Бьорна, успев заметить, что ее рубаха оставила на его тунике огромное мокрое пятно.
Виола подняла взгляд на его лицо. Что это? Он смеется? Вот ублюдок!
— Что смешного? — пробурчала она, тщетно пытаясь совладать с клацающими друг о друга зубами.
— Не знал, что анги принимают перед завтраком целую ванну, — заржал он, и Виола с трудом удержалась от того, чтобы не стукнуть его по башке.
В следующий миг он достал из-за пояса кинжал и перерезал веревку, стягивающую ее запястья.
— Снимай свое тряпье! — велел он. — На, вытрись.
Он сунул ей в руки полотенце.
— Отвернись! — потребовала она.
— Да я и так уже все видел, — осклабился он, но все-таки отвернулся.
Виола стянула через голову мокрую, липнущую к телу рубаху. Ее колотила дрожь — но не от холода: горячая кровь уже разнесла по жилам пылающий жар — а от стыда. Наспех вытершись полотенцем, она схватила с ветки плед и торопливо в него завернулась.
— Идем, эти обжоры уже наверняка все слопали без нас, — сказал Бьорн, и они отправились в лагерь.
У одного из костров на бревнах сидело трое: рыжий Рагнар, который тоже был на пиру; противный Ингвар, который хотел вчера «поразвлечься»; и еще один хейд — светловолосый, с клочковатой бородой.
— Прошу к столу, принцесса. — Бьорн кивнул на свободное место возле Рагнара.
Тот подвинулся и дружелюбно похлопал по темной коре. Виола с опаской присела рядом. Бьорн сел с другой стороны от нее, вынул из-за пояса кинжал и принялся срезать куски мяса с жарившейся на вертеле свиной туши. Жир капал в огонь и шкварчал, а Виола глотала слюнки. Ни тарелок ни ножей с вилками поблизости не наблюдалось, но когда Бьорн сунул ей в руки сочное ребрышко, покрытое золотисто-коричневой корочкой, Виола с жадностью впилась в него зубами, наплевав на светские приличия и этикет.
— Эк, девка изголодалась, — ухмыльнулся Рагнар. — Видать в графском замке плохо кормят.
— Нормально кормят, — огрызнулась она, проглотив божественно вкусный кусочек мяса.
— Может с нами поедешь? На кой тебе эти графья? Чем тебе Бьорн не жених? — не унимался рыжий, но, получив от Бьорна кулаком в бок, крякнул и замолчал.
Виола умяла ребрышко. Затем еще одно. Закусив лепешкой из ржаной муки, она принялась с любопытством оглядываться по сторонам, потягивая из деревянной кружки ароматный эль. Приветливое солнечное утро, сытый желудок и беззлобные подтрунивания хейдов навевали спокойную расслабленность, и похищение казалось не таким уж и страшным. Через час-другой она отправится домой, и в памяти останется лишь забавное приключение, которым можно будет похвастать перед придворными девицами.
Ее размышления вдруг прервал голос Бьорна:
— Виола!
Она вздрогнула. Как странно ее имя прозвучало из его уст! С мягким деликатным «л» — как-то даже чересчур нежно для такого грубого языка.
— Да? — Она повернулась к нему. — Бьорн?
Он кивнул, протягивая широкую ладонь. «Медвежья лапа», — отчего-то мелькнуло в голове. Немного поколебавшись, Виола пожала его руку. Не то что бы ей хотелось любезничать с похитителем, но лучше его не злить. Ведь пока он не сделал ей ничего дурного… если, конечно, не считать самого похищения.
Ладонь Бьорна — большая, шершавая, теплая — сжала ее маленькую кисть с неожиданной осторожностью. Виола невольно взглянула в его глаза. При свете дня они оказались ярко голубыми — с синей окантовкой по краям и прозрачной бирюзовой сердцевиной, такой же ясной, как небо в безоблачный день…
— Как ты думаешь, сколько денег даст за тебя твой папаша? — спросил Бьорн, и очарование момента развеялось как дым.
Она выдернула ладонь из его руки. Ну конечно, перед ней всего лишь алчный дикарь, которого интересует только нажива.
— А я почем знаю? — фыркнула она, не решаясь назвать конкретную цифру.
Будучи единственной дочерью графа Альберди, Виола не сомневалась, что отец выложит за нее любые деньги — вот только похитителям знать об этом совершенно не обязательно.
— Даст он твой вес серебром? — поинтересовался рыжий Рагнар, все это время с любопытством поглядывающий на нее.
Ничего себе аппетиты у этих варваров! И что сказать? Подтвердить? Но ведь это огромная сумма. Отрицать? А вдруг они разозлятся!
— Может быть, — уклончиво ответила она.
— Тогда тебя нужно как следует откормить, — хохотнул Рагнар. — Ну-ка, Бьорн, отрежь девице еще кусок мяса, да пожирней.
— Ладно.
Бьорн улыбнулся, и от уголков глаз разбежались веселые морщинки. Хм… У него на редкость ровные белые зубы. Вполне человеческие, а вовсе не медвежьи клыки. И довольно красивые… Проклятье! Хватит уже на него таращиться как последняя дура!
— Спасибо, я больше не голодна, — пробормотала она, увидев, как Бьорн потянулся за кинжалом.
— Как знаешь, — сказал он, и хотел было что-то добавить, но тут по всему лагерю прокатился сиплый рев боевого рога.
Виола встрепенулась, прислушиваясь.
— Всадники! — крикнул дозорный со сторожевой вышки.
Глава 3
Услышав сигнал тревоги, хейды вскочили со своих мест и похватали оружие.
— Сколько их? Кто такие? — крикнул Бьорн.
— Около тридцати. Похоже, люди графа.
Виола подпрыгнула как ужаленная. Отец нашел ее! Она было кинулась навстречу солдатам, но тут Бьорн вцепился в ее плечо, зажал ей рот и куда-то поволок.
— Рагнар, потяни время! — на ходу бросил он. — Я сам с ними поговорю!
Виола услышала стук копыт, но тут Бьорн впихнул ее в палатку и швырнул на подстилку. Проклятый хейд! Яростно извиваясь в его руках, она изловчилась и укусила его за палец.
— Ай!
Он отдернул кисть и повалил Виолу на спину, снова зажимая ей рот.
— Тихо, дура! Не дергайся! — прошипел он.
Снаружи раздалась ангалонская речь, и Виола затихла, прислушиваясь.
— По приказу графа Альберди мы должны обыскать ваш лагерь…
Ура! Отец догадался, что ее похитили эти грязные дикари, и прислал на помощь отряд!
— С какой стати? — спросил кто-то из хейдов. Кажется, Ингвар?
— Пропала его дочь, и мы подозреваем, что она находится у вас.
Виола снова затрепыхалась, но Бьорн всей тяжестью своего тела вдавил ее в подстилку. Он стащил с себя ремень, и начал его наматывать на ее запястья.
— Послушайте… — раздался голос Рагнара, но тут его перебил Ингвар:
— Проваливайте! — рявкнул он. — Нет у нас вашей девки!
Бьорн замер.
— Какого хрена? — с удивлением сказал он.
Тут снаружи послышался удар, вскрик, и в следующий момент все взорвалось яростными воплями и лязгом оружия.
— Дерьмо! — взревел Бьорн и, отшвырнув от себя Виолу, выскочил из палатки.
Сердце отчаянно забилось в груди. О, боже! Что там происходит?
Виола отвернула полог и выглянула наружу. В лагере кипело сражение. Солдаты и хейды смешались в беспорядочную кучу и со свирепыми воплями
