— Мистер Френч, это просто ужасно! Я не могу нигде найти ни миссис Френч, ни мисс Бернис!
— Не знаю, сэр, За все утро они ни разу не звонили горничным, и тогда несколько минут назад я поднялась посмотреть, все ли у них в порядке. Вы не поверите, сэр… Я просто совсем ничего не понимаю…
— Их постели не тронуты! Не думаю, что они ночевали дома.
В голосе Френча послышались гневные нотки.
— Ну какая вы бестолковая! Из-за такой ерунды вы прерываете собрание директоров! Ночью шел дождь, и они, очевидно, остались у друзей.
— Пожалуйста, Хортенс, займитесь работой по дому. Я разберусь с этим позже. — Френч положил трубку Ерунда какая-то… — пробормотал он, затем пожал плечами и обернулся к Зорну: — Вы хотите сказать, что намерены препятствовать объединению из-за несчастных нескольких тысяч? Тогда я вот что вам скажу, Зорн…
Глава 3 «ШАЛТАЙ-БОЛТАЙ СВАЛИЛСЯ ВО СНЕ»
Универмаг «Френч» занимал большой дом в центре Нью-Йорка, на Пятой авеню. Находясь на границе фешенебельной и деловой частей улицы, он обслуживал как богатых, так и не слишком состоятельных покупателей. В ранние часы все шесть его этажей заполняли толпы продавщиц и стенографисток, но после полудня клиентура становилась более солидной. В этом магазине были самые низкие цены, самые современные модели одежды и самый широкий ассортимент товаров в Нью-Йорке. Разумный компромисс между широким ассортиментом товаров и вполне умеренными ценами сделал этот магазин одним из самых популярных универмагов в городе. С девяти утра до пяти тридцати вечера во «Френче» не было отбоя от покупателей, а по тротуарам, окружавшим основной корпус и многочисленные филиалы, было невозможно пройти.
Сайрес Френч, главный владелец универмага, заручившись поддержкой остальных директоров, использовал всю финансовую мощь могущественной организации, чтобы сделать «Френч», которым владели два поколения его предков, одним из самых популярных мест во всем городе. Задолго до того, как одежда и другие вещи повседневного обихода, появлявшиеся на американском рынке, начали удовлетворять высоким эстетическим запросам требовательной публики, универмаг, наладивший контакты с европейскими представительствами, стал местом проведения выставок произведений искусства, современной мебели и других товаров новейшего образца. Выставки эти привлекали толпы людей. В одной из основных витрин, выходящих на Пятую авеню, демонстрировались все новые и новые заграничные товары. Ее постоянно осаждало множество любопытных со всего Нью-Йорка.
Но вторник, 24 мая, за три минуты до полудня, тяжелая дверь из магазина в вышеупомянутую витрину открылась, впустив негритянку в черном платье, белом передничке и белой крахмальной наколке. Она прошлась по витрине, словно оценивая ее содержимое, и затем застыла, как бы ожидая сигнала к началу возложенной на нее таинственной миссии.
Витрина представляла собой нечто среднее между гостиной и спальней ультрасовременного дизайна. Табличка в углу гласила, что данный интерьер является детищем Поля Лавери из Парижа. Надпись также приглашала посетить «лекции, которые месье Лавери читает на пятом этаже». Задняя стена, где находилась дверь, через которую вошла негритянка, была окрашена в бледно-зеленый цвет. На ней висело массивное венецианское зеркало асимметричной формы и без рамы. У стены стоял узкий длинный стол с некрашеной, натертой воском поверхностью. На нем была установлена лампа в форме призмы из матового стекла, производимого тогда исключительно на фабрике современных художественных изделий в Австрии. На сверкающем полу витрины были расставлены стулья, низенькие столики, книжный шкаф и диван затейливой конструкции. Боковые стены служили фоном для различных мелких аксессуаров.
Встроенные светильники в потолке и боковых стенах также являлись новейшей тенденцией европейской моды.
Когда часы начали бить полдень, негритянка ожила. За каждым ее движением жадно следила собравшаяся на тротуаре толпа.
Установив металлическую подставку, на которой было закреплено несколько рекламных плакатов, негритянка взяла длинную указку из слоновой кости и, ткнув ею в надпись на первом плакате, торжественно подошла к одному из экспонатов у восточной стены, приступив к пантомимической демонстрации его конструкции и свойств.
На пятом плакате — к этому времени толпа удвоилась, окончательно заполонив тротуар, — имелась следующая надпись:
«СТЕНА-КРОВАТЬ
Данный предмет обстановки вмонтирован в западную стену и приводится в действие нажатием кнопки электрического выключателя.
Это пока единственный образец изделия данного рода во всей стране.
Особый дизайн создан месье Полем Лавери».
Снова указав на надпись, негритянка важно подошла к западной стене, взмахнула указкой, обращая всеобщее внимание на маленькую кнопку из слоновой кости на панели из перламутра, и притронулась к ней длинным мерным пальцем.
Прежде чем нажать кнопку, она снова обвела взглядом застывшую в напряженном ожидании толпу перед шириной. Люди вытягивали шеи, чтобы лучше увидеть предстоящую демонстрацию заморской диковинки.
То, что явилось их взглядам, и в самом деле оказалось диковинным зрелищем — таким гротескным, неожиданным и ужасным, что многие из собравшихся просто не могли поверить своим глазам. Это напоминало ночной кошмар… Как только негритянка нажала кнопку, секция стены откинулась, остановившись в горизонтальном положении; из передней ее части показались две маленькие деревянные ножки. А на получившейся кровати оказалось невесть как туда попавшее тело женщины, одежда которой была в двух местах испачкана кровью. Труп легко соскользнул с шелковой простыни к ногам негритянки.
На часах было ровно 12.15.
Глава 4 «ВСЯ КОРОЛЕВСКАЯ КОННИЦА»
Негритянка издала пронзительный вопль, который был слышен даже за толстыми стеклами витрины, после чего закатила глаза и упала в обморок рядом с трупом. Зрители снаружи буквально окаменели от ужаса. Наступившее молчание пронзил истерический визг женщины, стоящей на тротуаре и прижимающейся лицом к стеклу. Толпа пришла в движение, зрители в едином порыве попятились, в следующий момент бросились в паническое бегство. Упавшего ребенка чуть не растоптали. Послышался свисток, и на тротуаре появился полицейский, отчаянно размахивающий дубинкой. Крики сбивали его с толку — он еще не видел две неподвижные фигуры за стеклом.
Внезапно дверь из витрины в магазин открылась вновь, впустив худого мужчину с остроконечной бородкой и моноклем. Он перевел взгляд с двух тел на полу на обезумевшую толпу и полицейского с дубинкой, после чего снова тупо воззрился на сверкающий пол витрины. В следующий момент, беззвучно выругавшись, мужчина бросился к окну и потянул за тяжелый шелковый шнур в углу рядом со стеклом. Сразу же опустился плотный занавес, скрывший его от любопытных взглядов обезумевших от страха людей на улице.
