точности повторяя мои мысли. Альдо знает всю историю. Черт возьми, он был там, когда Селина жила в особняке. Он, вероятно, любил ее так же сильно, как и все мы. Ее было так чертовски легко любить. Она была полна света и жизни несмотря на то, что ей пришлось пройти через ужасное испытание.
И теперь она здесь. Но почему? С кем она здесь? Я должен знать.
— Есть много людей с полной гетерохромией, — напоминает мне Альдо.
Да, и я убедился в этом на собственном горьком опыте. Я объехал весь мир в поисках девушки с одним голубым и одним зеленым глазом. Это редкость, но определенно не исключительная.
— Есть еще одна вещь, которую я могу проверить, — говорю ему. У Селины было родимое пятно в форме сердца на шее. Она всегда ненавидела его, но мне оно нравилось. — Мне просто нужно снова приблизиться к ней.
— Мне это не нравится, Нико. Что, если ты наткнешься на Карбоне, когда потеряешь бдительность?
— Я буду осторожен, — говорю, но даже я слышу ложь в своем голосе.
Моя предыдущая миссия полностью забыта. Я просто хочу найти женщину и посмотреть, есть ли у нее родимое пятно.
Мне нужно знать, жива ли Селина. После всех этих лет, всех поисков, мне нужно знать наверняка.
Глава 2
Селина Макколл
Спотыкаясь, я возвращаюсь в бальный зал. Мои руки все еще дрожат после встречи с мужчиной в коридоре. Он был воплощением высокого, темноволосого и красивого мужчины, одетого в дорогой черный костюм, сшитый на заказ. Но то, как он смотрел на меня своими серо-стальными глазами за золотой маской, нервировало меня. Это было почти так, как если бы он пытался каким-то образом разгадать меня; как загадку. И я ненавижу то, как его глаза, казалось, смотрели сквозь меня, в самую душу, будто он мог видеть все мои страхи и недостатки, которые я так отчаянно пытаюсь скрыть и запереть глубоко внутри себя.
Я беру бокал шампанского с ближайшего столика и рассеянно потираю подбородок, вспоминая, как он прикасался ко мне, так нежно, словно я сделана из стекла. Никогда раньше мужчина так не прикасался ко мне. Сильная дрожь пробегает по мне, когда я оглядываюсь через плечо, ожидая увидеть, что он следует за мной. Но его там нет.
Чувство облегчения разливается по моим венам, когда я одним большим глотком допиваю дорогое шампанское, прежде чем поставить пустой бокал обратно. Мне нужно избегать любых других встреч с этим мужчиной… и со всеми остальными на этой вечеринке, если уж на то пошло. Не дай Бог, если я сделаю что-то не так или устрою сцену. Я, вероятно, никогда больше не увижу дневной свет. Я содрогаюсь при мысли об этом. Тот факт, что я даже сейчас здесь, на публике, вдали от человека, который держал меня в плену последние десять лет, почти невообразим.
Я даже не хочу быть на этой дурацкой вечеринке, но у меня нет выбора в этом вопросе. Нет, Константин Карбоне делает все, что хочет. И сегодня вечером он решил сдать меня своему сыну в аренду как проститутку.
Мысль о побеге приходила мне в голову раз или два, но я знаю, что далеко бы не ушла. Константин всегда находит меня. И в последний раз, когда я пыталась убежать…скажем так, это оставило на мне шрамы на всю оставшуюся жизнь. Я больше никогда не буду пытаться сбежать. Я останусь его идеальным маленьким питомцем, как он и хочет. И не буду нести ответственности за то, что кто-то еще пострадает из-за меня.
Я выпиваю еще три бокала шампанского, прежде чем собраться с духом и направиться к своему кавалеру на ночь. Мне понадобится вся жидкая храбрость. Джино Карбоне жесток и требователен, совсем как его отец. Точная копия старика — за вычетом приятной внешности и обаяния.
Когда Константин впервые купил меня в нежном тринадцатилетнем возрасте, Джино был всего на несколько лет старше меня. Я совершила ошибку, подумав, что он добрый, что он поможет мне. Свой первый урок я усвоила несколько недель спустя, когда он и его отец по очереди избивали и насиловали меня.
Я больше никогда не доверяла этому ублюдку. И ненавижу тот факт, что мне приходится быть здесь с ним сегодня вечером, пока он выставляет меня напоказ, как настоящую девушку, а не просто женщину, на которую он время от времени нападает и использует в качестве своей личной боксерской груши.
Как только я снова оказываюсь рядом с ним, протягиваю руку к официанту за еще одним бокалом шампанского, но Джино неодобрительно клацает зубами.
— Я хочу, чтобы ты была трезвой, — говорит он, прежде чем притянуть меня ближе и прикусить мочку уха, как будто мы двое любовников, которые не могут оторваться друг от друга. Я с отвращением отстраняюсь от него, и он хватает меня за руку до синяков. Его темные глаза пристально смотрят на меня, когда он сердито бормочет: — Нам снова нужно обучить тебя манерам?
— Нет, — говорю я, яростно качая головой.
— Что нет? — требует он.
— Нет, сэр.
В тот момент мне потребовались все силы, чтобы не закатить глаза. Константин годами пытался сломить меня, и, возможно, ему это удалось, но наркотики, которыми он меня пичкает, заставляют меня чувствовать, что у меня есть сверхспособности, что я могу завоевать мир. Думаю, в глубине души ему нравится во мне дерзкая жилка. Из-за этого меня гораздо труднее сломить, что он любит делать со всеми своими женщинами. И я видела, как он сломал стольких, что они навсегда будут преследовать меня в ночных кошмарах.
— Я люблю, когда мои шлюхи уступчивы. Не заставляй меня снова выбивать из тебя твое неповиновение, — предупреждает Джино себе под нос.
Я вздрагиваю от его слов и воспоминаний о том, как он хлестал меня ремнем всего несколько дней назад. У меня до сих пор синяки по всему телу и порезы от того, что пряжка задела кожу. Он был под кайфом, и его девушка только что изменила ему. Полагаю, достаточная причина, чтобы выместить свой гнев на мне.
Я ерзаю на своих высоких каблуках. Смесь наркотиков, которую приняла несколько часов назад, начинает выветриваться. Константин пообещал мне, что его сын даст еще немного, когда мне понадобится, и это было единственное с чем я согласилась, выйдя на эту небольшую прогулку. Константин знает, что я зависима. Я не могу обойтись без своего драгоценного лекарства. И я совершила несколько грязных, непростительных поступков, чтобы поймать следующий кайф. Таблетки — единственное, что поддерживает меня на ногах большую часть
