Инструменты прихвати только.
Антон повернулся и двинулся в сторону гор. Что оставалось делать Михалычу? Он пошел следом. «Лучше ничего не думать, логики здесь нет, — успокаивал он себя. — Скорее всего парень расскажет, что он не только хороший художник, но и мастер всевозможных поделок и покажет одну из них. Эх, еще один день пропадет зазря». Но, повинуясь шестому чувству, он шел за мальчишкой, словно на веревочке.
Идти пришлось долго. Михалыч уже стал сомневаться — хватит ли кислорода на обратный путь, как то, что он увидел, заставило его забыть обо всем.
Тот космический корабль, что он увидел перед собой, оказался менее удачлив, чем его старенький тягач. Острые камни буквально рассекли его надвое, отрезав двигатели от систем жизнеобеспечения. Естественно, ремонту такие разрушения не подлежали. Страшно даже было подумать, что случилось с экипажем.
Серебристое тело наполовину занесло песком, но даже по оставшейся на поверхности части было видно, что это была дорогая космическая яхта. Стремительные обводы изящного корпуса, красивое серебристое покрытие, сохранившееся и после аварии, широкие стеклолиты в носовой части, открывающие широкий обзор для пассажиров, — яхта радовала глаз даже после случившегося несчастья.
Михалыч приблизился к зарывшемуся носу и счистил песок с носового стеклолита. За прозрачной панелью угадывались смутные очертания рубки: полукруглые панели, навеки погасшие приборные экраны, удобные кресла… Ему показалось, что в одном кресле кто-то сидит. Присмотревшись, Михалыч отпрянул — из кресла на него смотрел тот самый мальчик, призрак которого привел его к этому кораблю. Космос сохраняет тела получше бальзамирования египетских жрецов, и выглядел он, как живой…
— Не теряй времени, Сергей. Нужный тебе агрегат тут, — вернул его в реальность тот, кто представился Антоном.
***
— Вот так как-то… — Михалыч отхлебнул чай и откинулся на стуле. — Антон не только показал мне, где взять трансмиттер, но и помог советом по его установке. Еще, перед самым моим отлетом, он попросил передать бабушке, что с ним все в порядке и дал мне этот адрес. Поэтому я тут. Я понимаю, как вам тяжело…
— Нет-нет, — энергично замахала руками старушка, — Перестаньте, пожалуйста. Тяжело мне было тогда, когда пришел первый космонавт, а сейчас я даже горжусь, что мой внук спас стольких людей, когда сам оказался в такой ситуации, из которой нет выхода.
— Так я не первый? — удивился Михалыч.
— Вовсе нет. Видите ли, мой сын был талантливым инженером. Денег, правда зарабатывал не так уж и много, но женился он на девушке с хорошим приданным. Кстати, всю семью вы видели на фотографии сразу, как только вошли. Она была сделана незадолго до того злополучного путешествия, — женщина встала, взяла в руки рамку с фотографией и смахнула с нее невидимую пыль. — Вот, пожалуйста, — она протянула рамку.
С фотографии смотрели люди, которых уже давно не было в живых. Но у Михалыча было чувство, что он только недавно с ними общался. Может быть, не со всеми, а только с Антоном, но сейчас он не воспринимал его отдельно от его семьи, настолько они смотрелись на фото органично и красиво.
— Вы сказали, что ваш сын был инженером? А чем он занимался?
— Что-то по части компьютеров. В последнее время сын проводил эксперимент с нейрокомпьютером — обучал его на основе общения с сыном. Он дал ему имя Тошка и говорил, что теперь у Антона появился интеллектуальный брат-близнец. Даже на космическую яхту он установил его вместо положенного по штату.
— А там, на планете…
— Что произошло на той злосчастной планете, удалось восстановить, когда один из космонавтов догадался вывезти бортовой журнал.
— Вот как? А я даже не подумал… Все мысли были совершенно другим заняты… Но, если честно — испугался. Погибший корабль, да еще призрак…
— Призрак? — удивилась старушка, — Что вы, никаких призраков, все строго по науке! В журнале была запись об установке лазерных проекторов для создания голограммы. Под управлением нейрокомпьютера лазеры генерировали изображение, а вот звук транслировал сам компьютер прямо на ваши шлемофоны.
— Голограммы? Как же я сразу не догадался — изображение барана могло быть выгравировано только лазером! Но… Но для того, чтобы получилась голограмма, нужно, чтобы тягач сел в специальном месте, так, чтобы лучи проекторов пересекались под правильными углами. Ошибись мой компьютер с посадкой на пару километров и нужного эффекта не будет!
— В журнале было записано, что, в случае обнаружения управляемого небесного тела, нейрокомпьютер берет на себя функции приводного маяка. Вам это что-то говорит?
— Конечно! Так вот почему мне удалась такая удачная посадка! А я-то подумал о необыкновенном везении.
— Нейрокомпьютер, кстати, запитан от атомной энергетической установки яхты. Сын записал, что Антон будет жить вечно. Но знаете, что я думаю? Настоящий шаг в вечность — это сделать то, что будет служить людям и после твоей смерти.
— Полностью с вами согласен. Можно последний вопрос? Почему комп… извините, Антон, нарисовал именно барана?
— Барашка. Это совсем просто. Он так любил эту книгу… Мы ведь даже в шутку называли его, как главного героя — Маленький Принц.
***
Михалыч стал постоянным и единственным коммерческим капитаном, летающим с грузами на Оникс. Старый интендант уволился, а новый только обрадовался такой инициативе и не задавал лишних вопросов — летать, подвергая себя риску на длинном и малоизвестном пути, удовольствие было ниже среднего и желающих не найти днем с огнем. С радостью такую инициативу встретили и колонисты Оникса, остро нуждающиеся в товарообмене.
Но у Михалыча был собственный интерес, точнее небольшая тайна, которая наполняла его жизнь смыслом, неведомым ему ранее. Он был уверен, что снова повстречает Звездного скитальца, и тогда уж он не оплошает.
Лиса он не нашел — животных, способных выжить в ограниченном пространстве под жестким космическим излучением не было в природе. Но с растениями было проще. Невысокий цветок с распустившимся ажурным бутоном готов был расти под колпаком в любых условиях. Капсула с ним терпеливо ожидала своего часа обосноваться на Звездном скитальце, принадлежавшем одному мальчику, шагнувшему в вечность.
