не так, он откупорил баночку с питьевой водой и запрокинул ее в пересохшее горло.
Простая вода обладает многими хорошими качествами. И Михалыч убедился в этом на практике. Во-первых, как он понял, она отлично утоляет жажду. Во-вторых, вкуснее ее напитка нет. А в-третьих, улучшает мозговую активность. Может быть, он нашел бы еще десяток ее полезных свойств, но способность соображать, так кстати вернувшаяся к нему, позволила найти ответ на мучивший его с начала пробуждения вопрос — что было не в порядке. Не было слышно гула двигателя!
Метнувшись к приборам, Михалыч тут же получил подтверждение — тягач летел по инерции, обусловленной его массой и ста тысячами тонн, прицепленного за ним груза. По-видимому, во время разгона сработал тот дефект, о котором предупреждал Дмитрий, и теперь нужно было выждать время для повторного включения двигателя.
«А если он не включится? Ты же поверил в это со слов Димы, — такие мысли вызывали озноб, но Михалыч отгонял их прочь, как назойливых мух, — Дмитрий первоклассный специалист. Если он сказал — значит так и есть!» На некоторое время это успокаивало, а потом снова пробуждался червячок сомнения: «Но ведь всякое бывает…» И все начиналось сначала.
Чтобы как-то отвлечься от невеселых мыслей, Михалыч принялся изучать маршрут полета, и тут ему поплохело окончательно — при запланированной коррекции курса мощности маневровых двигателей не хватило, чтобы побороть инерцию и сейчас он летел прямо в раскинувшееся на его пути метеоритное облако. Тормозить уже было бесполезно, да и небезопасно, имея за спиной сто тысяч тонн руды. Лавируя среди каменных осколков, изгибаясь гигантской гусеницей, состав медленно ввинчивался вглубь облака. Когда Михалыч уж решил, что беда миновала и самая сложная часть пути осталась позади, как тягач получил сразу три попадания, одно из которых повредило систему привода маневровых двигателей.
Дальше лететь без ремонта было чревато. Ремонт в космосе — что может быть хуже? Видимость паршивая, опоры нет, перчатки — что крабьи лапы, дать бы в руки того изобретателя инструмент, да посмотреть, как он простую гайку винтить будет. А время у тебя ограничено, кислорода не хватает, да еще знай гляди, чтобы тебя не снесло мелким камешком, что несется в пустом пространстве быстрее пули.
Стоило только Михалычу предаться унынию предстоящего ремонта в открытом космосе, как на радиолокационном экране появилась отметка крупного, больше похожего на маленькую планету, астероида, летящего пересекающимся курсом.
«Беда не приходит одна…» — дрожащими пальцами он постучал по клавиатуре, не сразу попадая в ставшие непослушными клавиши. Внутри все похолодело от понимания своей беспомощности перед грядущей судьбой. Увернуться от такой громадины при почти полном отсутствии маневровой тяги, да еще с таким грузом, было практически нереально. Бросить груз? Это было сродни самоубийству.
— Угораздило же ему появиться… — простонал он, наблюдая за моделированием траектории астероида.
— Столкновение невозможно, — бесстрастно заключил бортовой компьютер, проложив две компланарные трассы, расходящиеся в разных плоскостях.
— … в этот самый момент! — закончил Михалыч на автомате и задумался.
До любой маломальской планеты было лететь и лететь. И это в случае полной исправности корабля. Тут же прямо под носом пролетала твердая поверхность, да еще и прикрытая ионизированной оболочкой. А это, кстати, косвенно свидетельствовало, что перед ним все-таки планета, а не простой астероид. Причем планета с причудливой траекторией, обусловленной сложным гравитационным влиянием ближайших звезд. Астрономы не стали заморачиваться со специальным термином и окрестили такое небесное тело «Звездным скитальцем».
По всему выходило, что неожиданное появление «скитальца» было не проклятием, а даром божьим. Сбросив состав контейнеров на орбиту планеты, Михалыч выжал из маневровых движков все, что мог, и через пару часов зарылся в песчаный бархан на ее поверхности.
Посадка была не просто удачной, она была удачной с приставками «супер», «архи» и любой другой, выражающей высокую степень везения, вместе взятыми. Ионизированный слой планеты препятствовал изучению ее поверхности, и во время посадки та встретила непрошенного гостя грядами скал и острых пиков, одно только касание которых порвало бы тягач, как тузик грелку! Бортовой компьютер неожиданно проявил себя во всей красе — проанализировал данные оптических систем и взял управление на себя, выбрав самый оптимальный курс посадки. «Поневоле поверишь в проведение», — Михалыч даже перекрестился, хотя никогда к верующим себя не относил.
Пока все складывалось, как по заказу — вовремя подвернувшаяся планета, удача при посадке, низкий уровень радиации, позволяющий работать в легком скафандре — можно ли было мечтать о чем-то другом в сложившейся ситуации?
Но, как это часто бывает, каждая белая полоса в жизни сменяется черной, а может закончиться и полной задницей. Последний вариант как раз и наблюдал Михалыч, рассматривая развороченный модуль механического трансмиттера. Он оказался разбит так, что часть шестеренок вывернуло наружу, погнув и поломав их зубцы.
Начала маячить перспектива зависнуть на планете надолго, если не навсегда. «Похоже отлетался ты, Сокол, навсегда, и я вместе с тобой,» — грустно заключил Михалыч.
Единственной альтернативой было реализовать механику на тросиках. Такое решение было ходячим анекдотом среди дальнобоев. И то, имело успех только после пары литров крепкого пива, а иначе воспринималось, как дурная шутка. Но что было делать? Пока в мозгу еще не отгремел смех антикризисного собрания тараканов, руки уже начали нащупывать крепления трансмиттера, примеряясь к ним намагниченными ключами.
Среди всего этого шума в голове, в шлемофонах явственно прозвучал звонкий детский голосок:
— Дяденька, а что вы тут делаете?
Михалыч дернулся, ударился локтем о вывернутый модуль и выронил тяжелый ключ, который приземлился точно на тонкий верх герметичного ботинка.
«Боль — это хорошо, — подумал он, прыгая на одной ноге и прижав стрельнувший током локоть, — Очевидное отравление углекислотой, но нервная система еще функционирует!» Что бывает при вдыхании углекислого газа, ему было знакомо не понаслышке. Еще будучи капитаном в торговом флоте, он столкнулся с фактом отравления двух ремонтников, выполнявших работы в открытом космосе, одного из которых так и не удалось откачать. Виноватой оказалась система воздухообмена, позволившая скопится углекислоте в их скафандрах.
«А главное — отравление наступает незаметно. Головная боль, тошнота… Как же я раньше это не понял?» — Михалыч повернулся к источнику голоса и сразу же забыл о всех видах боли. Перед ним стоял невысокий паренек лет десяти — двенадцати.
— Меня зовут Антон, а вас? — спросил тот.
«Глюки!», — понял Михалыч и, как краб, боком, перебирая ногами, посеменил в корабль. Первым делом он заглотил горсть таблеток, сделал себе кислородный коктейль и залпом осушил его. Стало намного легче, и он попытался оценить обстановку:
— Если система воздухообмена неисправна, то ремонтные работы
