Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
нужно?
Я конфужусь и смущаюсь, хотя рядом никого нет. Но, если честно, ни у одного из моих ровесников нет няни.
– Все хорошо, миссис Марли! – бросаю я через плечо.
– Хочешь, я принесу тебе что-нибудь перекусить?
Останавливаюсь на ступеньке. Думаю, она счастлива тем, что заботится обо мне, и потому отвечаю:
– Хорошо бы. – А затем прыгаю через ступеньки и вбегаю в свою комнату на третьем этаже. Во все окна льется солнечный свет, а заодно и раздражающий вой робота-газонокосилки. Закрываю жалюзи и бросаюсь на кровать, наконец-то оказавшись в блаженном одиночестве.
В семь часов запихиваю себя в черный костюм, чтобы отправиться на благотворительный вечер в пользу некоего места под названием Оук-Хилл, где работают с проблемными лошадьми, или, может, с проблемными детьми, занимающимися верховой ездой. Я особо не вникаю.
Моя мать ждет меня у подножия главной лестницы. На матери блестящее платье и какие-то сверкающие штуковины в светлых волосах. Я спускаюсь к ней, она поднимает голову, и ее лицо озаряет сияющая улыбка.
Тайна, которая умрет вместе со мной, заключается в том, что, когда мне было восемь лет, я купил нам с ней ожерелья лучших друзей – когда у каждого друга имеется половинка сердечка. Я долго носил его в школу – до тех пор, пока один мальчик постарше не спросил меня о нем и не объяснил, что нельзя иметь в качестве лучшего друга собственную мать.
Сейчас на маме нитка изумрудов, но она клянется, что по сей день та латунная половинка сердца – самое любимое ее ювелирное украшение.
– Ты очень мило выглядишь! – Она достает из сумочки телефон и со скоростью опытного стрелка наставляет на меня.
Я со стоном поднимаю руку, но она игнорирует мой жест, и потому я корчу ужасающие гримасы на каждый клик.
– Сайе! – Тон у нее сердитый, но при этом она громко и весело смеется. – Ну хватит – сделай нормальное выражение лица, всего один раз.
– Зачем? Ты же знаешь, нас здесь еще миллион раз сфотографируют.
– Но эти фотографии для меня. Так что перестань вести себя как подросток.
Представители нескольких медийных изданий, освещающих событие, спешат сфотографировать нас, и не успеваю я сказать маме «Что я тебе говорил», как нас затаскивают в переполненный бальный зал, где меня тут же окружают легионы ее друзей и коллег.
О боже, он такой красавчик!
У него золотые волосы.
Приглядывай за ним, Надин.
Все ее подмигивания и интонации сейчас гораздо двусмысленнее, чем обычно. Люк сказал бы, что это отвратительно, но мама, похоже, придерживается другого мнения.
Она толкает меня локтем в бок.
– К нам направляется красавчик Бакстер. Он в сенате штата, но, поговаривают, в будущем году будет баллотироваться на пост губернатора. – Она понижает голос до шепота: – Очаруй его.
Как только он подходит к нам, я протягиваю ему руку.
– Я слышал, вы будете нашим следующим губернатором.
Он, сияя отбеленными зубами, сердечно жмет мою руку.
– Я пока не могу ничего ни подтвердить, ни опровергнуть. – А затем, наклонившись ко мне, произносит: – Но мой план именно таков.
Мама одаряет меня одобрительной улыбкой, берет сенатора под руку, говорит, что он должен обязательно с кем-то там познакомиться, и они смешиваются с толпой.
Беру бокал шампанского с подноса, который несет официант, и нахожу темный уголок. Скучающе просматриваю сообщения в телефоне, но тут зал выразительно затихает, и я поднимаю голову.
В зал вошел мой дед. На нем синий фрак, у него стальной взгляд, и выглядит он суровым морским капитаном, но скоро выражение его лица смягчается, как и всегда, когда он видит мою маму. Он тепло обнимает ее, а потом ведет по залу, раздуваясь от гордости. Они целый час ведут светские беседы, после чего нас проводят в столовую, уставленную покрытыми белыми скатертями столиками со свечами. Я не против подобного уюта, но тут так темно, что я с трудом что-либо вижу.
Увеличив яркость на телефоне, делаю несколько снимков, а затем отсылаю один из них.
Тут же появляются комментарии вроде: «Где ты??» И конечно же: «Завидую!»
– Сайерс, – произносит дед тем повелительным тоном, каким разговаривает со всеми, кроме моей матери. – Почему твой телефон лежит на столе?
Мама весело смотрит на меня и подмигивает, что означает: «Мы и не думаем принимать его всерьез». Я, хихикая, продолжаю листать сообщения, и дед утомленно вздыхает, словно у него нет сил спорить со мной.
Мы приступаем к основному блюду нашей трапезы – приготовленному на гриле лососю под розмариново-масляным соусом и круглому стейку, слишком слабо прожаренному даже на мой вкус, – когда к нашему столу подходит мужчина примерно маминого возраста.
– Надин, это ты?
– Чарльз! – выдыхает она. – Как у тебя дела?
– Хорошо, хорошо. – Мужчина поворачивается к деду и почти что отвешивает ему поклон, словно перед ним король. – А как поживаете вы, сэр?
– Как нельзя лучше, – отвечает дед.
– Я ездил по делам в Хартвью и не мог поверить своим глазам – до чего же все там быстро идет в гору. Это место процветает! Кто бы мог подумать. – Дед приподнимает серебристую бровь, и мужчина быстро добавляет: – Я не имею в виду вас, разумеется.
Мой дед – агент по недвижимости и, по всеобщему мнению, обладает прямо-таки сверхъестественным даром – предвидит, что и сколько будет стоить в будущем.
– Боюсь, вам придется извинить меня. – Дед постукивает по часам на руке. – В девять мне нужно сделать один звонок.
– Конечно-конечно. – И в ту самую секунду, как дед встает и уходит, мужчина обращает все свое внимание на меня.
– Неужели это Сайерс!
– Это Сайе, – гордо отвечает мама, словно самолично сконструировала меня в некоей лаборатории. – Мой прекрасный мальчик.
– Когда я в последний раз видел тебя, ты учился в первом классе. – Издав смешок, он снова поворачивается к маме: – Как поживает Джек?
Мамина улыбка меркнет, снова она в шоке или ей больно, но она быстро берет себя в руки:
– Мы с Джеком расстались. – Она всегда говорит расстались, а не развелись, словно это не так стыдно.
– О… – Мужчина явно смущен. – Мне очень жаль.
– Такова жизнь. – Мама машет рукой, будто все это яйца выеденного не стоит, но я знаю, каково ей приходится. Я помню тот вечер, когда она обнаружила, что папа изменяет ей, и не с одной, а со многими женщинами. Мне известно об этом, потому что я имел обыкновение подслушивать их разговоры, вот я и слышал, как мама спросила: «Кто она?» А отец ответил что-то вроде: «Которая из них?» И во время ссоры крикнул: «Ты и твой отец
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
