старался, — наигранно обиделся он и надул пухлые губы.
— Слушай, ты ходил вчера к «Белым птицам»?
Он поиграл бровями, наклонился.
— Нет. Это странное место для свидания, но если ты того хочешь, то…
Напряженные нервы разомкнуло, ком в горле рассосался. Я, расслабившись, хохотнула и прервала его, не желая слушать дальше заготовленную проникновенную речь:
— Все-все, замолчи. Идем, шутник, у нас сегодня по плану покупки. У матушки кончился зверобой, ромашка на исходе, еще гномьего мха нужно достать. Если завидишь у кого водный цветок, дай знать, — проинформировала, подорвавшись с места.
Мы закрыли лавку на ключ и направились к рынку.
Джо двинулся рядом, крутя головой в разные стороны, привычно звонко свистел вслед симпатичным девицам, стоило тем показаться на горизонте. Я каждый раз закатывала глаза, но ничего не говорила.
Добрались до прилавков и разделились: он направился за ягодами, я — за травами. Освободиться хотелось скорее, оттого так и решили.
Зверобой, ромашка, мох нашлись у первого же торговца, пришлось задержаться, сбивая непомерно высокую цену, но распрощались мы довольные друг другом. Конечно, стоимость мха все равно оказалась велика, но растения из гномьих угодий, вообще, считались исключительными. К сожалению, с водным цветком все оказалось печальнее: сколько по рядам не бродила, нигде не видала. Рос цветок только в Сегрии, островной народ очень неохотно делился своими травами, оттого он был редким и стоил ужасно дорого. Но и свойства у него занимательные: цветок снимал усталость, восстанавливал магическую и жизненную энергии. Спрос на настойки из такого чудо-средства, конечно же имелся.
Я почти сдалась, как завидела заветные бархатные лепестки. Нежный голубой бутон уже раскрылся, значит, обладал целебной силой.
Протянула руку к стеблю, но меня опередила женская ладонь, чужие пальцы пережали раскидистые зеленые листья, послышался надломленный голос, будто девица страдала от простуды с добрую неделю:
— Уважаемый торговец, я беру.
Я поморщилась от недовольства, взглянула на удалую соперницу. Замерла тут же, неверяще хлопнув ресницами раз или два. Это была та самая рыжая незнакомка с переулка! Вчерашняя прелестница выглядела нездорово: под глазами залегли серые круги, губы потрескались, из глаз пропал озорной блеск.
Нехорошее чувство вновь зародилось внутри, разрастаясь по мере изучения болезненного вида девушки.
— Отличный выбор! С вас десять золотых миримов[9], — оживился полный низкорослый мужичок.
Рыжая отсыпала ему горсть монет и заторопилась покинуть лавку. Я, не успев придумать ничего лучше, вцепилась в её запястье. Она обернулась, сощурилась, недовольно поджала губы.
— Что вам нужно?
Я замялась, неожиданно растерявшись. И, вправду, как спросить? Не вы ли давеча уединились в темном закоулке с моим товарищем? Не показалось ли вам, что он — нечисть? За такие вопросы можно и в Орден загреметь.
Тем временем девушка вырвалась из хватки и, уперев руки в бока, ожидала ответа.
— Извините, — промямлила я, подбирая слова, — вчера… вы виделись с моим другом? Его зовут Джо. Знаете, высокий такой брюнет.
Незнакомка понимающе склонила голову.
— Другом, да-да, знавали таких друзей, — беззлобно хихикнула она. — Твой что ли суженый? — Скривилась, переходя к неформальной манере речи. То считалось либо признаком близкого знакомства, либо неуважения. Чувствуется, здесь дружбой и не пахло. — Ну, повеселились, с кем не бывает. Мужики, знаешь, они такие, дома не сидят. Следи лучше, улыбайся, ублажай, глядишь, гулять перестанет.
— Что? Конечно же нет! Мы просто вместе работаем, — вскинулась я, взмахнув от негодования руками. — Вы же помните, как зашли в тупик у «Белых птиц»?
Девица сдвинула брови, покраснела, побледнела и вновь покраснела.
— Я таким не промышляю! — взвизгнула она, что у меня заложило уши. Странное дело: только с придыханием вспоминала о совместном с Джо времяпровождении, как переменилась. — Мы на свидание ходили в приличное заведение! Я не из тех девок, да и не знала, что твой он! — Она схватилась за виски, застонала, как от сильной боли. Верный признак магического вмешательства в человеческое сознание.
Я обмерла. Не на то рассчитывала. Получается, ничего мне не показалось! И дым угольный, и хищное лицо.
Первый, помоги!
— Но он же… он…
Девушка выпрямилась, взгляд её остекленел, будто не здесь находилась, не передо мной.
— Хорош собою, знаю, — заулыбалась она, прикрыв глаза. — А как целуется, всё бы…
У меня язык прилип к небу. Хорош собою? И это все, что она запомнила? А как же жалобы, как же стенания? Нечисть напала, караул, спасайте! Первым делом любая рванула бы в Орден с докладом к господам охотникам, а не гуляла б по рынку, будто ничего не произошло. Но, кажется, эта конкретная жертва едва ли помнила произошедшее на самом деле, и, следовательно, жертвой себя не считала.
За спиной раздался кашель, перебив вдохновленную речь собеседницы, которую, впрочем, я уже не слушала секунд двадцать. Тяжелая ладонь легла на плечо.
— Доброго дня, Диана, — хрипло протянул Джо, а у меня по спине прошли мурашки. Знаете, не те, от которых хочется блаженно прикрыть веки, совсем иные, мерзкие, точно жуки копошатся прямо на коже.
— Ой! — Диана засмущалась, покрылась румянцем. В этот момент она могла бы сойти за полностью здоровую. Исцеляющий эффект от присутствия мужика, поглядите! Я бы фыркнула, если бы ситуация не была такой… какой была. — Простите, мне уже пора. — Девушка заторопилась и поспешила затеряться в толпе.
Из горла вырвался жалобный стон. Пожалуй, это тот случай, когда её компания была предпочтительной, ведь не пришлось бы оставаться с Джо наедине. Увы, Диана позорно сбежала.
— Я не нашел волчьих ягод и бруснику, — расстроенно произнес он, проводив размазанным взглядом вполне себе живую жертву. — Нужно б в лес за ними сходить, давай сегодня после обеда? — Голос утратил соблазнительную хрипотцу и прозвучал совершенно обыкновенно. — Наверняка Фрейя наготовила целый стол.
У меня пересохло в горле, пальцы дрогнули на ручках корзинки с травами. Я вдохнула — выдохнула, собираясь с духом. Подозрения подтвердились, нужно держать рот на замке, чтобы себя не выдать, мало ли, чего он выкинет, коли узнает. И так навела на свой след утренним вопросом. И, хотя с языка так и норовил сорваться отказ, я согласно кивнула.
Джо наклонился, заглянул мне в глаза. Внимательный взгляд выдержать оказалось трудно, но возможно. В черных зрачках напротив разглядела собственное отражение. Стало боязно, что он услышит стук сошедшего с ума сердца, то рвалось через ребра, норовя вот-вот их пробить, успокаиваться не желало. Не в его присутствии.
— Чего хмурая какая? — он усмехнулся, протянул длинное «оооо» и хмыкнул. — Ревнуешь? Наша малышка Софи ревнует! — крикнул Джо так громко, что проходящий мимо вей обернулся, осуждающе покачал головой, но смолчал, видимо, решив спустить с рук невоспитанность
