— На горячее наш шеф-повар предлагает вам телятину с соусом из боровиков и шафрана, а также, по желанию, наши фирменные блюда из дичи, — вновь посмотрев почему-то на Нестерова, сказал официант. — На десерт будут предложены щербет с ягодами и миндальной крошкой, а также различные сорта нашего фирменного мороженного c ликером и фруктами…
— И все? — удивился Слон, который взялся наливать себе и Басе по «второй». Еще больше он удивился, увидев, что Стас наполнил не только Ирмин, но и свой бокал шампанским, потому что знал, что «командир» пьет конкретно вискарь, в крайнем случае водку, а вот «шампунь» на дух не переносит… — А цеппелины у вас тут, к примеру, готовят?
Стас, уже приготовившийся было произнести оч-ч-чень важную речь, кототорую он сочинял и тренировал едва ли не с рождественских и новогодних праздников, и отпивший из фужера минералки — что-то в горле пересохло — после этой реплики Мажонаса едва не поперхнулся водой. Блин! В присутствии Слона трудно долго оставаться серьезным… все время жди, что он отмочит какую-нибудь «корку» ( спросить, готовят ли цеппелины в литовском ресторане, это то же самое, что поинтересоваться у среднеазитского чайханщика, готовят ли у них плов и есть ли в ассортименте зеленый чай)…
— У нас в с е готовят, — вежливо отреагировал официант. — Четвертого дня… в этих же апартаментах… изволили откушать Его Превосходительство Генеральный секретарь НАТО с супругой… и остались очччень довольны!..
— Спасибо, дружище, мы тоже всем довольны! — сказал Нестеров, вставая с фужером шампанского. — Друзья, давайте выпьем за нашего юристконсульта… За тебя, Ирма, за твою красоту и обаяние, за твое потрясающее трудолюбие, за твою целеустремленность и умение докопаться до сути, за твои человеческие качества, за твою скромность и за то, что ты умеешь жить интересами других людей…
— Вся в меня, сестричка… — вставил-таки реплику Слон, демонстративно погладив себя по стриженной под «ежик» голове. — Мы, правда, внешне не сильно похожи… но я тоже в натуре «обаятельный, скромный и трудолюбивый»… Ладно, сяся[9], будь здорова и не кашляй! — произнеся это напутствие, Мажонас опрокинул стопарь охлажденного «Абсолюта». — Ну что, командир… может, сейчас обьяснишь, по какому случаю мы здесь «зажигаем»?
— Обьясню! — бросив на партнера по бизнесу строгий взгляд, сказал Стас Нестеров. — Но если ты, брат, будешь встревать с репликами через каждое мое слово, то обьясняться мне придется до самого утра!..
— Если вы, Стас, произнесли т а к о й тост, — пальцы Ирмы принялись нервно теребить полотняную салфетку с вышитой золотом эмблемой данного заведения. — Столько хорошего обо мне сказали… Значит вы… вам… я так понимаю, что вы все же решили сократить должность юристконсульта в нашей… в вашей фирме?! Д-да, вы, наверное, правы… вам нужен более опытный специалист, нежели я…
— Уволить? Тебя? Кто это тебе сказал, Ирма? — Стас уставился на нее с неподдельным изумлением. — Да я быстрей его уволю, — он ткнул пальцем в Мажонаса, обладающего, между прочим, ровно третьей частью акций их ЗАО. — И даже себя!
— Не надо, — всхлипнула от избытка чувств Бася. — Кто же мною будет руководить, если вы все уволитесь?! Римас, налей немного «бимбера»! Ой, как я вас всех люблю…
— Ирма будет последней, кто покинет наш корабль, — фраза получилась несколько двусмысленной, и Стас понял это, когда он ее уже произнес. — Гм… и с какой стати, Ирма, ты обращаешься ко мне на «вы»… как это было сто лет назад?
— Значит, наш «корабль» все-таки тонет?.. — Слон, конечно, тут же прицепился к случайно вырвавшейся из уст Нестерова фразе. — Что, уже есть сведения из «арбитража»? Ну, и насколько мы «попали» в конечном итоге? Что… на все бабки?? Н-ну, ни фуя себе… Тогда понятно, че мы тут делаем… «позажигаем» напоследок… типа «врагу не сдается наш гордый „Варяг“!..
— Так! — Стас решительно взял инициативу в свои руки. — Помолчи немного, Римас…у тебя сегодня отсутствует синхронизация мыслительного процесса и аппарата для речи! Никто не тонет, никто никого не увольняет! Мы вообще собрались здесь по другому поводу… официант, принесите наконец «горячее»!..
* * *
Нестеров вновь поднялся из-за стола, отставил стул и встал чуть наособицу, неподалеку от дверей, за которыми только что скрылся услышавший оговоренную заранее «условную» фразу официант. Да, сегодня, наверное, самый важный день в его жизни. Он когда-то был женат, но «семейная лодка разбилась о быт», ушел из собственной жилплощади, взяв с собой только дорожную сумку с самым необходимым и котенка, вернее, кошечку, которую сам же назвал странным для «мурки» именем — Гертруда Францевна. Давняя, вобщем-то история, но с той поры он дул на воду, предпочитая вести холостяцкую жизнь, благо дело, которое он вначале поднимал сам, а потом на пару с Мажонасом, которого он перетянул к себе в фирму с должности старшего инспектора вильнюсского ARASa[10], — о чем ни разу потом не пожалел — забирало у него львиную долю времени, да и женским вниманием он никогда не был обделен…
Но глупо более не замечать очевидного: сегодня рядом с ним находится человек, к которому он привязался и которого он любит. И который, как ему кажется, готов ответить взаимностью…
Стас достал из кармана небольшой бархатный футлярчик, но до поры держал его в ладони, так что никто из присутствующих не видел, что у него в руке. В футляре из черного бархата — кольцо с бриллиантом. Не самое дорогое, но и не из дешевых — стоимостью около трех тысяч евро. Настало время для признания в любви; он намеревался предложить руку и сердце одной из присутствующих здесь дам; он хотел сделать все это прилюдно, при свидетелях, но в своем, «ближнем» кругу, в хорошей праздничной атмосфере…
Возникла пауза, которой Стас, в принципе, в своем изначальном сценарии не планировал. Он смотрел на дверь, за которой скрылся официант — тот должен был, услышав условную фразу, принести заранее доставленный сюда и дожидающийся своего часа в небольшом служебном предбаннике, соединенном с «раздаточной», пышный букет, дабы герой дня, прежде чем произнести прочувствованные слова, мог вручить его своей избраннице. Остальные присутствующие, понятное дело, смотрели на Стаса во все глаза, пытаясь догадаться, чем же закончится эта интригующая мизансцена…
— Стас, я че-то не врубаюсь, — подал реплику Мажонас. — На какую тему ты опять «завис»? Там, внизу, в большом зале, сейчас классное стрип-шоу идет, может, и мы глянем? Нет, не катит? Э-э-э… оп-па… кажись, я врубился! Так это мы, значит, «исковое» по суду выигрываем! Упст! Тогда, конечно, надо отметить… что ж ты, с я с я, помалкиваешь… могла бы шепнуть заранее, чай я тебе не чужой!..
В этот момент до них донесся какой-то шум, причем эти странные звуки доносились одновременно с двух сторон: и со стороны «гардеробной», то есть той двери, через которую их, как «випов», торжественно ввели в эти апартаменты, и из служебного коридора, в котором скрылся официант, чтобы доставить и передать Нестерову заранее приготовленный букет…
