укрытия дед Веня. – Ух, вражина!
И сам чуть не отведал вражеских пуль. Пришлось нырнуть в сугроб – от греха подальше.
– Девять! – Крикнул Дима. – Сейчас десятый, последний.
Едва пульнуло, Зяма выбросил снаряд и удрал. В воздухе воняло, будто кто-то взрывал тротиловые шашки. Бедный Джон лежал без движения лицом вниз.
– Вот козлина! – Ругая пса, Пашка наклонился, чтобы поднять хлопушку, и вдруг услышал треск.
Брюки лопнули!
Побежал переодеваться, а когда вышел, народная русская забава «катание на снегоходе» была уже в самом разгаре: его собственная жена, которая не могла не отжечь, если уж была возможность, приказала британцу сесть сзади и держаться крепче.
– Маленькая, ты же только на водном мотоцикле каталась! – Успел сказать Пашка, когда раздалось лихое «у-а-а-а-а-а», и адова машина сорвалась с места.
Азарт, как говорится, хуже дресни: Анну было не остановить.
А когда через минуту снегоход зарулил обратно во двор, Солнцева была уже без пассажира.
– А где Джон? – Испуганно спросили ребята.
– Как где? – Аня остановила машину. – Здесь. – Обернулась и виновато пробормотала: – Упс…
Джон
Если бы британец, не боялся медведей, он бы непременно позвал на помощь сразу, как свалился со снегохода. А так ему приходилось лежать в сугробе в той же позе, в которой он сидел и держался за талию Солнцевой – с вытянутыми вперед руками и выпученными от страха глазами.
«Бойся диких медведей и пьяных мужиков», – предупреждала мама. Она не знала одного: пьяных медведей и диких мужиков тоже стоило остерегаться.
Джон теперь боялся и тех, и этих. Он лежал, боясь пошевелиться, и даже дышать нормально не мог от холода. В носу щипало.
А в лесу стояла подозрительная тишина.
Темно-синее небо, усыпанное звездами, словно покрывало укутывало вершины сосен. Звук снегохода уже не отдавался рокотом вдали, и только стволы деревьев трещали от мороза.
– Все-таки, что-то такое было в этом мутном чае из чайника деда Вени. – Думал Джон, обжигаясь своим дыханием. – Crazy Russians…
Небо подрагивало перед его глазами, а ветви хвойных выделывали забавные па, шатаясь на ветру. «Как же все-таки красиво, – плясали мысли, – это вам не тучи и угрюмые пейзажи столицы».
Наконец, послышались голоса.
Несколько человек приближалось к тому месту, где британец намеревался стойко замерзнуть насмерть. Джон еще помнил рассказы Джастина о местных жителях, которых все звали gopniks. Спортивные костюмы с туфлями, странные кепки. Эти типы еще постоянно грызли семечки.
– Ни в коем случае нельзя убегать от них. – Учил американец. – Если они обратились к тебе, нужно вежливо выслушать. Обычно они спрашивают: «Курить есть?» На этот вопрос отвечать следует положительно. Потому что следующий вопрос может прозвучать как: «А если найду?»
Помня об этих предостережениях, Джон выбрал наилучший вариант: притвориться мертвым.
– Ох, это ж наш британец! – Воскликнул кто-то у самого его носа.
И вдруг иностранец почувствовал тычок в грудь: они явно проверяли, жив ли он.
– Слава богу! – Голосов стало больше. Вокруг него собиралась толпа. – Джон! Джон!
Услышав свое имя, парень подскочил от радости, резко открыл глаза и увидел перед собой странного мужика с бородой.
– А-а-а-а-а!!! – Завопил он, отмахиваясь заледеневшими руками.
– Тише-тише, это же Дед Мороз! – Склонился над ним Дима. – Санта-Клаус по-вашему. А вот его внучка – Снегурочка.
– Хоу-хо-хоу. – Пропел бородатый.
И Джон снова качнул головой, но галлюцинации не рассеялись.
Дима
– Держи варежки! Замерз совсем. – Рома наклонился, протягивая рукавицы, но Джон как-то странно дернулся, отчего рука Деда Мороза взметнулась и угодила аккурат по носу стоящему рядом Пашке.
– Черт! – Выругался Калинин.
Из носа Сурикова фонтаном брызнула кровь.
Девчонки, увидев капли, струящиеся по подбородку Пашки, испуганно заверещали, но Дед Мороз-Рома не растерялся: рванув себя за бороду, оторвал кусок ваты и приложил к лицу Пашки.
– Ну, как так? – Взмолился Суриков.
– Прости, братан. – Рома отполовинил от бороды огромный кусище и помог стонущему Пашке остановить кровотечение.
Джон, окончательно придя в себя, шептал что-то нечленораздельное и не понимал, отчего все хохочут.
– Ну, что? – Рома обернулся к ребятам. Вытер окровавленные руки о халат и усталым голосом произнес: – Кто еще хочет получить подарочек от Деда Мороза?
Отсмеявшись, вся компания направилась обратно в дом.
– Снегурочка, это его внучка? – Недоверчиво спрашивал Джон, с опаской поглядывая на Деда Мороза. – А где тогда ее родители?
И опять все почему-то смеялись. Ответа никто не знал.
– Ну, как ему Дед Мороз? – Сразу с порога спросила бабуля.
– Очень впечатляюще, – ответил Дима, едва сдерживая смех сквозь слезы.
Джон
Они обещали, что будет весело. Они говорили, что баня это приятно. Что она расслабит, отвлечет, согреет. Никто не предупреждал, что это настоящий сеанс мазохизма. Даже Джастин промолчал – бежал в эту камеру пыток впереди всех.
– Нужно раздеться.
– Почему именно голышом? – Смущался британец.
И недоверчиво озирался по сторонам. Дед Веня, Дима, Роман, Паша, Джастин – все бодро разделись и ждали только его. Деваться было некуда. Сбросив одежду, он напялил шлепанцы и под ободряющее улюлюканье ступил внутрь.
– Гуд? Гуд? – Дружно переспрашивали они, пока британец озирался.
Черные от жара стены, темно-желтый свет, большая, промышленная печь, шаткие деревянные скамейки. Но смущало британца не это, а то, что ровно через десять секунд ему стало нечем дышать, и больно было моргать.
– Нужно сопротивляться жару. – Объяснил Дима, преграждая путь к свободе.
– О’кей. – Пробормотал Джон, гадая, как надолго хватит его здоровья.
Они расселись на лавках плечом к плечу. Точно гномы возле печки: Дима раздал всем остроконечные шапочки. Нет, ну, только русские могли в такую жару носить шерстяные шапки!
– Чтобы мозги не закипели. – Пояснил Джастин, широко улыбаясь.
Британец чувствовал, как открываются его поры, как по плечам и лицу текут реки пота. Терпеть становилось все труднее. И тут дед Веня встал, чтобы подогреть камни в печи, полив их водой.
– А сейчас начнется жара! – Радостно объявил Дима.
«Эй, ребята, а до этого что тогда было?!» – опешил Джон, но сказать ничего не мог – кипяток, растворенный в воздухе, уже раздирал его легкие. Похоже, русские решили сварить его заживо!
– Хорошо! – Крикнул Роман.
Джон мог поклясться: на их лицах была радость и улыбки.
Музыкант почти набрался смелости, чтобы совершить отчаянный бросок и прошибить лбом дверь, когда присутствующие вдруг схватились за какие-то ветки с листьями.
– Что это? Опахало? – Кашляя, спросил он.
И они реально сначала разгоняли им воздух, но уже через пару секунд началось нечто страшное, что напомнило Джону изгнание дьявола. В темном помещении воняло горелыми апельсинами и травой, а раскрасневшиеся парни в клубах раскаленного дыма отчаянно хлестали друг друга ветками по всем частям тела.
Сначала он наблюдал за
