со стеклянным куполом вместо крыши.
Дед Бахыт заметил и рассмеялся:
– Да, необычная у меня юрта. Внутри всё отделано, как пятьсот лет назад.
Подлипкину не было дела до быта средневековых монголов, и декор его не восхитил. А вот солнечные батареи и зарядные устройства привели в восторг. Он вытащил телефон и кинулся перебирать щупальца проводков у блока питания. Треснутый экран загорелся неровным салатовым и выдал текст, от которого эйфория лопнула мыльным пузырём: «Критические повреждения. База данных утеряна. Совершить короткий звонок на последний сохранённый номер?»
Высвеченные цифры ничего не говорили Подлипкину, да и выбора у него не было. Он нажал «Да».
Через полтора гудка смутно знакомый голос ошарашенно спросил:
– Сева?
– Кто это?
– Мира. Ты…живой? Мамочки, да откуда ж ты взялся?! – заверещала трубка.
– Слушай внимательно. Я не смогу перезвонить. Отследи геолокацию и срочно сюда спасателей, поняла? Заповедник «Их Тал». Я потом все подроб…
Экран потух. Подлипкин отбросил мёртвый гаджет и опустошенно сел на мягкие шкуры. Потом заметил, что дед Бахыт стоит перед ним с дымящейся пиалой.
– Это знаменитый монгольский сутэй цай. Выпейте, Сева, всё будет хорошо.
Хорошо от солёного чая с молоком и жиром Подлипкину не стало, но он мужественно выпил всё, чтобы не обижать хозяина. Надеяться только на взбалмошную журналистку он не хотел, и вместо добавки чая попросил у деда Бахыта доступ в орбинет.
– Орбинет для нас слишком дорогой, – вздохнул старик.
– Но как вы связываетесь с миром? Только по телефону? А новости? – сыпал вопросами Подлипкин, пообещав себе, что как выберется, оформит деду Бахыту пожизненный премиум пакет орбинета.
– Новости не смотрю. Некогда. И не интересно, – дед Бахыт осторожно снял со стенки яркий войлочный ковёр с орнаментом.
Подлипкин присвистнул. Вполне себе современный ультратонкий мягкий экран повторял изгиб юрты. Пульт, принимающий любую удобную форму, привычно нагрелся в ладони. Дед Бахыт вышел, а Подлипкин принялся искать новостные каналы. Разнообразием монгольское национальное телевидение не могло похвалиться, китайского он не знал, а остальные каналы были платными. Он упорно листал и листал меню телевизора, больше уже по инерции. Китайская и монгольская речь белым шумом заполнила всю его голову, поэтому он не сразу отреагировал на русский язык. Вернулся, прислушался и чуть не задохнулся.
Бодрая дикторша сыпала словами, как горохом: «Суточные поступления в фонд имени Всеволода Подлипкина по нашей Иркутской области превысили пятнадцать миллионов рублей, это больше вчерашнего на десять процентов. В целом по России за эти же сутки на программу «Космические грабли» собрано два миллиарда триста три миллиона девяносто тысяч. Лидируют по-прежнему Москва, Краснодар и Владивосток, родина великого героя Подлипкина. Данные поступлений по всему миру вы можете отслеживать в бегущей строке всех телеканалов, а также в режиме реального времени на официальном сайте программы, адрес внизу экрана. К другим новостям…»
Подлипкин перевел глаза на бегущую строку. Названия городов и семизначные цифры слились в один поток, от которого плыло сознание. Он машинально ткнул кнопку поиска. На монгольском канале та же бегущая строка, те же постоянно растущие числа. И на китайском канале. И на всех прочих.
Когда дед Бахыт вернулся в юрту, телевизор был выключен, а гость сидел и смотрел неподвижно в одну точку.
– Плохие вести? – участливо спросил дед.
– Даже не знаю… вы когда последний раз телевизор смотрели?
– Смотрел-то вчера, но только не новости. Люблю старое кино. Такого сейчас не снимают, – вздохнул дед Бахыт, но тут же улыбнулся. – Ну, готовы обедать? Соскучились, наверное, по нормальной еде там, наверху.
Возле юрты в древнем каменном очаге метался огонь, а мальчишка Ержан деловито сервировал старинный низкий столик с резной столешницей. Огромные сочные куски вареного мяса на большой тарелке тоже были, как из средневековья. Подлипкин и не помнил, когда он ел вот так незатейливо приготовленное блюдо. Это было потрясающе вкусно. В неспешном разговоре хозяин деликатно обходил тему появления посадочного модуля там, где его категорически быть не должно. Дед Бахыт ждал, чтобы гость сам начал рассказ. А гость ждал, когда в небе раздастся звук спасательного вертолёта.
Но прилетел не вертолёт. Огромный серебристо-чёрный военный конвертоплан, адская машина, которая умеет летать со скоростью более восьмисот километров в час, распугала верблюдов и озадачила людей. А когда среди идущих к юрте крепких вооруженных парней Подлипкин увидел тонкую фигурку с зелёными волосами, то сам чуть не рванул вслед за верблюдами.
Один из прибывших не походил на спасателя. Высокий полный монгол в военной форме с кучей знаков отличия и надменным лицом был по крайней мере генералом. Он коротко кивнул Подлипкину, почтительно поздоровался с дедом Бахытом, улыбнулся Ержану и скрылся в юрте вместе с хозяевами.
Подлипкин остался один на один со своим непониманием происходящего. Он продолжал жевать мясо и даже не подумал встать, когда Мира подошла к нему.
– Ну, здравствуй, Сева!
Он не пошевелился и не произнес ни слова, глядя то на Миру, то на ее эскорт.
– Ты снова сама невежливость, – она села рядом и вручила ему пузатую тёмную бутылку с французскими буквами на золотой этикетке. – Вот, твой любимый.
Подлипкин сделал долгий глоток прямо из горлышка и наконец выдал:
– Что означает весь этот цирк?
– О, – оживилась Мира, – тебе с какого момента рассказать?
– С начала. И особенно подробно – про мой фонд и эти чёртовы космограбли, – он ещё раз глотнул и протянул ей бутылку.
– Знаешь, – она усмехнулась, отклоняя предложенный коньяк, – я за последние дни безумно устала всё это повторять, поэтому буду краткой. Ты герой планеты, Всеволод Подлипкин. Ты отправился в опасный полёт, чтобы лично на своей шкуре прочувствовать положение с загрязнением орбиты. И ты трагически погиб где-то там, – она возвышенно глянула в небо, – но перед стартом в последнем телефонном разговоре пообещал мне, что изменишь этот мир.
– Что ты несёшь? – Подлипкина шатнуло.
– Как только стало известно о потере связи с «Триумфом», я послала запрос в АСПОС и узнала, что сигнал пропал после встречи с мусорным облаком. Сева, милый, это же был перст судьбы! Ты получил по заслугам. Но, – она сложила губы в притворном умилении, – накануне ты был такими милым и щедрым, что мне захотелось обелить твое имя. И пришла мысль попробовать, только попробовать заикнуться публично о программе «Космические грабли». Если честно, я сама не ожидала, что сработает.
Мира придвинулась к нему вплотную и прошептала на ухо:
– Мне пришлось наврать, что ты мой жених. Чтобы попасть на центральное телевидение. И там я очень удачно поплакала в одном интервью. А потом было приглашение от другого канала на полноценное ток-шоу. Какие-то
