Филип долго смотрел на жену, долго – по крайней мере, ему так показалось.
– Почему же он непременно займет мое место, мадам?
– Потому, что я так хочу. – Хлорис подняла брови. – Вы ведь не откажетесь оказать мне мелкую услугу и проехать за каретой верхом!
– И промокнуть насквозь? – спросил Филип.
– И промокнуть насквозь, – согласилась Хлорис.
– И уступить ему свое место в карете?
– И… – Хлорис вдруг осеклась. Они посмотрели друг на друга.
– Пора заставить вас повиноваться, Филип! – сладким голосом добавила Хлорис. – Вы должны научиться угадывать мои желания.
– В самом деле, мадам? А что, если я не хочу никому уступать свое место в карете?
– Полковник Торнтон будет недоволен – и все равно сядет в карету. Интересно знать, кто ему помешает?
– Я.
– Вы? – Хлорис разглядывала рукав, губы ее изогнулись в тайной презрительной усмешке. – Неужели вы?
Она снова подняла голову и увидела выражение его лица. Тут же вскочила и, путаясь в полах халата, забежала за спинку кресла; ленточки на халате разметались.
В комнате было душно – не из-за весенней жары, которая настала слишком рано, и не из-за плотно закрытых окон, и не от огня в камине. Душно было от ненависти, переполнявшей обоих супругов. Хлорис облизала пересохшие губы.
– Что вы задумали, посмешище всего Лондона?
– Минуту назад, – охотно ответил Филип, – мне очень хотелось свернуть вашу хорошенькую шейку. Однако прежде я объяснюсь с галантным полковником Торнтоном…
Хлорис запрокинула голову и расхохоталась. Ее звенящий, резкий смех на фоне горящих свечей и нарисованных красно-зеленых попугаев в золотых клетках больше напоминал истерику.
– Вы! С Тоби Торнтоном! – Ее только что не рвало презрением. – Когда вы проявили себя настолько трусливым, что…
Крик ее резко оборвался, так как в дверь тихо и деликатно постучали.
– Прошу прощения, миледи. – Филип узнал голос Сми-зерса, старшего лакея. – Пришли полковник Торнтон и молодой мистер Торнтон.
Филип увидел выражение лица Хлорис и круто повернулся.
– Смизерс!
Очевидно, Смизерс в первое мгновение не узнал его, потому что отозвался не сразу.
– Милорд Гленарвон?! Да, милорд?
– Передайте привет полковнику Торнтону и молодому мистеру Торнтону и попросите их подняться сюда как можно скорее.
– Сюда, милорд?!
– Да. Сюда. Спасибо!
– Слушаюсь, милорд.
Он услышал за спиной горестные ахи и охи Хлорис и Молли. Он был рад, что смотрит на дверь, потому что вспомнил кое-что еще из прошлого.
– Низкий, грязный подлец! – воскликнула Хлорис. – Пригласить джентльменов, к тому же вечером, в дамский будуар!
– Если не терять времени, миледи, – ответила так же взволнованная Молли, – вы еще успеете скрыться в спальне, и вас не увидят!
– Придержи язык, девка! Это мой самый красивый халат?
– Конечно да, миледи! Вы ведь велели мне отложить самый красивый на случай, если здесь будет его светлость!
– Разве я не просила тебя придержать язык?
– Но его светлость на редкость хорошо сложенный джентльмен, миледи, и я подумала…
Послышался звук пощечины, и Молли ударилась в слезы. Снова стук – отрывистый и властный, – от которого задрожала дверь.
Хлорис бросилась к своему креслу. Тщательно закутавшись в халат, она оперлась локтями о подлокотник, а пальцы приложила к вискам.
– Входите, пожалуйста! – сказала она.
Полковник Тобиас Торнтон из Королевского драгунского полка явился при полном параде. За ним осторожно выступал его молодой сын Дик. Филип помнил обоих по вчерашнему обеду.
Еще вчера он заметил, с каким глубоким почтением и даже благоговением все относятся к бравому полковнику. Если кто-то случайно касался его плеча, тут же приносились
глубочайшие извинения. Как и прочие гости, полковник Тор-нтон не уставал подливать себе портвейна. Среди друзей полковник слыл весельчаком и душой общества, однако на публике держался холодно и высокомерно. Вот и сейчас лицо его застыло в вежливой светской маске, хотя маленькие живые бледно-голубые глазки проворно подмечали все происходящее в комнате.
Филип поклонился.
– Ваш покорный слуга, полковник Торнтон, – сказал он. Полковник Торнтон ответил столь же официально. Его высоким скрипучим голосом восхищались подчиненные – им нравилась врожденная властность полковника.
– К вашим услугам, лорд Гленарвон. Кажется, вы незнакомы с моим сыном? Дик, это мой старый друг, лорд Гленарвон.
Дик, прыщеватый двадцатилетний юнец в плохо сидящем смокинге, ужасно хотел казаться светским человеком. Величавое приветствие Филипа произвело на него сильное впечатление, однако настолько взбудоражило его, что он лишь невнятно промямлил что-то в ответ.
– Прошу вас, садитесь, джентльмены! – пригласил хозяин. Все промолчали.
Полковник Торнтон едва взглянул на Хлорис и тут же деликатно отвел глаза. Атмосфера накалялась; Хлорис откровенно наслаждалась предстоящим скандалом.
– Ах, полковник Торнтон! – пожурила она. – Как вы на меня смотрите! Мне, право, неловко! Полагаю, положение несколько деликатное.
Полковник сбросил официальную маску.
– Откровенно говоря, леди Гленарвон, – заявил он своим высоким звучным голосом, – мне чертовски не по себе… то есть находиться в дамском будуаре!
– Конечно, конечно! С другой стороны… – Хлорис наградила его тем же кокетливым взглядом, что и всех прочих.
Полковник Торнтон был дамским любимцем – леди очень нравились его властная внешность, орлиный аристократический нос, высокие скулы и губы, всегда изогнутые в презрительной усмешке.
Полковник в парадной форме, казалось, занял собою все пространство. Под мышкой он держал свою огромную треуголку, украшенную белым коротким плюмажем. Короткий алый мундир от ворота до талии украшали золотые шнуры и вертикальный ряд золотых пуговиц. От левого плеча к правому бедру шла белая портупея, к которой снизу была прикреплена патронная сумка.
– С другой стороны, – продолжала Хлорис, – не стоит слишком уж нападать на моего бедного мужа. Это он, знаете ли, пожелал пригласить сюда и вас, и вашего сына.
– Он?! – переспросил пораженный полковник, дергая головой над высоким черным воротником. – Он?!
– Вот именно! Ведь правда, милый Филип?
Полковник Торнтон нисколько не смутился. Наоборот, он издал тонкий смешок, похожий на ржание. Тяжелая парадная сабля звякнула о белые бриджи и начищенные сапоги, когда он шагнул к Филипу и хлопнул его по спине.
