пришел пешком, а не привез свою тощую жопу в лимузине.
В принципе, много кто подходил на своих двоих, но казалось что возимых было гораздо больше. Поток машин не кончался, и они уже создавали перед школой существенную пробку. Нет чтобы высадить своих пассажиров просто рядышком со зданием, водители длинных катафалков так целеустремлённо стремились подъехать к центральному входу, словно в этом заключался весь смысл их шоферской жизни.
Многое мне пока неизвестно, но судя по тому что вижу, всё стандартно и детишки здесь делятся на два типа: на тех у чьих родителей есть деньги, и тех и кого их нет. Богатых возят, бедные ходят пешком.
— Привет! — едва я вышел из своей «засады», как меня сразу же «срисовал» Эдик, — Ты как сегодня? Вспомнил что-нибудь?
— Неа… Так, пробивается что-то частично…
— Что, даже родные стены не помогли? — опять нахмурился Эдик.
— Представь себе, нет. — ответил я как можно небрежнее. — А та женщина в моём доме, она кто мне?
— Ну ты даёшь! Это ж сестра твоя!
— Сестра? Ты ничего не путаешь? — на роль матери по возрасту она подходила, но сестра? Хотя почему нет?
— Ну да, сестра. А чему ты удивляешься?
— Да так. Я ж не помню ничего. Или ты забыл?
— Не забыл. Удивительно просто. Тебя словно подменили, даже ходишь теперь не так как-то…
— Не так?
— Ага. Раньше ты осторожно двигался, под ноги смотрел, не лез вперед всех, а сейчас как тараном работаешь… — ответил Эдик, когда мы пробились через столпившихся у входа учеников.
— Это хорошо или плохо?
— Не знаю. Наверное хорошо. — пожал плечами тот.
— Филатов! Стоять! — окликнули сзади, и на плечо мне легла чья-то тяжелая рука.
Будь я в форме, сломал бы. А так только вывернул, заставив обладателя конечности заорать от боли.
— Ты охренел, Филатов⁉ — отскочив к стене, незнакомый мужчина средних лет прижимал повисшую плетью руку, и что-то мне подсказывало что я напортачил.
Вот только мгновенного наказания не последовало, пробуравив меня взглядом, незнакомец выругался неприлично и ускакал куда-то огромными шагами.
— Ты зачем это сделал? — округлив глаза, прошептал Эдик.
— А какого хрена он меня лапает? — возмутился я. — Кто он такой вообще?
Эдик посмотрел пристально, и со вздохом пояснил что я только что чуть не сломал руку физкультурнику, у которого уже больше полугода мы занимаемся на дополнительных занятиях.
— И чему он нас учит?
— Так понятно чему, драться… — снова вздохнул мой товарищ.
— Значит пусть радуется, научил. — не смог не съехидничать я, хотя и понимал что перегнул палку.
В класс зашли со звонком.
Просторное помещение с большими окнами и высокими потолками, три ряда парт, стол преподавателя, пара шкафов, и какой-то непонятный прибор возле доски.
Учеников много, на каждом ряду заняты почти все парты, плюс мы с Эдиком, выходит больше двадцати человек.
В спешке готовящаяся половина, даже не заметила что мы вошли, а те кто не заморачивался повторением, или списыванием, отнеслись к нашему появлению совсем вяло. Пара «приветов», столько же кивков, и вот мы уже сидим на последней парте первого ряда.
— Ты доклад сделал? — выкладывая из портфеля стопку тетрадей, прошептал Эдик, но тут же опомнился, — А… Ты ж не это… Ладно…
Глядя что достает товарищ, я нашёл то же самое, и водрузил на стол одновременно с появлением преподавателя. Точнее преподавательницы.
Высокая блондинка лет тридцати, с «коровьими» глазами и необъятной грудью, внешне казалась глуповатой, что не вязалось с названием предмета который она преподавала — «высшая математика и теория вероятностей»
— Скоро экзамен… — наклонившись к моему уху, прошептал Эдик, пока я разглядывал манящее декольте учительницы.
— Экзамен?
— Угу. Первый из тринадцати… — так же шёпотом уточнил мой новый друг.
— Здравствуйте! — пройдя к своему столу, и поздоровавшись, блондинка повесила сумку на спинку стула.
Класс отозвался нестройными голосами.
— Как вы все знаете, скоро у нас будет экзамен, и мне очень бы не хотелось чтобы кто-нибудь его завалил. Это понятно?
Остатки «глуповатости» слетели, стоило женщине заговорить. Уверенная в себе, взгляд прямой, держится королевой — такие представительницы прекрасного пола мне всегда нравились, наверное поэтому не успел вовремя отвести взгляд от груди математички.
— Филатов! У тебя есть вопросы? — «поймала» мой интерес она.
Я пожал плечами, не зная что говорить.
— Или ты всё выучил, и всё знаешь?
Моя деятельность в прошлой жизни требовала высокого уровня разнообразных знаний, в том числе математики, и я мог надеяться что здесь не будет ничего такого, что было бы мне непонятным.
— Вроде того.
Женщина усмехнулась.
— Вот тебе раз! Ещё на прошлом уроке стоял у доски — «ни бе, ни ме», а тут вдруг разом поумнел? Так получается?
— Вроде того… — повторил я.
Ученики зашевелились, закрутили головами, раздались смешки и хихиканья.
— Может, тогда и к доске выйдешь?
— Как скажете… — буркнул, поднимаясь со стула. Вообще-то сейчас бы лишний раз не отсвечивать, но чего уж теперь…
— Что решать будем? — когда подошёл ближе, снова усмехнулась преподавательница.
Чтобы не пялиться на грудь женщины, мне пришлось повернуться к доске. Я хотел взять мел, но мела не было. Да и доска ничуть не напоминала привычную. Гладкая и блестящая, она скорее походила на экран телевизора, чем на то что висит обычно в школьных классах. Хотя чего греха таить, я и не был никогда в нормальной школе, а то место где учили меня и моих сверстников, больше походило на бомбоубежище. Доски у нас были обычные, с мелом, тряпками, учебники в дефиците, а терминал только у учителя.
— Что угодно… — пожал я плечами, на ходу соображая как же работает это чудо техники. И нет, я понимал что тут что-то сенсорное, но уж больно непривычно выглядело.
Женщина задумалась на мгновение, и с насмешкой произнесла,
— Как насчёт теоремы Лагранжа?
— Да пожалуйста… — буркнул я, мимолётно удивляясь простоте задачи.
В классе снова захихикали, а блондинка передала мне какую-то палочку типа небольшой указки.
— Тогда бери стилус, и покажи на что ты способен. — сказала она.
«Получается это и есть мелозаменитель», — подумал я, и проведя небольшой эксперимент по проверке работоспособности сего агрегата, за пару минут набросал на доске доказательство теоремы.
— Это какой-то
