое, скользкое и чешуйчатое. Неведомый плод — или животное — долго пролежал на открытом солнце и начал попахивать тухлой рыбой. Светозар быстро сбегал за лопатой, закопал неизвестный науке рыбный фрукт рядом с взорвавшимися кабачками, и утер пот, радуясь тому, что Калина не увидела это неаппетитное зрелище. Дыню он потыкал пальцем и оставил дозревать на часок, чтобы обеспечить десерт после пельменей.
Калине он соврал, что в огородик упал дохлый воробей, а после трапезы — то ли раннего обеда, то ли позднего завтрака — торжественно повел ее смотреть на дыню.
— Ты у меня добытчик и знатный огородник! — обрадовалась Калина. — Надо же! Угадал, что мне дыню захочется, и посадил! Спасибо!
Светозар уклончиво ответил, что он сажал кабачки. Подумал и рассказал Калине, при каких обстоятельствах встретился с дедом-шакалом и получил семена.
— Обязательно передай ему моё спасибо! — сказала Калина. — Зайди к шалиске, заодно черемши купи. Я кабачков нажарю, можно их будет с маринованной черемшой перемешать. А то от чеснока у меня изжога.
Светозар предложил Калине захотеть тыкву — проверить возможности кабачковых кустов. Для чистоты эксперимента. Калина покаялась, что тыквы ей совсем не хочется, и потребовала разрезать дыню. Дыня оказалась сладчайшей, прямо-таки сахарной, мягкой
