он очень боялся реакции дочери. Если она узнает об этом, что тогда?
И всё же внутренний голос подсказывал, попытаться стоит и Антон Лукич решил попытаться. Однажды случай подтолкнул его. Грузили с Гришкой муку и в какой-то момент тот подошел и просто спросил:
— Антон Лукич, подыскали вы уже мне замену. Я ведь уходить должен, вы помните, несколько дней осталось.
Вопрос этот подстегнул Солнцева действовать, а там уж будь как будет.
— Ты Григорий, — сказал он, — как закончишь, приходи ко мне в кабинет, поговорить нужно.
Гришка постучался, вошел. В маленьком кабинете стол, стул и шкаф. На столе компьютер. Обычно здесь Антон Лукич вёл все дела, зарплату работникам выдавал, здесь и беседы вел, если с кем нужно побеседовать.
— Садись, — махнул он рукой на стул.
Гришка сел, почувствовал неловкость. Несколько секунд — тишина.
— Григорий, — начал Антон Лукич, — тут такое дело, не знаю, как и начать.
Гришка посмотрел на хозяина, глаза добрые, голубые. Во взгляде — вопрос.
— Ты мне скажи, как тебе у нас работается?
— Нормально работается, — ответил парень.
— А если я тебе зарплату увеличу, останешься?
— Да ведь я, не по тем причинам ухожу, не из-за денег.
— Что же тогда? — глянул исподлобья Антон Лукич. — Если не из-за денег, что тогда? Из-за девушки?
— Да нет, — усмехнулся Гришка.
— Слушай, я тебя спрошу по секрету и прошу меня не выдавать если что, вопрос больно щекотливый, понимаешь?
— Хорошо, — кивнул Гришка.
— Тут такое дело, ну, как бы так пояснее выразится, — Антон Лукич видно, переживал большое волнение и никак не мог перейти к делу, — тут брат, понять нужно правильно.
Гришка смотрел и никак не мог ничего вообще понять. Что-то хозяин хочет сказать, а что совсем неясно.
— Так вот, — наконец, решился Солнцев, — дочка моя — Леночка, взрослая совсем стала. И я брат, всё ни как не могу придумать, как ей помочь. Ты меня понимаешь?
— Не совсем, — смутился вдруг Гришка.
— Я тут грешным делом подумал, что не мешало бы ей жениха найти. Как думаешь? Нет у тебя кого на примете?
Слова эти, немного потревожили спокойное состояния Гришки и он заёрзал на табурете.
— Я в таких делах, не слишком хорошо разбираюсь. У меня на примете таких людей нет.
— А ты?
— Я?! — Гришка встал со стула.
Солнцев вздохнул тяжело и сомкнул на столе руки. Он не смотрел на Гришку. Разговор этот давался нелегко, но не говорить об этом тоже нельзя. Может такого шанса больше не будет. Он ведь понимал, что дочь его на любителя, а любителя можно ещё лет десять ждать. А потом и вовсе она никому не нужна будет.
— Ленка моя дочка, замуж ей пора, а женихов сам видишь в округе ни одного. Вот я и подумал, может ты? Я же не за просто так, — поспешил добавить он, — я ведь и приданное за ней как говориться не пожалею, да и кондитерская всё равно когда-то ей будет. Чего уж, раз начистоту заговорили.
— Так вы мне предлагаете, жениться на ней, что ли?
— Нет, если не хочешь, то конечно нет. Я ведь понимаю, Лена — девушка особенная. Но ведь я вижу, парень ты хороший, дочь мою не обидишь. И её как говорится, из застоя выведешь и сам в накладе не останешься. А?
Гришка ушам своим не верил, ему предлагают в невесты ту, которая и так нравится и от кого он бежать собрался, от того как раз, чтобы не подумали финансового интереса или ещё чего-то в этом роде.
А тут, её же отец сам в жёны её предлагает и деньги, и бизнес в придачу. С такими обстоятельствами Гришка даже не знал что делать.
Получается теперь как, если останется, значит, на бодро чужое позарился, а если уйдёт, то они для Лены другого женишка быстро состряпают.
И что тут было делать, Гришка не знал.
Часть 2
Глава 1
Тяжелые шаги у крыльца подбросили со скрипучей кровати. Мишка дернул Славку, потянул за руку. Спрятались в шкафу. В прошлый раз залезли под кровать, но это не помогло.
Отец сильно кашлял и матерился.
— Галка, ан-ну, жрать давай! — крикнул он с порога.
Быстрые шаги матери, звон посуды.
— Да, что ты безрукая такая!? — послышалось из кухни и пара тупых ударов, что сопровождались сдавленными вскриками матери. — Давай шевелись зараза! Муж с работы пришел, а у неё тут не готово ещё ничего!
Мать в четвёртый раз беременная, постоянно больная и слабая. Она чуть не целый день лежала в кровати и только к вечеру вставала, чтобы что-то приготовить к приходу отца. А порой, когда она выпивала, то вовсе не вставала. Тогда Мишка и Славка старались приготовить хоть что-то, картошку или кашу. Если отец придёт, а ничего нет, биты будут все.
Бил отец сильно и страшно. Бил всех, особенно мать. Причём не важно, была она беременная или нет. Всё равно бил. Пару раз по жалобам сердобольных соседей увозили мать на скорой. Один раз помнится, увезли беременной, а приехала небеременная. И ребёнка никто не видал. А когда Мишка мать спросил про то, так она отмахнулась только, мол не твоё дело.
С того времени стала мать пить больше. Уже и не смотрела ни на кого. Мишка со Славкой бывало волокут мать на кровать чтобы уложить, а она брыкается, не даётся. Матом орёт.
Да ладно бы — дети, да уход за ними должный. Это ещё ничего, а тут ведь никакого ухода нет. Отец с матерью какую копейку в руки получат, так на фунфырик потратить норовят. Закуска какая придётся, что с огорода понемногу соберут, что в магазине деревенском по дешевке купят. Один у обоих интерес — как бы выпить.
Вот тогда, когда мать стала совсем запускать дом и детей и пришли чужие люди. Полицейские приехали и увезли Мишку со Славкой из дома. Мишка тогда ещё лет восьми был, а Славка к шести подбирался. Сестрёнка Настюха, маленькая совсем была, что с ней сталось, куда делась, так и не узнал.
Мишку в интернат отправили. Там и набрался всякой науки. Только не той, что в школе за партами учат, а той, что на трубах за школой, с чинариком в зубах вещают. Прошел тогда Мишка науку хулиганскую вдоль и поперёк. И как окрестности обходить в поисках, где чего не так лежит, как у магазина мелочь просить, как бычки собирать по подъездам да по мусоркам. Всё
