обманули. С ними можно иметь дело.
Пётр Ильич, который в это время сидел на каком-то увитом зеленью балконе с фантастическим видом на Москву, набрал номер.
– Алло, босс? Почему я опять так вас называю? Поверьте, только чтобы не запутаться. Здесь это общепринятое выражение. Что означает? Ну, хозяин, начальник, шеф. Для этого времени и места самое удобное выражение. Не называть же мне вас Драконом или Громовержцем… Итак, босс, докладываю. Устройства успешно прошли полевые испытания. Вы должны были заметить поступление энергии. Ах, уже заметили и были приятно удивлены… Так вот, всё в порядке. Начинаем серийный выпуск и внедрение. Конечно. Начнём с такси. Да, это повозки, которые возят за деньги. Да. Конечно, ослабленная модель. Знаете, как здесь говорят? Даёшь стране угля, хоть мелкого, да много. Ах, извините за уголь… Его здесь по-прежнему, жгут. Да, весьма ценный ресурс. Всё, босс, я понял. Преклоняюсь и прощаюсь…
Иван толкался в пробке по пути на службу. В его голове был сумбур. Да ладно, в который раз сказал он себе. Они и так уже были не жильцы. С другой стороны, кто- то же должен испытывать новые технологии? А моё поручение – так, пустяк, словно доставка пиццы. Зато, наконец, Светка перестанет мозги съедать. Да и дальше они обещают много дел. Что же, поработаем. Мне ещё детей поднимать…
Вот только не могу понять. Нет, принцип работы он мне понятно объяснил, все эти салфетки, пространство, линии, зубочистки. Это ясно. В детстве обожал фантастику. И ясен пень, что энергия куда-то уходит.
Но, чёрт побери. Ведь есть давно известный закон – если у Мишки что-то убыло, значит, у Пашки прибыло. Особенно, если этот Пашка- карманник… Так куда девается эта энергия?
Иван потянулся к спортивной сумке, стоящей за пассажирским сиденьем. Поглядывая на дорогу, изогнулся, вытащил сумку, поставил на переднее сиденье. Открыл. В сумке стопкой лежали пять совершенно одинаковых странных планшетов без гнёзд для зарядки, опознавательных знаков и других особых примет. Их полагалось уничтожить, желательно, как сказал Пётр Ильич, с помощью огня, но Ивану было жалко. Это ведь гигантские возможности. И, конечно, фантастические деньги!
Иван наудачу вытащил один. Все они после поимки не включались. Очевидно, их последней задачей было привести испытателей в тот сквер, где их в конечном итоге и находили.
Из чистого баловства, он произнёс: «Включись».
Все пять устройств неожиданно ожили. Иван опешил и, придерживая одной рукой руль и боковым зрением следя за происходящим на дороге, разложил все пять мозаикой. На экранах планшетов шла игра символов, узоров и фантастических цветов. После пары минут вступления, на всех пяти экранах возникла карта. И машина Ивана. Среди тысяч таких же, застрявших в пробке.
Иван слышал, какую опасность таят Мёбиусы, но так была страшна и безысходна пробка, что он решил (чисто из озорства) попробовать и назвал адрес управления. Опять же, а вдруг всё, сказанное Петром Ильичом и рассказанное пациентами, это лишь враньё…
Планшеты откликнулись хором и предложили три варианта, как всегда.
Иван выбрал второй, за двенадцать минут. В реальности, до службы было часа два тупого перебора педалей.
По совету бригады навигаторов он свернул в подворотню, проехал через двор, за железным гаражом повернул направо, очутился в пустынной промзоне. И когда он двигался между двумя заброшенными полуразвалившимися зданиями, искренне удивляясь, где же в столице есть такое место, планшеты вдруг погасили экраны, раздался тонкий писк, и только один механический голос, приятный и вкрадчивый, сказал: Прощайте, Иван!
В следующую секунду машину охватило пламя необычного голубого цвета с синими всполохами, а ещё через мгновение раздался взрыв необычайной силы.
Когда улеглась пыль, на тесном пространстве между двумя полуразвалившимися зданиями, на одном из которых была выведена надпись на странном языке, своей причудливостью способная свести с ума любого лингвиста и криптолога, среди камней и щебня странного голубоватого цвета, не осталось совершенно ничего….
