со своей Мухой поиграешь, – взяла на руки дочку Светлана.
Весь следующий день, Ксюша возилась с щенком: играла, кормила, гуляла. Хозяин Мухи не нашёлся и щенка решено было пока оставить.
Через неделю, Муха освоилась и, чувствуя искреннею, детскую любовь, отвечала Ксюше взаимностью. По утрам, щенок забирался на кровать к девочке, и облизывая лицо языком, будил её.
Однажды, Ксюша проснулась сама, а не от того, что её разбудила собака.
– Муха, Муха, – тихо позвала девочка, но Муха не пришла. Ксюша спрыгнула на пол, и прямо в пижаме выбежала во двор:
– А где Муха? – спросила Ксюша, удивлённо оглядывая родных. Бабушка вздохнула и промолчала. Дед отложил велосипедное колесо и делая вид, что не расслышал вопроса, дрожащими руками прикурил сигарету. И только мать, вешая бельё, повернулась к дочке, резко сказала:
– Муха больше не придёт, она умерла, мы её похоронили, – Ксюшу на секунду замерла, потом закричала.
– Этого не может быть! Вы мне врёте! – и слезы полились сами собой.
– Может, – сухо ответила мать. Ксюша, рыдая, толкнув калитку, выбежала в огород, забежала в кукурузу, и до вечера просидела там, оплакивая свою первую потерю.
Вернувшись затемно, она молча, ни с кем не разговаривая, не прикасаясь к еде, прошла в свою комнату.
– Переживает, – вздохнула бабушка.
– Попереживает и перестанет, время лечит, – ответила Света.
Через несколько дней, Света распрощалась с родными, взяла дочку и уехала в город.
В следующем году Светлана, с Ксюшей, снова приехали к бабушке и дедушке.
– Что же вы не позвонили? – обнимая внучку, спросила бабушка, – дед за коровой пошёл, а я к тёте Нюре собралась. Стояли бы сейчас здесь. Вы тогда располагайтесь, а я, к Нюре схожу, за мёдом.
– Да пусть Ксюша сбегает, – сказала Света, – здесь недалеко, – и повернувшись к дочке спросила, – помнишь, где тётя Нюра живёт?
– Помню, – кивнула Оксана.
– Ну тогда беги, скажешь бабушка за мёдом послала, – Ксюша вприпрыжку побежала за мёдом. Проскочив три дома, замедлилась у четвёртого и проскользнула в калитку. За калиткой, повернула голову, и открыла рот от удивления. На цепи, в нескольких метрах от неё, стояла красивая чёрная собака. Сомнений быть не могло, это была Муха, но Муха взрослая. Ксюша растерянно прошла в дом, забрала мёд, и попрощавшись с тётей Нюрой, полетела домой. По дороге, обида на родных нарастала как снежная лавина. Забежав в дом к бабушке, Ксюша с порога закричала на родных:
– Вы меня обманули! Муха жива! Я её видела у тети Нюры!
– Да это другая собака, – ответила мать.
– Нет! Это Муха! Я её узнала, и она меня тоже! Вы все вруны! Я вас ненавижу! Ненавижу! – и не слушая ответа, Ксюша выскочила на улицу. Она бежала, размазывая обиду по лицу. Подальше из дома, в котором самые близкие люди причиняют боль и отнимают счастье, куда угодно, в кукурузу, в кукурузу, в кукурузу!
Человек
Как прекрасна природа, во всех своих проявлениях. Как великолепна она, как многогранна. Каждый её листочек, каждая травинка, а ещё ветер, дождь, реки, моря. И как всё это гармонично, слажено, едино.
Вот и сегодня, на улице. Я любовался весенним пейзажем. И смотрел на покрывшиеся свежим листом деревья. На стрижей, свободно парящих на небе.
И лишь на одном клёне, нарушая это единство и гармонию, на ветках, повис целлофановый пакет. И почему-то подумалось мне, что вот так вот куском бесполезного мусора, болтается на ветвях природы человек.
Грешник
Один грешник решил отойти от мирской жизни и стать праведником. Покрестился, перечитал большое количество святых книг, и начал ревностно каждый день молиться, в надежде стать святым. Прошло несколько месяцев, но бог не услышал молитвы грешника, не пришёл и не сделал его святым. Задумался грешник, что делать дальше? Подумал и решил, что бог не слышит его молитвы потому, что он не соблюдает пост. С этого момента, грешник в добавок к молитвам, начал соблюдать все посты. Время шло, но бог так и не посетил грешника. Снова призадумался грешник. Почему не приходит бог? И решил, что бога надо искать по святым местам. Распродал грешник всё имущество и подался в странствия, целый год он провёл в скитаниях, объездил полмира, но бога, так и не нашёл. Измученный, оборванный и отчаявшийся грешник вернулся домой, так и не став святым. Со слезами на глазах, он поднял руки и лицо к небу и крикнул:
– Господи, где ты?! Или тебя нет? И я, всё это время, напрасно искал тебя?
– Здесь, – тихо ответил бог
– Я объездил полмира по святым местам, соблюдал все посты, отказался от грешной жизни, победил все свои пороки, молился день и ночь. Почему ты так долго не приходил ко мне?
– Потому что ты не хотел видеть меня, ты хотел стать святым, – ответил бог. Грешник стыдливо опустил свои глаза, поняв свою ошибку. И тихо спросил.
– Где же ты был, всё это время?
– В твоём сердце.
Барометр
Кузнецов выскочил из подъезда на улицу.
– Здравствуй, Иван Фёдорович, – почтительно приветствовал он, древнего, бородатого дедушку, сидящего на лавочке. Рядом с дедом, дремал старый, лохматый пёс. Иван Фёдорович переложил палочку в левую руку, правой приподнял кепку.
– Доброе утро, Володя, а ты чего с зонтом. – Кузнецов показал пальцем на небо.
– Тучи, дождь будет.
– Не будет сегодня дождя, – спокойно проговорил дед. Кузнецов пожал плечами и молча пошёл на работу.
И в самом деле, к полудню, выглянуло солнце, а к вечеру, о дожде, и напоминания не осталось: «Старый синоптик, угадал погоду», – усмехнулся сам себе Кузнецов.
Примерно через неделю, Кузнецов вышел из дома в магазин.
– Привет, Иван Фёдорович, – улыбнулся Кузнецов, старику.
– Зря зонт не взял, Володя, сегодня хоть маленько, но прольёт.
– Да с чего бы, – удивился Кузнецов.
– Так барометр показывает, ответил дед и посмотрел на свою собаку, катающуюся у его ног в пыли.
– Ну даже если и будет, не страшно, – отмахнулся Владимир, – я до магазина, за двадцать минут ничего случится. Дед промолчал.
В магазине, Кузнецов вынул список, который дала жена и побрёл от прилавка к прилавку. Не забыл и про себя, бросил в тележку пару бутылок пива.
Затарившись, с двумя полными пакетами, насвистывая вышел наружу. На улице, подул резвый ветерок, быстро нагоняя тучи. Кузнецов заторопился домой, боясь, как бы ливень на обмочил покупки. На полпути к дому, стал накрапывать дождь. Владимир рванул к подъезду, но не успел. Ливень был быстрее. Мокрый до нитки, поднимаясь по лестнице, Кузнецов матерился:
