свой маникюр.
Вот только я тут же пожалела о том, что сказала Мартынова, потому как в следующую секунду перед нами словно из-под земли выросли Мирон, тот самый Данилевский Глеб и еще двое парней. Они, видимо, из одной компании. Типичная элита, золотая молодежь, крутая университетская банда, которая пользуется авторитетом среди студентов. Думаю, в каждом городе, в каждом образовательном учреждении есть такой «клан», который ярко демонстрирует свою распущенность и вседозволенность. Они, конечно же, все как на подбор хороши. Но это всего лишь красивая обертка. Вопрос в том, что внутри…
— Слышь, Мартышка, ты кого придурком назвала? — словно коршун налетел на Машу парень с сережкой в левом ухе, накручивая на кулак ее длинные волосы. Склонившись над одногруппницей, он что-то тихо ей прошептал, отчего Мария просто взбесилась.
— Данияр, а ты, смотрю, любишь подслушивать бабские разговоры! — вырвав у меня методичку, Маша попыталась ударить ею грубияна, игнорируя инстинкт самосохранения. Мартынова размахивала стареньким пособием, словно саблей, то и дело называя Данияра придурком и папуасом.
— Маш, не связывайся ты с ними, — в накатившей панике пытаюсь остановить Марию. Трясясь от страха, готовлюсь к тому, что придется звать на помощь. Кажется, еще немного и эти двое подерутся.
— Ага! Только сначала книгой по башке двину этому неандертальцу, чтобы знания впитались в его тупую голову! — прокричала Мартынова, срываясь с места. Прижав Данияра к стене, эта хрупкая, но бойкая девушка принялась колошматить парня, ругаясь, на чем свет стоит. И знаете, что самое удивительное? Никто даже не обратил внимания на происходящее.
А у меня начинают трястись руки. Дать какую-то адекватную оценку происходящему не получается, потому что ощущение нависшей угрозы заблокировало рациональное мышление. И в этом хаосе я никак не могу сохранять спокойствие. Частый пульс вызывает боль в груди, а страх усиливается в геометрической прогрессии.
Неужели Маше никто не поможет? Неужели все так и будут стоять в стороне, делая вид, что ничего не происходит?
— Да чего же вы стоите! — приложив ладони к пылающим щекам, не выдерживаю этого накала. — Разнимите их, наконец! — и с надеждой смотрю на Мирона. Знаю, мне вообще не следует смотреть на него. Но как быть, если хочется?
Я, конечно же, беспросветная дура, если решила, что Савельев тут же бросится выполнять мою просьбу. Этой четверке далеко до рыцарей и принцев. Скорее, их можно отнести к разбойникам. Все их слова, действия, даже их выражение лица говорит о том, что они плевали на происходящее вокруг. Как там поется в песне… «Не стоит прогибаться под изменчивый мир. Пусть лучше он прогнется под нас»…
— Эй, новенькая, а твой язычок такой же острый? — вопрос от одного из парней заставляет меня впасть в оцепенение. — Глебарь, заценишь?
— Да не вопрос! — словно шакал давится ехидным смешком Данилевский. — Задница у новенькой зачетная. Тихая, — громко крикнул Глеб и принялся неприлично двигать бедрами, — крутани перед нами разок. Писатель, как думаешь, наша новенькая в постели послушная девочка или дикая кошечка? Знаешь, А-а-ня, — голосом сатаны шипит Данилевский, наклоняясь ко мне так близко, что я почувствовала его дыхание, — в тихом омуте нимфоманки водятся.
Боже, какой ужас! Позор… И это только второй день.
Мне хочется завыть от отчаяния, сквозь землю провалиться. Чувствуя, как полыхает все лицо, вконец становится не по себе. Не в силах стерпеть эти нападки, со скрипом шарахаюсь вместе со стулом в сторону. Часто дыша, пытаюсь не отключиться.
Да, я нахожусь на грани срыва. Еще немного и разревусь у всех на глазах. Дикий ор, гадкий смех и мерзкие шуточки буквально расшатывают мою психику. Я здесь долго не протяну. Если родители узнаю, что происходит за дверью статусного заведения, они тут же заберут мои документы. Хотя я уже сама начинаю желать этого.
— Глебарь… — с какой-то угрозой проговорил Мирон, посмотрев на друга так, что даже у меня мурашки выступили на теле. — Харе гасить новенькую. Отвали от нее! — и, схватив Данилевского за локоть, грубо оттаскивает от меня. — Жестишь, брат.
— Аня, все в порядке! — следом доносится запыхавшийся голос Маши. — Сейчас натяну этому болвану трусы на голову, и пойдем на пару. Хорошо? — кричит Мартынова, продолжая колошматить Данияра. — Ебливый гад! Со своими выдрами будешь так себя вести, понял?
Все, это предел! Я так больше не могу!
Принимать участие в бредовой склоке не вижу смысла. Поэтому быстро хватаю сумку и выскакиваю из библиотеки, стараясь игнорировать всякие пошлые шутки, которые бросала мне в спину эта свора.
А вообще, я всегда избегала конфликтов. Не вижу смысла ругаться, потому что легче от этого никому не станет. «Берегите в себе человека» — главный мой девиз. Агрессия порождает агрессию. На добро отвечают добром…
— Эй, Аня, ты куда? — следом за мной выскакивает Мария. — Господи, да не тебе лица нет. Иди ко мне, трусиха, — и сгребает меня в объятия, покачиваясь из стороны в сторону. Признаться, я немного растерялась от этой нежности со стороны едва знакомого человека. — Да забей ты на них. Просто если не давать этим засранцам отпор, они так и будут цеплять тебя. А вообще, эта звездная компашка — сборная универа по футболу. Нет, согласись, грех быть такими красивыми и не пользоваться этим.
— Мне вообще все равно, — отвечаю, шмыгая носом. — Но я бы предпочла с ними больше не связываться, — закинув лямку сумки на плечо, спешу оказаться как можно дальше от этой четверки. Да и через пару минут начнется занятие.
Быстро спускаюсь по лестнице, прокручивая все те гадости, которыми разбрасывалась компашка неотесанных хамов. Боже, да меня едва удар не хватил, когда они, наплевав на все рамки приличия, начали разглядывать мою фигуру.
Со звонком врываюсь в кабинет. Быстро занимаю свободное место, выкладываю из сумки тетрадь с ручкой, и только после этого выдыхаю. Но потряхивать меньше не стало. Сколько бы городов я ни сменила, никто и никогда не говорил мне столько пошлостей и непристойностей. Сразу почувствовала себя какой-то грязной, опороченной.
Черт, эта великолепная четверка, словно принцы на подбор: высокие, крепкие, красивые и… дерзкие. Именно так выглядит золотая молодежь, которая может позволить себе пренебрегать не только правилами университета, но и общественными, моральными нормами.
И здесь мама права — мне нужно держаться подальше от таких парней, иначе они принесут в мою жизнь много бед. Мне не стоит говорить с ними, не стоит даже смотреть в их сторону. А самое главное — не влюбиться. Разбитое сердце еще никого не сделало счастливым.
Глава 4
«Господи, не дай мне упасть и разбиться!»
Аня
