обратно на диван.
— А должна?
Я так и знала. Он гребаный политик.
— Я Максвелл Эмерсон, — наконец сообщил он.
Уверена, я слышала это имя раньше, но не могла вспомнить, где именно. Он наклонился и схватил пульт дистанционного управления, включив большой плоский телевизор слева от меня. Я не догадывалась, что мне хотят показать, пока на экране не появился новостной репортаж с участием этого мужчины в облегающем черном костюме и темно-синем галстуке.
— Добрый день, леди и джентльмены, я Майкл Мэдисон, и мы начинаем. Уже на следующий день после того, как Максвелл Эмерсон опубликовал статью в «Эмерсон Репорт» о скандале с губернатором Макдауэллом, окружной прокурор заявил о том, что привлекать к ответственности…
— Она поняла. Выруби это чертово шоу, — простонал его любовник и выключил телевизор. Когда я обернулась, он подмигнул мне. — Если хочешь, можешь называть меня «босс». Мне нравится, как ты это произносишь.
Я запуталась. Там, где я работала, нечасто встречала геев, но сейчас создавалось впечатление, что мужчина флиртует со мной. Судя по всему, мой радар не так чувствителен, как следовало бы.
— А этот британец — Уэсли Улер, шеф-повар ресторана «Уэс Хилл».
— Тот самый мудак, который берет почти триста долларов за каждого гребаного человека? — оборвала я, вспомнив, сколько раз видела квитанции оттуда.
У Аллена имелась привычка пытаться жить на широкую ногу за счет клуба и, самое главное, меня. Я так разозлилась, что потребовалась секунда, чтобы заметить выражение их лиц. Едва до меня дошло, что я ляпнула, захотелось провалиться сквозь землю.
— Прос…
— Нет, все в порядке, — рассмеялся Уэсли, качая головой. — Это абсурд, но чем выше цена, тем больше людей хотят поесть там. Помогает и то, что я неплохо готовлю.
— Не скромничай. Тебе это не идет, — пробормотал Максвелл, потянувшись за лежащим на столе листком бумаги.
— Прекрасная любовь, я чертовски крут на кухне, и если бы вы ели в моем ресторане, мисс Чапман, вы бы получали оргазм от каждого гребаного кусочка.
Когда я посмотрела на него, у меня перехватило дыхание. Я чувствовала, как загорелись уши. Между тем в поле зрения возник Макс и взгляд его был жестким, острым и непоколебимым. Он показал документ, который держал в руках.
— Теперь, когда все познакомились, я надеюсь, вы вспомните это, — проговорил он, и я увидела соглашение о неразглашении, которое подписала месяц назад. — Я позвал вас сюда не для того, чтобы проявить вежливость и найти общий язык. Вы сегодня кое-что видели, и я не хочу, чтобы об этом кому-нибудь стало известно, потому что, если это случится, да поможет мне бог, вам придет конец. Все ясно?
Ноздри раздулись и в одну секунду мужчина превратился из хладнокровного и собранного в почти сумасшедшего. Казалось, он даже подумывает убить меня, если я не соглашусь.
— Я умею держать язык за зубами, — ответила я, изо всех сил стараясь держаться уверенно.
— Хорошо. Вот и все на сегодня. Забирайте свои вещи и проваливайте. Новый код доступа вам отправят по электронной почте.
Кивнув, я потянулась за сумочкой и курткой. И не оглядываясь, выскочила. Голова шла кругом. Мне просто нужно было на воздух… и оказаться как можно дальше от Уэсли и Максвелла.
Они противоположны, как огонь и лед, а я не выносила резкие колебания температуры.
Максвелл
Как только дверь закрылась, я повернулся к Уэсу.
— Что это, блядь, было?
— Ты о чем? — небрежно поинтересовался он, вставая с дивана.
— Не прикидывайся дурачком. Ты практически трахал ее глазами.
— А ты ревнуешь? — прошептал он и подошел ближе. Протянув руку, положил большой палец на мои губы.
— Ни капельки. — И это чистая правда. — Но то, что ты соблазняешь ее, пока я пытаюсь запугать, вряд ли разумно, тебе не кажется?
Немного изучив мое лицо своими зелеными глазами, Уэс заговорил:
— Мы с тобой всегда и во всем были честны друг с другом.
— И…
— И я хочу ее, — мрачно отрезал он, придвигаясь еще ближе. — Я хочу, чтобы она была с нами в постели, и знаю, что ты тоже хочешь ее.
— Снова ошибся. Кроме того, вы знакомы всего пять минут…
— Это больше, чем мне потребовалось, чтобы захотеть тебя, — хихикнул Уэс, наклоняясь ко мне. Он почти касался губами моих губ, и мы словно бы дышали одним воздухом.
— Не хочу я ее. — Я желал его… как и всегда. Словно чертов наркотик, от которого я не в силах освободиться. — Тем более, она меня раздражает. Кто просто стоит и таращится на то, как…
— Два льва трахаются в зоопарке? — тихо спросил он. — Может быть, это потому, что мы походили на двух львов, трахающихся в зоопарке. Мне нравится эта горничная и она напоминает мне маленькую рабочую пчелку. Во всех столовых приборах я вижу свое отражение. К тому же она сексуальная и дерзкая.
— Тогда трахни ее и возвращайся ко мне.
Эта мысль разозлила больше, чем мне хотелось бы.
— Нет. — Он покачал головой. — Когда ты перестанешь лгать себе и признаешь, что тоже хочешь ее, тогда и посмотрим, как сильно она может хотеть нас. А до тех пор я просто буду заставлять тебя кончать в мои руки…
Уэс потянулся к моим штанам.
— Тебе когда-нибудь говорили, что у тебя ум дьявола?
— А тебе когда-нибудь говорили, что у тебя тело грешника?
Я не нашелся с ответом. Его губы оказались поверх моих, язык уже хозяйничал у меня во рту, а мои руки тянулись, чтобы обхватить его крепкий зад. Со всеми остальными я — Максвелл, мудак, ледяная глыба, босс, но с ним я веду себя, как сука во время течки.
— Ты заводишь меня одним своим дыханием, — медленно шептал он, опускаясь на колени. Я разглядывал свое отражение в окнах, видел, как открылся мой рот, когда он нежно погладил член, большим пальцем коснулся головки. — Чего ты хочешь, Макс?
— Пойти на работу.
Он сжал головку, облизывая пульсирующую на моем члене венку.
— Не лги и не заставляй меня делать это снова.
— Я хочу, чтобы твой рот оказался на мне… сейчас, — потребовал я.
Уэс сделал, как велено, позволяя мне скользнуть членом в его горячий влажный рот. Обхватив меня за колени, наклонился вперед и взял меня целиком в рот.
— Черт, — прошипел я, подаваясь вперед, хватая его за волосы, закрывая глаза и откидывая голову назад.
Он принял меня до самого основания, мягко скользнув зубами по коже. После того как нас прервали, я не мог сдерживаться, все тело жаждало этого. Снова и снова я трахал его рот. Отпустив одну ногу, он потянулся, чтобы обхватить
