Она смутно помнила, как ночью прижималась к теплому косматому боку, и от этого ей было еще хуже.
– На, выпей, – Волк протянул ей флягу. – Полегчает.
Лада сделала глоток, потом еще один.
– Фантастика! – воскликнула она. – Это что?
– Живая вода.
– Послушай, Серый, – смутилась Лада. – А можешь дать мне еще немного этой воды и отвернуться?
– Ты поранилась? – Оборотень вмиг стал серьезным. – Где болит?
– Понимаешь, ездить верхом, еще и с непривычки…
Волк густо покраснел, протянул девушке фляжку и отвернулся.
– И я ведь занималась верховой ездой, – призналась Лада. – Но все равно так попа болит, тебе не передать.
Она протерла влажной рукой ягодицы, облегченно вздохнула.
– Все, можешь поворачиваться.
Волк посмотрел на Ладу, а потом вдруг вылил остатки воды ей на голову. – Это тебе за вчерашнее.
Девушка отряхнулась, а потом улыбнулась.
– Ладно, заслужила. Мир?
– Мир, – согласился оборотень. – И даже не пытайся мной командовать. Я подчиняюсь только Ивану, и то – не по своей воле.
– Все понятно, старый холостяк, – усмехнулась Лада.
– Ничего ты не понимаешь, не мни о себе лишнего. Лучше положи руку на камень.
Лада потрогала валун кончиками пальцев. Он еще хранил в себе ночную прохладу, но верхушка уже нагрелась под утренним солнцем. Она положила на нее ладонь. И символы налились светом, замерцали, задвигались, вытягиваясь и перемещаясь по камню. Волк подошел к девушке, стал рядом.
– Теперь все понятно. Стандартный расклад. Налево пойдешь – коня потеряешь, направо пойдешь – друга убьешь, прямо пойдешь – смерть свою найдешь.
– Я не поняла, а где Иван? – удивилась Лада.
– Тут дело такое, к Ивану, по идее, ведут все дороги, только не по каждой мы сможем пройти до конца.
– Налево я не пойду ни за что, – погладила Лада шелковистую гриву, и конь благодарно фыркнул. – Направо – это значит, тебя убить? Тоже не вариант.
Волк нахмурился, но промолчал.
– Говори уже! – возмутилась Лада.
– Иван всегда ходит прямо.
– И куда это его завело? – справедливо возмутилась девушка.
Клубочек подпрыгивал на дорожке, прямой и светлой, словно в нетерпении.
– Волк, ты погибели моей хочешь? – застонала Лада.
Дорожка становилась все шире, утоптанней и, в конце концов, превратилась в добротный тракт, тянущийся до горизонта, где виднелись очертания городских стен. Клубок замер в нерешительности, откатился прочь от города, потом снова повернул к зубчатым башням.
– Ну что, болезный, решай уже, – подбодрил его Волк, но клубок застыл и лишь слегка подрагивал концом ниточки. – Ладно, – сказал оборотень. Он поднял клубок из дорожной пыли и засунул его в сумку. – Зайдем в город. Надо еды купить, одежды тебе приличной, юбку, шляпку, все дела.
Он недовольно посмотрел на Ладу и, вытащив из сумки вязаную шапку, протянул ее девушке.
– Надень, авось за парня сойдешь, хорошо, что у тебя волосы короткие и… – он неловко взмахнул руками перед грудью, смутился и не стал заканчивать мысль.
– И сиськи маленькие? – недобро прищурилась Лада, нахлобучивая шапку.
– Нормальные, как раз незаметные, как надо. Невидимые такие…
– Волк, заткнись уже, – попросила Лада.
К городу она подходила в самом мрачном расположении духа. Серые стены до половины обросли изумрудным мхом, ров вокруг города почти высох, и только кваканье лягушек говорило о том, что там еще есть вода. Ворота были открыты нараспашку, через ров гостеприимно переброшен мост.
– Не нравится мне это, – сказал оборотень. – Подозрительно тихо.
– Может, у них обед, – ответила Лада, – Давай и мы поедим где-нибудь, а то я голодная, когда злая. И злая, когда голодная.
Они вошли в город, встретивший их молчанием и закрытыми ставнями. Мелкая собачонка истошно залаяла, срываясь на визг, Лада вскрикнула от неожиданности и вцепилась Волку в руку. Тот недобро посмотрел на шавку и оскалился. Собачка взвизгнула еще раз и умчалась в подворотню. Где-то хлопнули двери, в ближайшем доме приоткрылись ставни и тут же снова закрылись.
– Пойдем, – потянул Ладу Волк. – Здесь должна быть таверна.
Они подошли к двухэтажному деревянному зданию. На вывеске красовался белый гусь с таким наглым и самодовольным выражением морды, что Лада тут же вспомнила своего бывшего мужа, во дворе были расставлены столы и лавки – все пустые. Волк привязал коня к одному из металлических колец на стене, толкнул дверь, и Лада с облегчением вздохнула: в таверне были люди. Разговоры на мгновение стихли, потом снова возобновились. Волк провел Ладу к угловому столику, уселся на лавку напротив нее.
– Чего изволите? – спросил хмурый официант, нависая над столиком и вытирая руки о засаленный передник. – Есть тушеная капуста с бобами, очень вкусно, все берут, блины со сметаной, кролик с овощами…
– Кролика, – перебил его Волк.
– И попить чего-нибудь, сок апельсиновый есть? Где ваше меню?
– Воды принеси, – добавил оборотень.
Официант пошел на кухню, недоуменно оборачиваясь на Ладу.
– Какое меню? Какие апельсины? – тихо возмутился Волк. – Давай ты лучше будешь молчать.
– Прости, – смутилась Лада. – Ляпнула, не подумав.
– Крылья в размах на всю площадь, – донесся до них громкий шепот. – Три башки, у каждой пасть – телега въедет.
– Весь пруд за мельницей выпил.
– А мельник-то, говорят, вилами его пырнул. Да только вилы погнулись, а тот и не заметил.
Официант брякнул перед ними две дымящиеся тарелки. Лада повела носом – пахло аппетитно.
– Сервис, конечно, так себе, – сказала она, зачерпывая овощи деревянной ложкой, – но кормят хорошо.
Волк уплетал еду, не поднимая головы. Девушка налила себе в чашку воды, отпила глоток, озираясь по сторонам. Можно было подумать, что она в обычном ресторане. Такой дизайн всегда в моде, аутентичный фольклор – деревянная мебель, вышивки на стенах, на потолке огромное колесо со свечами, возле входа на кухню стоит шеф-повар в тканом переднике. Стоит и не сводит с Лады глаз. Лада уткнулась в тарелку.
– Это баба! – громко сказал официант, ткнув в сторону Лады пальцем.
И только сейчас девушка поняла, что выбивалось из привычной картины – в таверне не было женщин.
Волк вскинулся, заслонил Ладу спиной. Девушка испуганно огляделась. Мужики поднялись с мест, обступили их кольцом, закрыв выход.
– Точно баба! – подтвердил один, заросший нечесаной бородой, в которой застряла хваленая капуста. – Вон сиськи торчат.
